Патрик Бьюкенен - Смерть Запада

Страны Запада при осуществлении военных действий панически боятся людских потерь и стараются избегать их всеми возможными средствами. Гибель одного-единственного солдата при проведении какой-нибудь «миротворческой» операции вызывает целый шквал общественного негодования, ветеранам «Бури в пустыне» каждое недомогание до сих пор компенсируется громадным количеством весьма дорогих государственных льгот: еще бы, они пострадали в борьбе за свободу и демократию, а за судьбой нескольких рядовых, случайно попавших во время недавнего Косовского конфликта на территорию собственно Югославии, с напряженным вниманием следила чуть ли не вся Америка.

В рамках классической «европейской войны» эта специфическая слабость Запада использована быть не может: здесь, в основном, происходит столкновение техники, а не людей, в чем США и Европа несомненно превосходят своих противников, зато она вполне успешно может быть использована в русле тех новых военных стратегий, которые современный Запад называет «террористическими».

Президент той же Югославии, Слободан Милошевич, например, мог если и не выиграть необъявленную войну против стран НАТО, то по крайней мере нанести им удар такой силы, от которого общественное сознание Запада оправилось бы очень не скоро. Для этого ему нужно было только собрать старую сельскохозяйственную авиацию, которой у Югославии вполне достаточно, загрузить ее бомбами средней мощности, что для югославских военных также проблемы не составляло, и в хаотическом порядке, ночью направить через Адриатику. Полетное время до итальянской границы примерно сорок минут, цели, движущиеся на малой высоте и с низкой скоростью, обнаруживаются радарами достаточно плохо, ночное время ограничило бы возможность использования истребителей с американских авианосцев, а противовоздушная оборона Италии, по сообщениям самих же итальянских газет, в случае нападения продержалась бы всего две-три минуты.

Южная Италия в тот момент была забита складами горюче-смазочных материалов, техники и боеприпасов для войск НАТО. Огненный ад, который бы там возник, похоронил бы все надежды стран Запада на бескровное умиротворение.

Конечно, на подобный беспрецедентный шаг еще нужно было решиться, и президент Милошевич как политик, принадлежащий именно к европейскому типу сознания, осуществить такую акцию просто-напросто не осмелился, но ведь в том-то и заключается специфика восточной и южной цивилизационных культур: жизнь человека имеет здесь совершенно иное ценностное измерение и использование камикадзе для достижения цели представляется вполне естественным.

В христианской религии человек устремлен к богу, наивысшая цель человеческой жизни — соединиться с создателем, однако при этом за человеком все-таки остается свобода выбора и конкретный путь к спасению души он выбирает самостоятельно. В исламе же человек богу — принадлежит, жизнь его предначертана и заранее определена божественной волей, человек не имеет права уклониться от исполнения священного долга и, если бог во имя высоких целей требует жизнь, то человек ее безропотно отдает.

Эта разница внутренних трансценденций обеих культур определяет разницу мировоззрений, образов жизни, социальных устройств, политики и экономики.

Она же определяет и разницу «естественных» технологий войны, используемых обоими гигантскими суперэтносами.

«Камикадзе», священным ветром, японцы назвали ураган невероятной силы, разметавший в 1281 году флот монгольского хана Хубилая, правившего в Китае, который был послан для завоевания Японии.

В конце Второй Мировой войны, находясь уже в преддверии тотального поражения, японцы сформировали особые части летчиков-камикадзе, которые загружали свои самолеты бомбами и взрывчаткой, взлетали — иногда даже без шасси, чтобы исключить возвращение — и затем таранили американские корабли. Решающего ущерба флоту США камикадзе не нанесли, фатальный для Японии ход войны переломить таким способом не удалось, но идея профессиональных смертников, ради победы жертвующих собой, была впервые воплощена в жизнь, и с появлением во второй половине XX века новых технических средств, обрела необыкновенную силу.

