«Будем надеяться на всё лучшее…». Из эпистолярного наследия Д. С. Лихачева, 1938–1999 - Дмитрий Сергеевич Лихачев

22. VI.69

Архив РАН. Ф. 1828. Оп. 1. Ед. хр. 520. Л. 19. Автограф.

17. Д. С. Лихачев — Д. Д. Благому 20 ноября 1970 г.

Дорогой Дмитрий Дмитриевич!

В будущем году по решению ЮНЕСКО будет праздноваться во всемирном масштабе юбилей Петра[1099]. Я, как представитель древней Руси, очень за этот юбилей. Наш журнал[1100] должен непременно откликнуться на этот юбилей. Темы статей, как мне кажется, могли бы быть: язык Петра (кому заказать) и литература в эпоху Петра (Вы; но если Вы откажетесь, то у нас в Ленинграде есть молодой очень способный сотрудник к[андидат] ф[илологических] н[аук] Александр Михайлович Панченко[1101]; он займется концом XVII в., но и началом XVIII в. — в моем секторе).

От души желаю Вам всего самого хорошего

Д. Лихачев 20.XI.70

Архив РАН. Ф. 1828. Оп. 1. Ед. хр. 520. Л. 20. Автограф.

18. Д. С. Лихачев — Д. Д. Благому 23 декабря 1970 г.

Кисловодск

23. XII.70

Спасибо Вам большое, дорогой Дмитрий Дмитриевич, за поздравление.

От души желаю Вам всего самого хорошего в Новом году.

Надеюсь, что это письмо дойдет до Вас: здесь в Кисловодске у меня нет Вашего домашнего адреса.

Искренне Ваш Д. Лихачев

Архив РАН. Ф. 1828. Оп. 1. Ед. хр. 520. Л. 21. Автограф.

19. Д. С. Лихачев — Д. Д. Благому 27 декабря 1970 г.

Дорогой Дмитрий Дмитриевич! Большое Вам спасибо за поздравление и за большое милое письмо. Послал на Волхонку письмо Вам с согласием напечатать статью Чичерина[1102] при условии ред[акторского] примечания. Кстати, у искусствоведов в отношении середины XIX в. есть понятие «второго рококо» или «второго рокайля». Почему Чичерину не пришла в голову мысль оправдать этим свой тезис о барокко Достоевского?[1103]

Здесь в Кисловодске декабрь очень хорош, много солнца, прекрасные прогулки и хорошее лечение. Если у Вас давление крови не повышенное, то стоит Вам о Кисловодске помнить, иметь его в резерве. Мы с женой ездим сюда с удовольствием. Поздравляю Вас еще раз с Новым годом. Будьте здоровы и счастливы.

Искренне Ваш Д. Лихачев 27.XII.70

Архив РАН. Ф. 1828. Оп. 1. Ед. хр. 520. Л. 23. Автограф. На открытке.

20. Д. С. Лихачев — Д. Д. Благому 20 сентября 1971 г.

Большое спасибо, дорогой Дмитрий Дмитриевич, за прекрасное издание Фета: и содержание хорошо, и оформление очень удачно. Статья Ваша — одна из лучших в нашей серии[1104]. Надеюсь, что Вы хорошо провели лето.

С искренним приветом

Д. Лихачев 20.IX.71

Архив РАН. Ф. 1828. Оп. 1. Ед. хр. 520. Л. 24. Автограф. На открытке.

21. Д. С. Лихачев — Д. Д. Благому 11 октября 1973 г.

Дорогой Дмитрий Дмитриевич!

Посылаю Вам справку С. В. Белова[1105] о С. В. Штейне[1106]. Справка сделана по библиографии эмигрантских изданий Булгакова[1107], хранящейся в Архиве Пушкинского Дома. Штейн сейчас уже давно (в [19]30-е гг.) умер.

Простите за задержку с этим письмом и справки.

Ваш Д. Лихачев

PS. Высылаю Вам по дом[ашнему] адресу свою книгу[1108].

