Корабль находит гавань - Максим Мазуровский
Такие псевдоэлиты, сломав здравый смысл, строили противоестественное общество, где наверх поднимался не мыслитель, хозяин и творец, а мошенник, лгун и вор. Даже клан священнослужителей стал играть роль псевдопосредников между человеком и высшими силами, ничего не создавая, не способствуя возвышению души и созиданию, но при этом неплохо зарабатывая, в том числе получая оплату за создание идеологической базы для господства политических бизнес-паразитов.
Такие псевдоэлиты изо всех сил сопротивляются возврату к обществу, основанному на принципах здравого смысла, справедливости, создания человека-творца, развивающегося и созидающего. Иначе они переместятся на подобающее им место — на социальное дно.
Поэтому торговец, оказавшийся наверху пирамиды общества, заинтересован в том, чтобы люди не занимались саморазвитием, а становились квалифицированными потребителями. Для него идеальный потребитель тот, который покупает вещи и тут же их выкидывает, прямо в упаковке, чтобы сразу купить новое, желательно в кредит.
Торговцу выгодно, чтобы вещи быстрее теряли свойства. Ему выгодны снижение морали и образования, разрушение института здоровой и многодетной семьи, пропаганда физических и духовных извращений, ведущих к вырождению общества. Его задача — поощрять вседозволенность, чтобы в смуте и беспорядке перераспределять блага так, чтобы избранные жили припеваючи.
Псевдодемократия
Как могут такие паразиты быть в «элите», если мы сами их выбрали, а значит, вина во всех бедах — на нас? К таким мыслям нас подводят мировые кукловоды, когда формально демократия, а реально — нет. То, что называют демократией, обеспечивает полную несменяемость реальной власти. И власть народа — самый большой обман, сравнимый лишь с коронабесием5? Большинство политиков — лишь говорящие головы. На самом деле они ничего не решают, а лишь озвучивают решения тех, кто прячется за кулисами. О том, что «демократия — наихудшая форма правления, если не считать остальных», говорил еще Черчилль. В теории, при демократии мудрый народ, думающий о всеобщем благе, выбирает самых достойных и ограничивает срок их правления, чтобы не вышла диктатура. А если избранные не справляются — их меняют. Вроде разумно, если бы не три «но»…
Первое. Чтобы осуществить осознанный выбор, нужны знания: какими качествами должен обладать избранник, куда вести эту страну с этим обществом в этом мире и как — посредством каких механизмов и институтов. То есть демократия предполагает, что каждый избиратель все это знает, но таких знаний у населения нет и быть не может без проведения поголовных курсов по государственному правлению, без всеобщего всестороннего образования, развитого критического мышления. Тогда о каком разумном выборе населения можно говорить?
Что будет, если больным в операционной предоставить право выбирать себе хирурга? Или доверить пассажирам самолёта выбор пилота? На всенародных выборах нобелевских лауреатов по ядерной физике победит кто угодно, кроме настоящего ученого-ядерщика. А если обычным людям такой выбор нельзя доверить, то почему же мы согласились на сказку о том, что любой может выбирать правителя страны, что куда сложнее? Кукловоды просто сыграли на нашем эго и самомнении, дав нам иллюзию власти. Как ребёнок между сладкой конфетой, портящей зубы, и кислой, но полезной витаминкой выбирает конфету, так и население выберет кандидата по фантику (образу), а не начинке — его реальным знаниям, умениям, навыкам и личным качествам.
Второе. Предположим, случилось чудо, и каждый избиратель знает, по каким критериям надо выбирать правителя, куда и как вести страну. Чтобы определить такового среди претендентов и понять, кто из них реально способен это сделать, нужна объективная информация о кандидатах. И если в небольшом коллективе или деревне, где все всех знают лично, демократический выбор руководителя или старосты ещё можно представить, то на большом предприятии или тем более в городе для получения информации о кандидатах уже придётся полагаться на чужое мнение. В масштабах города и выше единственным источником информации о кандидатах являются СМИ. В них попадёт тот, кто договорился с их владельцем или больше заплатил. Получается, выборы выиграет не самый достойный, а самый властный, богатый и хитрый. СМИ легко сформируют нужный образ и, соответственно, «выбор» избирателей.
Третье. Предположим, с указанными двумя факторами разобрались. А что выберет рядовой избиратель — личную выгоду сейчас или общее благо потом? А если выбор подкрепить рублём, подачкой, пусть даже обещанием? Уже встает вопрос о моральных качествах самих избирателей. Среди них всегда больше некомпетентных бездельников, желающих личных благ, чем знающих и готовых работать на общество, но голосуют все с равными правами.
Представьте: человек переплывает бурный поток. Руки устали, ноги сводит судорогой, легким не хватает воздуха, в животе пусто. Все части тела, дай им право, предпочтут отдохнуть и подкрепиться, вместо того чтобы терпеть лишения. Без исполнения приказов осознающего общее благо и «видящего» спасительный берег мозга, тело утонет. Демократический выбор «невидящих» частей тела приведёт к смерти всего тела.
Или представьте два автомобиля: у первого только один хозяин-водитель, а второй каждую неделю сдают в аренду новому человеку. Какой через несколько лет будет в лучшем состоянии? Конечно же, с единственным хозяином-водителем, он будет беречь свой автомобиль, а арендованный обычно «выжимают» по полной. Арендатор (временщик) хуже хозяина относится к имуществу. А разве правитель, получив власть на 4–6 лет и понимая, что это временно (читай, в аренду), будет иначе относиться к стране, региону, городу? Или будет выжимать всё, пока может?
В действительности рядовой избиратель не знает, по каким критериям нужно выбирать правителя, не имеет объективной информации о кандидатах и не представляет реальных нужд своей земли. Он голосует, исходя из эгоистичных желаний, а не блага общества. А правитель-временщик выжимает всё. На практике всеобщие выборы при сменяемости политиков сводятся к борьбе финансовых группировок за легитимную возможность делить бюджет и наращивать своё влияние. Два волка и стадо овец вместе решают, что есть на ужин — угадайте результат демократического выбора. У овец должны быть инструменты защиты, чтобы не быть съеденными.
При «демократии» кандидаты, понимая, что осознанный выбор избирателей в принципе невозможен, вынуждены спекулировать на их эмоциях и отсутствии у них нужных знаний. И задача кандидата — соблазнить народ сказками. В таких условиях даже достойный кандидат подумает, говорить ли правду. А потом, стремясь к переизбранию, будет вынужден не выполнять необходимую задачу, иногда в ущерб сиюминутным интересам населения, а заниматься имитацией и манипуляциями.
