Станислав Лем - Молох (сборник)
5
Необходимо четко уяснить, что в области, в которую мы вступили, никакие запутанные ухищрения не помогут. Движение стрелок часов может быть вызвано пружиной, электромоторчиком, гирей — в последнем случае часы своему мерному ходу обязаны земной гравитации, и там, где ее нет, как на орбите, они идти уже не могут. В каждом таком примере движение векторно сориентировано «сверху», то есть часовщиком-конструктором. В то же время мы ведем речь о том, чтобы «электронный мозг», компьютерный «разум» (или как его еще назвать) робота имел в виду, психически воспринимал, предвидел ЦЕЛИ, к которым он будет двигаться, при этом о его отдельных решениях, создающих смысловое единство, мы заранее знать не будем, как не знаем, какие решения будет принимать полярник в своем походе на полюс или на гору Эверест. Иначе говоря, речь идет о прогрессирующей, адаптационно успешной суверенизации робота — в последней фазе совершенствования волевых актов он, возможно, будет равен человеку…
6
Среди экспертов повсеместно преобладает распространенное убеждение, что миллиарды лет, которые в результате организовали кембрийский взрыв видов, а стало быть, и многообразные формы survival of the fittest, может «напрямую» заменить человеческий разум. Если мы все тщательно продумаем и создадим необходимые теоретические науки, то нас быстро окружат роботы, обладающие «волей», которых мы сможем «подговорить» и направить на достижение необходимых НАМ целей. Однако при такой возможности не в виде исключения следует учесть и то, что такие роботы смогут достигать указанных им целей не как плохо нацеленный снаряд, а как неблагодарный ребенок или как выпестованный нами вредитель. Наделенные волевой суверенностью роботы могут нам сопротивляться — и здесь я не имею в виду излюбленный из-за примитивизма воображения «бунт» роботов против человека. Я думаю только о том, что когда количество степеней свободы поступков увеличивается, то уже не «только добро» будет следовать из этого, ибо в свободе может сформироваться и некое «зло». В естественной эволюции это видно даже слишком хорошо, и эти размышления могут немного затормозить нашу намеренность наделить роботов «свободной волей».
7
Кстати, прозвучало слово «намеренность». Оно означает именно определенную направленность на то, что «намерение» желает указать. Речь идет не только или почти не только о намерении в понимании феноменологии как определенного направления философии. Речь только о том, что наши компьютеры никакого следа намеренности не демонстрируют, и, может, стоит задуматься над тем, как реально и просто эту намеренность из них высечь?
8
Единственным в мире известным нам способом для осуществления этого является естественная эволюция, которая то, что живое, но проявляет недостаточно намерений к жизни, без «жалости» уничтожает, а то, что намерение жизни искусно реализует, сохраняет на какое-то время (в норме — время размножения). Наибольшей проблемой для теоретиков и практиков конструирования является, к сожалению, то, что эоны времени, необходимые естественной эволюции, то есть миллиарды или по меньшей мере миллионы лет, являются препятствием, которое мы не преодолеем. По моему мнению, все зависит от того, имеется ли какая-нибудь методика, какая-нибудь стратегия ускоренного получения волевой составляющей, намеренности или попросту ХОТЕНИЯ чего-нибудь. Люди обоих полов имеют некоторые внутренние стремления, например, либидо, голод, жажда и т. д., но, кроме того, проявляют разнообразную чрезмерность (redundance), распространяющуюся от изготовления кремниевых молотков и боевых топоров до строительства замков из кирпича или из спичек и last but not least космических полетов.
9
Чтобы волевая составляющая как-то начала функционировать, для нее необходима «картина мира» или хотя бы только окружающей среды. Ребенок должен сначала узнать, что Луну снять с неба рукой не удастся, чтобы затем он через несколько десятков лет смог участвовать в программе Apollo.
10
Псевдомодели активного проявления воли, то есть «хотения», можно сконструировать и так, что в программу вводится генератор случайных событий, благодаря чему мы сумеем предвидеть будущие состояния и, возможно, функции «робота», но никто этого не хочет. Никто не желает этого, за исключением лотереи или лототрона. Одна женщина жаловалась психиатру на сына, рассказывая, что он съел весь торт, предназначенный для праздничного стола, и изнасиловал кухарку. «Не является ли это, — спрашивала она, — доказательством его ненормальности?» «Нет», — ответил доктор. Если бы сын съел кухарку и изнасиловал торт, можно было бы на это смотреть иначе. Это неплохой пример функционирования «случайного генератора», который должен изображать нам волевую деятельность. Она должна быть наделена каким-то смыслом. У бактерии, блохи или слона это будет смысл выживаемости, у человека, как говорилось, количество более или менее осмысленных поступков намного больше, мы знаем также слишком хорошо (к сожалению), что люди способны желать для себя вредные, безумные и даже убийственные вещи. Я не представляю себе, чтобы робот мог иметь почти беспредельную волевую составляющую, чтобы он мог владеть artificial intelligence, будучи освобожденным от сильных ограничений — как люди. Мы ведь находимся «в путах» определенных положений, моральных законов, установленных традициями или воспитанием, которые нас во многом сдерживают, так как если бы этого не было, то не было бы преград и тормозов в желаниях поедания или насилия.
