Александр Никонов - Кризисы в истории цивилизаций
В школьном учебнике системы линейных уравнений решают методом Крамера. Метод очень хорош для теории – используемые в нем определители находят в математике множество применений. Но один недостаток у метода есть: число действий, необходимых для расчета определителя, пропорционально факториалу количества уравнений.
Факториал числа – это произведение всех чисел от единицы до этого числа. И растет факториал немыслимо быстро. Факториал четырех – 24, восьми – 40 320, а двенадцати – уже 479 001 600! Решать методом Крамера можно лишь учебные примеры. А для реальных систем с десятками и сотнями уравнений он неприменим.
Такие системы часто встречаются в астрономии. Видный астроном, "король математиков" Карл-Фридрих Гаусс разработал в конце XVIII века новый метод решения систем линейных уравнений. Изумительно простой метод: число действий в нем пропорционально всего лишь третьей степени числа уравнений.
"Пропорционально" – не значит "равно". Но в методе Гаусса коэффициент пропорциональности достаточно мал. Для простоты примем его равным единице. Тогда для системы в десять уравнений нужна всего тысяча арифметических действий – работа для человека с карандашом и бумагой всего на час-другой. И даже систему в сотню уравнений можно решить за миллион действий – всего несколько недель. А если нанять для расчетов целую бригаду (как поступал Гаусс), то самые сложные астрономические расчеты можно выполнять в считаные дни.
Но план производства содержит столько уравнений, сколько разных видов продукции производится. В середине 1970-х годов, когда великий кибернетик Владимир Михайлович Глушков впервые в СССР опубликовал те рассуждения, которые я сейчас упрощенно пересказываю, в СССР производилось 20 миллионов видов продукции. Значит, для расчета плана необходимо было решить систему из 20 000 000 уравнений. И выполнить для этого 8 000 000 000 000 000 000 000 действий.
Устали считать нули? Ну, это можно сделать и не вручную, а на компьютере. Самый быстродействующий тогда советский компьютер выполнял в секунду 1 000 000 операций. И требовалось ему для расчета плана 8 000 000 000 000 000 секунд – примерно 16 000 000 000 лет.
Правда, в методе Гаусса многие действия можно выполнять параллельно. То есть подключить к делу сразу много компьютеров. Да и сами компьютеры с каждым днем работают все быстрее. Сейчас есть уже и с быстродействием миллиарды операций в секунду. И если подключить к делу целый миллион (а больше нет во всем мире) компьютеров со стомиллионным быстродействием, план для СССР можно будет рассчитать всего за 160 лет…
На самом деле – тысяч за 10-20. Во-первых, коэффициент перед показателем степени – далеко не единица. Во- вторых, накладные расходы на организацию параллельной работы компьютеров отнимают немалую долю их производительности. Сотни тысяч и миллионы компьютеров потратят на взаимодействие, на обмен промежуточными результатами во много раз больше времени, чем на саму работу».
Но и это еще не все! При тотальном планировании возникает проблема целочисленности. Например, оптимизация выдает половину экскаватора. А начнешь округлять, полетят расчеты по всей экономике.
А еще возникает проблема новых изобретений, которые учесть в плане невозможно. Некто вдруг поймет, что проще скреплять изделия не болтом и гайкой, а шпилькой. Или заклепкой. И не стальной, а алюминиевой. Потому что так можно повысить качество или снизить себестоимость. Но где взять эту алюминиевую клепку, если ее не существует, поскольку она не учтена, не запланирована и не произведена? Именно поэтому, помимо дефицитности, одна из самых больших проблем социалистической экономики – невосприимчивость к инновациям. Им в ней просто нет места!…
Наконец, как учесть случайности при тотальном планировании? Взял неаккуратный дядя Вася и сломал или потерял свою «расческу пластмассовую 1 шт.», которую ему положено менять раз в 1,47 года. Где взять новую? А самое главное, понравится ли эта расческа дяде Васе и не захочет ли он другую, покрасивее? И захочет ли дядя Вася работать на государственном предприятии или ему милее работать на себя, выпекая дома булочки на продажу?
Короче говоря, все спланировать не только невозможно, но даже и пытаться вредно – это будет тормозить саморегуляцию экономики, то есть жизнь социального организма, которая и называется экономикой.