11. X.73

Архив РАН. Ф. 1828. Оп. 1. Ед. хр. 520. Л. 25. Автограф. К письму приложена карточка с выпиской С. В. Белова: «Фон Штейн Сергей Владимирович (в эмиграции жил в Тарту-Юрьеве, затем в Любляне). Бывший учен[ый] хранитель Пушкинск[ого] дома. При[ват]-доц[ент] Юрьевского ун[иверсите]та по кафедре славян[ской] филологии. В эмиграции опубликовал исследование „Пушкин и Гофман“ — „Acta et Commentationis Universitatis Tartuensis“, т. 13. Юрьев, 1928 и книгу „Пушкин — мистик“. Рига, 1931» (Л. 26 и об.).

22. Д. С. Лихачев — Д. Д. Благому 27 мая 1976 г.

Дорогой Дмитрий Дмитриевич!

Я только что возвратился из Болгарии (где, кстати, Вас очень любят и ценят) и застал у себя Вашу бесценную книгу «Вокруг Пушкина»[1109].

Я называю ее бесценной, ибо это то, что я всегда ждал. Меня крайне возмущало, что исследователи Пушкина продолжали выдавать Пушкину диплом рогоносца!

Как можно, любя Пушкина, оскорблять его жену, любимую притом?

Наконец-то Вы сделали то, что прекратит эту отвратительную свистопляску.

От всей души, от всего сердца благодарю Вас.

Спасибо, спасибо, спасибо!

Искренне Ваш Д. Лихачев

Я нездоров, но, если бы я был здоровее, лучше себя чувствовал, я бы написал Вам длинное, длинное письмо.

Д. Л. 27.V.76

Жена Вас тоже очень благодарит за эту книгу, за Нат[алью] Ник[олаевну] и за Пушкина.

P. S. Привет Вашей супруге. Увы, я с ней не знаком. Будете в Ленинграде, — пожалуйста, приходите к нам. Д. Л.

Я думаю, каждый читатель Вашей вступ[ительной] статьи чувствует благодарность Вам.

Архив РАН. Ф. 1828. Оп. 1. Ед. хр. 520. Л. 28. Автограф.

23. Д. С. Лихачев — Д. Д. Благому 4 августа 1976 г.

Дорогой Дмитрий Дмитриевич!

Спасибо Вам за доброе письмо. Но опасность еще и другая: пошляк Бурсов[1110] пишет о Пушкине и в ж[урнале] «Аврора» (№ 6 и 7) в статье «О себе и своей работе»[1111] объявил, что считает Нат[алью] Никол[аевну] погубительницей Пушкина и его «домашним врагом». Надо приготовиться к этому!

Кроме того, у меня к Вам большая просьба: петрозаводский исследователь Достоевского В. Захаров написал очень толковую статью о мнимом ставрогинском преступлении Достоевского[1112]. Он разобрал истоки сплетни как детектив. Из статьи ясна выдуманность всей этой гадости. Я послал эту статью в «Известия ОЛЯ»[1113]. Очень прошу Вас настоять на необходимости напечатания статьи В. Захарова. В народе возрожденная Бурсовым клевета на Достоевского широко распространена. Опровергать ее в массовом журнале не стоит, но «Изв[естия] ОЛЯ» — самое место для этого. В. Захаров написал статью тактично, без всяких шокирующих подробностей. Опубликовать статью — наш долг. Прошу Вас употребить весь Ваш авторитет на это хорошее дело.

Возвращаясь к пошляку (Бурсову), — читали ли Вы все-таки «Аврору» с его статьей о себе?

Поклон Берте Яковлевне[1114], с которой я, к сожалению, не знаком, зная только ее работы. Поздравляю искренне Вас обоих с болгарским награждением. Вот бы нам поучиться их любви к своей стране и уважению к своим друзьям!

Искренне Ваш Д. Лихачев 4.VIII.76

PS. Есть еще один вопрос, на который должны ответить специалисты по новой русской литературе, и особенно было бы хорошо, чтобы это сделали Вы в принципиальной статье.

Бурсов пишет в «Авроре», что самое важное для литературоведа — исследование личности писателя. Прекрасно! Но что такое личность писателя? Она выражается прежде всего в его творчестве, а не во взаимоотношениях с женой, не в карточной игре, не в ссорах с товарищами — не в быте. Если мы пойдем по пути исследования последних сторон