Дневниковые записи. Том 3 - Владимир Александрович Быков
Начальство регулярно, три раза в сутки, появлялось на стане. Главный механик, многоопытный старик, назначенный директором ответственным от Новотрубного завода за пуск стана, тщательно проверял работу своих подопечных, по некоторым моментам советовался с Марком, что Марку льстило, попутно делал замечания по конструкции стана. Заместитель Главного энергетика ограничивался вопросом: к своим подопечным: «Мы механиков не держим?» и, получив дружные заверения: «Не держим!», удовлетворенно удалялся.
Подошло время прокрутки отдельных механизмов, начали с рабочей клети По общей оценке клеть двигалась плавно, без толчков с ровным шумом, легко проходя мертвые точки. Все было хорошо, но не прошло и пяти минут прокрутки как с клети сорвало шланг для подачи к трубе охлаждающей эмульсии, и струя маслянистой эмульсии, как и должно в таких случаях, окатила Марка с ног до головы.
– Ну, Марк Михайлович, – с восторгом кричал Кофф, – Вы приняли боевое крещение и стали настоящим хапэтевцем!
Марку было не до восторгов. В качестве спецовки он использовал старый отцовский китель, теперь надо было искать какую-то другую робу. Конечно, об этом случае с улыбкой говорил весь завод.
На следующий день случилось происшествие куда более серьезное. При прокрутке подающего механизма скрутило девятиметровый вал поворота. Через четыре часа на Новотрубный прибыли директор Уралмаша Глебовский и Химич. Марка по радиосвязи вызвали в заводоуправление.
Когда Марк зашел в директорский кабинет, Глебовский и Химич были уже там. И они, и хозяин кабинета сидели в полном молчании, как у гроба покойника.
– Садитесь, – Данилов указал Марку глазами на свободный стул.
– Рассказывайте, что произошло, – глухим голосом попросил Глебовский.
– Как только запустили подающий механизм, скрутило вал поворота.
– А что, разве перед этим вручную не крутили? – спросил Химич.
– Нет, – выдавил из себя Марк.
– Ну как же так, Марк Михайлович? Ведь это же элементарно: перед запуском – прокрутка вручную…
– Поторопились.
– Хорошенькое дело…
– И в чем причина поломки?
– Вал пережали в люнетах.
– Кто?
– На монтаже, наверное. Точно сказать не могу, может и у нас на заводе.
– А я вот тут посоветовался с народом, есть мнение, что вал вообще слаб и не выдержит нагрузку. Надо переделывать весь механизм. – Вступил в разговор Данилов:
– Неправильное мнение.
Глебовский (пытливо): Вы уверены?
Марк: Абсолютно. У меня с собой расчеты.
Напряжение в кабинете уменьшилось на несколько пунктов.
Данилов: Значит, Гриншпун гарантирует, что если сделать новый вал по тому же чертежу, все будет в порядке?
– Гарантирую.
Данилов обратился к Глебовскому:
– Когда сделаешь новый вал? Понимаешь, боюсь Миль начнет жаловаться в ЦК.
– Неделя.
Данилов (с вздохом): Добро. Теперь пошли в цех, посмотрим все на месте.
Потянулись томительные дни ожидания нового вала. Работы на стане почти прекратились, Марк и Виктор возвращались из цеха в четыре часа, а воскресенье вообще было в их полном распоряжении.
Новый вал привезли точно в срок, названный Глебовским, установили на стан, благополучно прокрутили вручную и можно было бы начинать комплексное опробование, однако что-то заело у электриков. Примчался заместитель главного энергетика, суетливо запричитал: «Ну, что у вас тут, ребятки? Говорят, у механиков все готово! Не подкачайте, пожалуйста!»
Электрики сгрудились у главного пульта. Подошел Марк:
– В чем дело, Витя?
Мамкин бросил на Марка сердитый взгляд:
– Не знаю. Сами понять не можем. Вот прозвоним схемы, тогда будет ясно.
– Но, когда?
– «Когда? Когда?» – передразнил Мамкин. – Через час.
Прошел час, полтора, электрики продолжали копошиться у пульта. Марк отправился подгонять своего приятеля:
– Сколько можно возиться? Ждем больше часа. Мамкин психанул:
– Это сложнейшая электросхема! Могут быть десятки причин ее сбоя, попробуй сразу найти. Этот придурок энергетик прибегает: «Ребятки, не подкачайте!», теперь ты явился…
– Чего ты орешь?!
– А чего ты здесь раскомандовался? Из-за твоего несчастного вала загорали неделю, а тут тебе не железки, а электротехника!
– Раньше нельзя было проверить?
– Не учи меня тому, чего не знаешь!
– Не ори!
Дальше пошел мат-перемат. Сцена получилась безобразной: оба раскрасневшиеся стояли друг против друга, размахивая руками, казалось, вот-вот в ход пойдут кулаки. Свидетели не вмешивались, похоже, не без удовольствия наблюдая за ссорой. А дело заключалось в дефектном командоаппарате, на замену которого требовались еще сутки.
Праздник по случаю пуска стана был отчасти смазан из-за отмеченных выше обстоятельств. Тем не менее, все прошло достаточно торжественно. Приехал Химич с группой конструкторов, сошлось начальство Новотрубного, был представитель горкома КПСС и, конечно, милевцы.
Корреспондент местной газеты описал это событие высоким стилем, с должным пафосом. В заметке была фраза, над которой особенно потешались конструктора: «…И вот настала долгожданная минута. Зам. Главного энергетика включил рубильник, и ток медленно потек по проводам…». Через несколько месяцев новые вертолеты летали на трубах, прокатанных на стане ХПТ 90П.
Прошло пять лет. Приказом Министра комплексное проектирование и поставка станов и агрегатов для производства труб были возложены на завод тяжелого машиностроения, находящийся в городе Электросталь Московской области. На этот же завод было переведено с Уралмашзавода конструкторское бюро станов ХПТ, которым руководил Марк.
В Электростали была разработана и освоена новая высокоэффективная модель станов ХПТ для прокатки труб от 16 до 90 мм. Этой моделью заинтересовались многие зарубежные фирмы, в том числе и японские.
10.08.17
Еще один интересный архивный материал.
Интервью с моим знаменитым другом Ильей Блехманом.
«К. Илья Израилевич, ответьте на совсем простой вопрос: как стать успешным ученым, разумеется, при наличии определенных способностей?
И. Б. Ответ такой же простой – надо сильно захотеть и много работать. А еще на старте нужны хорошие наставники. Альберт Эйнштейн справедливо говорил, что достойная личность может сформироваться только на достойных примерах.
К. Вам в этом смысле повезло?
И. Б. Чрезвычайно! Когда в послевоенных сороковых годах я учился в политехническом институте, на физико-механическом факультете преподавали великие ученые, творцы перспективного научного направления – нелинейной механики. Прежде всего, надо назвать Анатолия Исааковича Лурье и Георгия Юстиновича Джанелидзе. В то время был еще жив и «отец советской физики» академик А. Иоффе, который несколько раз в год читал нам «мировоззренческие» лекции. Уровень преподавания в ЛПИ был высоким, а главное – царила атмосфера служения науке, интереса к техническим проблемам, о них мы узнавали из первых рук. Пока жив, буду благодарен своим учителям – политехникам за привитие интереса к науке и за выработку определенной