11
Я упорно возвращаюсь к вопросу, каким образом мы могли бы наделить роботов «желаниями», подкрепленными определенными запретами и направляющими ориентациями. Это очень трудная проблема, и идея Айзека Азимова, содержащаяся в его трех законах «роботехники», — это чистейшая нереализуемая утопия. И выбросив за борт рассуждения всякой утопии, мы будем вынуждены подставить лоб различным антимониям жизни, поскольку существуют различно достигаемые цели, по-разному отягощенные аксиологически и вместе с тем НЕДОСТИЖИМЫЕ, и тогда обычный человек теряет голову (как говорится) или же, чтобы голову совсем не потерять, бросает монету, высматривая орла или решку. Проще говоря, он тогда сдается на милость судьбоносному механизму, полностью внешнему по отношению к нему и по результату абсолютно от него не зависящему. Но если бы роботы, приодетые в юридические тоги, заседали в каком-нибудь трибунале, намереваясь разрешить наши конфликтные дела, то мы были бы не в восторге, когда бы их приговоры зависели от чисто случайных механизмов.
12
Я уже давно писал о том, что есть ситуации, в которых sui generis волевая составляющая появляется или не появляется в зависимости от того, какой язык описания мы используем. Потому что, когда вирус приближается к живой клетке, происходит физико-химическое и биохимическое притяжение, мы получаем описание, где ничего не говорится о воле, а о том, ХОЧЕТ ли вирус вообще убить клетку или нет, — речи быть не может. Но вирус атакует клетку, вторгается в нее, притворяется, что в своем составе имеет те же гены, что и геном клетки, преобразуется — троянский конь и негодяй — в вирион, и вот мы уже имеем на сцене микродраму волевого проявления или хотя бы его зародыш.
13
Акты нашей воли всегда направлены в будущее. Поэтому пришло время поговорить об очередном препятствии для конструкторов роботов, ибо ни один компьютер не направлен в будущее. Хотя для того чтобы казалось, что все-таки направлен, программа для игры в шахматы содержит богатую вариантами оценку «состояний» шахматной доски, а коэффициенты ценности, приписанные СВЕРХУ различным ходам в соответствии с их дальнейшей последовательностью в игре, делают следующие шахматные ходы компьютера мало-мальски понятными и из-за этого квазиволевыми. Нам говорят, что возможных шахматных партий порядка 1099, но ведь это конечное количество. Если бы мы послали «планетарную машину» на Титан (спутник Сатурна), мы сначала должны были бы составить таблицу тех событий, которые машина (робот) на Титане может застать и встретить. Но если окажется (сегодня вещь абсолютно неправдоподобная), что там есть какие-то Существа или Псевдосущества, мы не сможем обеспечить робота волевой осмысленностью поведения на чужой планете. Как заметил еще Витгенштейн, о чем невозможно говорить, о том следует молчать. В упомянутый выше «перечень событий» для робота трудно играть, поскольку может быть так, что sed tamen potest esse totaliter aliter. Но значит ли это, что при наличии непредвиденных ситуаций обязательно надо посылать ЛЮДЕЙ? Посылать можно, но гарантии успеха это не даст, поскольку и человек не является совершенным воплощением такой намеренности, которая во всем разберется, и такой волевой составляющей, благодаря которой будут выполняться исключительно оптимальные действия в незнакомых обстоятельствах. И, следовательно, как видим, ПОСТЕПЕННО возникает понятие «успешной волевой деятельности», и потому ученый, не сумев разгрызть очередную загадку Природы, падает на колени и просит Господа Бога о помощи или, осознавая, что суть загадки знает только Господь Бог, изменяет (этот ученый) научному методу, хотя при этом может быть очень религиозной личностью. Суть в том, что с момента апелляции к Господу Богу или к кому-то другому трансцендентному мы переадресуем НАШИ ПРОБЛЕМЫ Кому-то или Чему-то, отказываясь от собственной суверенности в познании. Также если бы планетарная робот-машина нам сообщила, что один Господь Бог знает, что где-то Там может быть, и по этой причине он, робот, отказывается от выполнения рискованной экспедиции, то этот робот не будет ни с конструкторской, ни с гносеологической точки зрения чего-либо стоить. Роботов, апеллирующих к Господу Богу, впрочем, было бы слишком легко создавать…
