Маргарет Тэтчер - Великая. История «железной» Маргарет

Я решила, что следует отправиться в Северную Ирландию, чтобы показать военным, полиции и гражданам, что я сознаю масштаб трагедии, и продемонстрировать намерение противостоять терроризму. Вернувшись в Лондон из Чекерса, я пробыла там вторник, чтобы службы успели провести следственную работу, а сама провела два совещания с коллегами, чтобы обсудить меры безопасности окраины. В тот вечер я написала письма семьям солдат, которые погибли; такие письма писать нелегко. Увы, еще многим предстояло умереть за те годы, что я провела на посту.

Я полетела в Ольстер утром в среду. Сперва я отправилась в госпиталь Масгрейв Парк в Белфасте и побеседовала с ранеными солдатами, затем посетила мэра Белфаста. Я настаивала на том, что должна встретиться с простыми горожанами, и поскольку это проще всего сделать во время прогулки по торговому центру города, туда я и направилась. Никогда не забуду того приема, который мне оказали. Особенно трогательно было слышать добрые пожелания от людей, которые в этот момент страдали, и тогда у меня сложилось впечатление, что люди Ольстера никогда не склонятся перед лицом насилия.

После ланча в столовой с военнослужащими Третьей бригады я получила инструктаж от военных и отправилась на вертолете на «враждебную территорию» Южная Арма. Одевшись в камуфляжную куртку, я осмотрела потрепанную бомбами станцию королевской полиции Ольстера Кроссмаглен, самый атакуемый блокпост в Ольстере, прежде чем добежать к вертолету. Было опасно людям и вертолетам оставаться неподвижными.

Свой последний визит я нанесла в казармы Гоу, военной базы королевской полиции Ольстера в Арма. Сложно передать словами мужество сил безопасности, работа которых защищать наши жизни от террористов. В частности, сотрудники полка обороны Ольстера, выполняющие свою работу, проживая в месте, где жизни их и их семей постоянно остаются уязвимыми, проявляют повседневный героизм, которым я всегда восхищаюсь.

По возвращении в Лондон мне предстояло решить, как следует улучшить координацию мер безопасности в провинции? И как добиться слаженности с Ирландской Республикой в вопросах безопасности? Что касается первого вопроса, мы решили, что сложности в координации разведданных, получаемых полицией Ольстера и армией, можно преодолеть введением нового высокоуровневого управления в области безопасности. Относительно второго мы решили, что следует перехватить премьер-министра Ирландии Джека Линча, когда он прибудет на похороны лорда Маунтбаттена. Мы назначили дневные переговоры с мистером Линчем и его коллегами по министерству в номере 10 на вторую половину среды 5 сентября. Сначала была встреча один на один между премьер-министрами; затем к нам присоединились наши министры и сотрудники.

У мистера Линча не было никаких собственных предложений. Когда я подчеркнула важность экстрадиции террористов из Республики, он сказал, что конституция Ирландии очень осложняет это. Мистер Линч отметил, что по ирландским законам за преступления, совершенные на территории Соединенного Королевства, террористов положено судить на территории Ирландии. Тогда я попросила, чтобы офицеры полиции Ольстера, которым предстояло собирать улики для таких процессов, могли присутствовать на допросах лиц, подозреваемых в терроризме на юге. Он сказал, что «рассмотрит» такую возможность. Я поняла, что это означает.

Мы постарались воспользоваться реакцией, которую эти убийства вызвали в США. Эмоциями миллионов американцев ирландского происхождения манипулируют ирландские экстремисты, которым удалось создать романтический образ террористов. Результатом стало усиленное финансирование ИРА, в то время как мы столкнулись с абсурдной ситуацией: закупка 3000 револьверов для сотрудников полиции Ольстера была остановлена госдепартаментом под давлением ирландского лобби в Конгрессе.

Глава 15

В водоворот

Перевод Баратов П.Н.

Впервые я участвовала в работе Европейского совета в Страсбурге 21–22 июня 1979 г. Мне казалось, что канцлер Шмидт вынес из наших бесед четкое понимание моего намерения бороться за сокращение взноса Британии в общий бюджет, и надеялась, что он передаст информацию президенту Жискару д’Эстену{ Жискар д’Эстен Валери (р. 1926) – 20-й президент Франции (1974–1981), правоцентристский политик, лидер партии Союз за французскую демократию. Лауреат премии Нансена 1979 г. Во второй половине его срока начался экономический кризис, положивший конец «славному тридцатилетию». При нем Франция постепенно начала возвращаться в военные структуры НАТО, поддержав решение Совета НАТО развернуть в Европе американские ракеты. (Прим. ред.)}, который был председателем саммита. Они оба являлись бывшими министрами финансов и должны были хорошо понимать точку зрения Британии. Я заметила, что они разговаривали друг с другом на английском языке: но была слишком тактичной, чтобы отметить это вслух.