Западный ареал беззащитен перед стратегиями «неограниченного террора». Он ничего, по крайней мере в данный момент, не сможет противопоставить тому, что сотни и тысячи смертников начнут просачиваться на его территории — подрывать себя в магазинах и государственных учреждениях, на вокзалах, в автобусах, в самолетах, в офисах крупных фирм. Даже несколько согласованных акций подобного рода, как показывает недавний опыт, способны вызвать панику, охватывающую целые города, а если счет действий террора возрастет, например, на порядок, государственная система Запада просто утонет в хаосе.

Еще большие потрясения может вызвать применение биологического оружия. Дело здесь, конечно, не в письмах с таинственным порошком, присылаемым в Государственный департамент Соединенных Штатов и якобы содержащим споры сибирской язвы. Эта акция, скорее всего, имеет целью лишь психологическое устрашение. Письма в конце концов можно перехватить. Однако достаточно нескольким десяткам людей, например подросткам или даже женщинам с грудными детьми, получившим инъекции остро заразного боевого вируса, потолкаться в течение часа в крупнейших аэропортах Европы и США, откуда пассажирские рейсы уходят буквально каждые десять минут, и грандиозная эпидемия, сравнимая разве что со средневековой чумой, охватит весь Западный ареал.

Ни в коем случае не оправдывая подобных террористических акций, вместе с тем необходимо признать, что, с точки зрения восточной и южной цивилизаций, западные индустриальные страны также ведут против них игру без правил. Силовые операции НАТО, проводимые односторонне, без учета мнения мирового сообщества, безусловно разламывают существующий международный порядок, и, следовательно, в противостоянии им, которое Юг и Восток рассматривают исключительно как оборону, также можно не считаться ни с какими правилами и законами.

Кстати, и Наполеон, вторгшийся когда-то в Россию, тоже жаловался на то, что русские воюют против него не по правилам: партизанскими отрядами разрушают коммуникации войск, нападают с тыла, захватывают обозы с продовольствием и боеприпасами. Тогда как, согласно главенствующим воззрениям той эпохи, гражданское население во время военных действий должно сидеть по домам и после исхода кампании безропотно перейти под управление победителя.

Однако кто победит в войне Запада против Востока и Юга — это вопрос, от которого зависит сама сущность будущей цивилизации.

И все-таки сценарий глобального апокалипсиса вряд ли осуществится. Разумеется, чисто умозрительно можно предположить такое развитие ситуации, при котором обе стороны, увлеченные нанесением друг по другу «справедливых» ударов возмездия, потеряют способность мыслить разумно и перейдут некую грань, за которой начинается полный цивилизационный обвал. Это тем более вероятно, что ядерное оружие уже вышло за пределы ограниченного числа стран, в частности имеется теперь на вооружении у Индии и Пакистана, и появление его у «агрессивных» исламских формирований — скорее всего, вопрос недолгого времени.

«Ядерный террор», причем с обеих сторон, становится гнетущей реальностью.

Пострадает при этом в первую очередь Западный ареал: крах всемирных валют, экономический хаос и агония сложных информационных систем в данном случае представляются неизбежными. Следствием этого будет распад США и Объединенной Европы и возвращение всей западной цивилизации к натуральным, по-видимому, феодально-индустриальным способам существования. Исламский мир будет затронут значительно меньше, так как здесь культивируется именно такой образ жизни.

Это, конечно, главная опасность, которая сейчас грозит человечеству.

Однако инстинкт самосохранения присутствует не только у отдельных людей, но и в целом у государств в их «коллективном сознании», и подобная «катастрофическая версия» будущего выглядит не слишком реалистично.

Также маловероятно и то, что конфликтующие стороны смогут договориться между собой, обеспечив каким-либо соглашением длительный и прочный мир. Слишком велики уступки, на которые потребуется пойти в данном случае участникам конфронтации. Исламский мир должен будет отказаться от религиозной экспансии, которая все чаще приобретает экстремистский характер, а в свою очередь Запад и прежде всего США — от экспансии экономической, извлекающей прибыли из неравноправных торговых и производственных отношений. Издержки предвидятся колоссальные для обеих сторон. Для Востока это будет означать размывание его религиозной культуры светской, прагматической, индустриальной культурой Запада, а для стран евро-американского ареала — замедление темпов развития и существенное снижение уровня жизни. Материальные ограничения для граждан Европы и США могут оказаться очень значительными.