– Но может быть, нам не надо учитывать все? Может быть, на самом деле матрица вычислений не так сложна? Ведь не все же в экономике завязано друг на друга! Например, подсчеты можно упростить, ведь производство пластмассовых расчесок никак не зависит от производства чугуна!…
Зависит. В экономике все друг от друга зависит. Пресс, на котором штампуют расчески, стальной, а сталь производят из чугуна. Автомобиль, который везет расчески в магазин, тоже сделан частично из металла. А частично из пластмасс, которые делают из нефти. А нефть добывают с помощью стали и качают по стальным трубам. Сколько нам нужно стали для добычи нефти, чтобы ее хватило и на расчески, и на автомобили, жгущие нефть и перевозящие расчески?
Экономика решает такие вопросы сама, без систем линейных уравнений, внутри себя – просто функционируя. Так же как сороконожка из старинной восточной легенды ползет, не задумываясь и не решая централизованно систему уравнений по управлению всеми своими сорока ножками. А если задумается, ползти не сможет: она слишком глупа для решения таких задач, ее умишко просто не справится.
– Но социализм может быть и не тотальным! – скажут мне иные склонные к избыточной справедливости граждане. – Вон посмотрите на Швецию! Там вполне себе такой капиталистический социализм. Капиталисту план не спускают, просто очень сильно отнимают излишки и распределяют в пользу бедных. Этакая продразверстка. Которая очень может помочь в кризисные времена!
Что ж, давайте посмотрим на шведский социализм. Не все в нем так гладко, как кажется. В Швеции заболевший работник получает 80 % своей зарплаты. Это очень по-социалистически! В таких условиях чего не поболеть-то! И потому в Швеции, которая отличается весьма здоровым населением в сравнении с другими странами, выдается огромное количество бюллетеней, а 16 % бюджета тратится на выплаты болящим.
Кроме того, в Швеции можно не только всласть поболеть, почти ничего не теряя, но и пораньше выйти на пенсию. А еще можно не работать и получать всякие пособия. В результате, если пересчитать цифру официальной безработицы (7 %) с учетом тех, кто постоянно бюллетенит или воспользовался правом ранней пенсии, то процент реально неработающих подскочит до 20 %. А среди молодежи количество безработных за пять лет, начиная с 2001 года, вообще практически удвоилось. А зачем работать, если можно не работать?
Про высокие шведские налоги я уж и не говорю. Они, в сочетании с социалистической халявой, полностью гасят инициативу. Проводили сравнительные исследования двух одинаковых по численности групп эмигрантов из одной и той же страны (Сомали) – как они функционируют в Швеции и в США. Так вот, в США сомалийские иммигранты основали 800 мелких фирм. А в Швеции – 38. И еще факт: из полусотни крупных шведских компаний только две были основаны после взятия Швецией курса на социализм (это случилось в начале 1970-х годов), а остальные 48 – во времена свободного рынка.
Так что загасить экономику социализм может. А вот поднять…
По счастью, в последнее время шведы немного опомнились. То ли грядущий кризис напугал, то ли поняли общую гибельность ситуации, но в Швеции мало-помалу начался постепенный откат от социализма. Раньше был у шведов налог на корпорации 57 %, потом его снизили до 28 %, а теперь хотят ужать до 26 %. Отменили налог на наследство, говорят о снижении подоходного налога. Хватит! Попили кровушки!…
Шведский экономист Юхан Норберг так прокомментировал эту ситуацию: «Существует весьма распространенный левацкий миф о том, что Швеция – утопический рай, где все социальные проблемы решены и где возможны высокие темпы роста экономики в сочетании с высокими налогами… Многие даже не понимают, что мы создали свое богатство, когда Швеция была страной свободной торговли и свободного рынка. Это потом Швеция стала смешанной экономикой, и теперь здесь очень заметно государственное вмешательство в работу рынка… Но Швеция стала гораздо либеральнее за последние 20 лет…»
И здесь, оборвав шведа на полуслове, дальше прошу читателя обратить самое пристальное внимание на то, что подтолкнуло его страну в сторону от социализма к либерализации. Сделайте звук погромче!…
«Одной из причин стал разрушительный экономический кризис начала 1990-х годов, произошедший из-за провала старых политических стратегий, когда образование не окупалось, а предприятия не могли эффективно работать».
Именно кризис подтолкнул к свободному рынку и развязыванию рук частной инициативе! К чему же это привело?…