Проблемы Британии с бюджетом не нужно было долго объяснять, однако детали были предельно сложны. На момент переговоров о вступлении Британии нас заверили (о чем я продолжала напоминать другим государствам-членам) в том, что в случае возникновения неприемлемой ситуации в рамках существующего Сообщества или расширенного Сообщества само выживание Сообщества потребует от своих институтов найти разумные решения.

Уникальный формат торговли Британии делал ее очень значительным вкладчиком в бюджет Европейского сообщества. Мы традиционно импортировали гораздо больше из стран, не являвшихся членами Европейского сообщества, чем остальные члены Сообщества, в частности пищевых товаров. Это означало, что мы платили больше в бюджет Сообщества в форме тарифов, которые оно накладывало. В противоположность этому, бюджет Сообщества сам по себе предрасположен в пользу поддержки фермеров помощи Единой Сельскохозяйственной Политики (САР): САР управлялась очень расточительно. Сброс излишков за пределы ЕС искажает мировой рынок продуктов и угрожает существованию свободной торговли между ведущими экономиками.

Экономика Британии меньше полагалась на сельское хозяйство, нежели экономика других стран Содружества, наши фермы в основном больше и эффективнее, чем во Франции или Германии, а в результате мы получаем меньше субсидий. Британия традиционно получала львиную долю чеков несельскохозяйственных программ Сообщества, но рост этих программ был ограничен влиянием фермерского лобби в Европе и международной рецессией. Прежнее лейбористское правительство подготовило «пересмотр» условий вступления Британии. В 1975 г. финансовый механизм для ограничения нашего вклада был разработан, но его так и не запустили. Как результат, четкое соглашение, которого мы могли бы придерживаться с нашими партнерами по Сообществу, отсутствовало. Еще одно обстоятельство следовало отметить: уровень благосостояния Британии в сравнении с ее европейскими соседями упал. Несмотря на нефть Северного моря, к 1979 г. Британия обладала только седьмым по счету ВВП на душу населения среди стран – членов сообщества. И при этом от нас ждали, что мы станем крупнейшим донором.

Моя политика изначально была нацелена на то, чтобы ограничить повреждения и искажения, вызванные САР. На встрече в Страсбурге у меня также были краткосрочные цели. Во-первых, я стремилась обсудить вопрос бюджета незамедлительно. Во-вторых, хотела добиться твердой договоренности, что на следующей встрече в Дублине Комиссия сделает предложения по решению этой проблемы.

Чтобы проблема бюджета получила отклик, ее нужно было поднять в первый день, поскольку коммюнике всегда разрабатывается чиновниками накануне вечером. Во время ленча я поговорила с президентом Жискар д’Эстеном, и у меня сложилось впечатление, что мы довольно быстро разберемся с бюджетом. Но скоро стало ясно, что он остался на прежних позициях. Я была хорошо проинструктирована и приняла активное участие в дискуссии об энергетике и мировой экономике, подчеркнув, что Британия не дрогнула перед тяжелыми решениями, которые потребовались для того, чтобы избавиться от наших проблем. Вечером мы пришли к соглашению, что если то возможно, мы будем сдерживать импорт нефти в Сообщество между 1980–1985 гг. на уровне 1978 г. Мы твердо намерены продолжать борьбу с инфляцией. Мы пришли к согласию о необходимости сказать что-нибудь о «сближении» экономической эффективности стран-членов (образчик еврожаргона). Фактически мы сделали все, за исключением того, что я больше всего хотела.

К счастью, меня предупредили, что может произойти дальше. Президент Жискар д’Эстен предложил вопрос бюджета обсудить на следующий день. Разве премьер-министр Соединенного Королевства не согласится? Вот так на своем первом Европейском совете мне пришлось сказать «нет». Поздний час сыграл мне на руку: к заключению проще прийти, если время поджимает, а чувства устремляются в сторону высокой французской кухни. Я изложила факты, было принято решение включить в коммюнике инструкции к Комиссии подготовить предложения для следующего Совета по решению этой проблемы. С небольшим опозданием мы перешли к ужину. Спор подогрел аппетит.