Эксперт Эксперт - Эксперт № 25 (2013)
Идеологическая приватизация, целью которой было радикальное изменение характера экономики России, проведена. Теперь нужно разбираться отдельно с каждым конкретным случаем.
Значит ли это, что либерализация российской экономики откладывается? Вовсе нет. Просто неправильно понимать под либерализацией экономики одну лишь приватизацию. Такое узкое толкование имело право на жизнь только один раз - в 1990-х, собственно в момент приватизации, когда надо было сделать навсегда невозможным возвращение в СССР и объективно не было никаких шансов выстроить вокруг абсолютно доминирующих государственных активов рыночную экономику. ("Эксперт" №6 от 14 февраля 2011 г.).
При нынешней структуре экономики сама по себе приватизация ничего не меняет. Она была моднейшим трендом 1980-1990-х, одним из важных пунктов Вашингтонского консенсуса, но давно разочаровала даже кое-кого из своих главных провайдеров, включая Дж. Стиглица.
Сами авторы "Стратегии-2020", надо отдать им должное, писали: "[?]С другой стороны, современная экономическая теория показывает, что "универсально пригодной" формы собственности не существует, а для эффективности предприятий важнее не форма собственности, а уровень развития конкуренции и структура рынка. Более того, в некоторых случаях приватизация предприятий общественного сектора и естественных монополистов может нанести вред потребителям. Подчас приватизация приводит к сворачиванию инновационных программ. Глобальный кризис конца первого десятилетия XXI века наглядно продемонстрировал, что государства, имеющие мощные рычаги воздействия на экономику, оказались, по сути, единственным действенным барьером на пути развертывания финансово-экономического коллапса. Среди этих стран была и Россия".
Вот как много можно сказать верного про приватизацию. Но дальше "Стратегия-2020" замечает: "Однако эффект масштабной государственной интервенции в экономику, позитивный в кризисной фазе, становится преимущественно негативным, когда экономика вступает в фазу стабильного долгосрочного экономического роста. Что хорошо для ситуации кризиса, плохо для инновационной составляющей модели роста".
Что ж, давайте вступим в фазу стабильного долгосрочного экономического роста. И тогда, может быть, поговорим о новой волне приватизации. О том, с какой целью ее проводить, какой капитал она привлечет, действительно ли подтолкнет развитие
Для экономического роста нужны хорошие институты
Интересно, что в Вашингтонском консенсусе об институтах не было ни слова. Затем на это стали обращать внимание, и в так называемом Барселонском консенсусе тема качества институтов поднята на первое место.
С тех пор, однако, внятного объяснения, как именно их следует улучшать, так и не получено. Чем такое улучшение отличается от обычного налаживания работы ведомств и нарабатывания рыночными агентами деловых практик? Автоматически работающие рынки, как и системы принятия управленческих решений, не зависящие от персонального фактора, хорошо выглядят только на бумаге.
Содержательная скудость институциональной темы оставляет неолиберальным экономистам едва ли не единственную меру для наращивания конкуренции - антимонопольную политику. Но у нас и так остроконкурентная рыночная среда. Поэтому "улучшение условий конкуренции" на практике приводит лишь к повторению идей типа разделения "Газпрома" на несколько составляющих. На опыт дробления РАО "ЕЭС России", который должен был бы стать показательным, что-то никто не ссылается[?]
Между тем в очередном "Рейтинге глобальной конкурентоспособности", на который любят ссылаться наши оппоненты, по поводу России указывается, что наряду с ухудшением по таким факторам, как "качество институтов", в этом году "существенно выросла значимость проблем с доступностью финансирования". Вот и мы о том же. Самый неразвитый институт у нас - финансовый рынок. Но ему для развития нужны отнюдь не неолиберальные рецепты.
***
Три десятилетия назад в Вашингтоне действительно был консенсус по поводу того, как следует решать вопросы с кризисными развивающимися странами, который вскоре был распространен на страны постсоветского пространства, включая Россию. Но насчет того, как развивать нашу экономику сегодня, нет не только консенсуса, но и обсуждения. Мемы распространяются нынче как результат торжества идей, захвативших господство в нашей стране когда-то, в ситуации глубокого политического и экономического кризиса. Возможно, их носители искренне в них верят. Но нам-то это зачем?
О климате и перегреве
Александр Привалов
Александр Привалов
Борьба — условно, очень условно говоря — Минфина с Минэкономики за главенство в прокладывании экономического курса ближайших лет подходит к промежуточному финишу. Промежуточному — потому что, каковы бы ни были формируемые сейчас решения, не приведут же они к концу света, даже и локальному; вопросы, что делать с экономикой, будут возникать и впредь. Финишу — потому что перестановки в верхушке экономического блока, связанные с уходом советника президента Набиуллиной в ЦБ, на некоторое время зафиксируют расклад сил. Как и положено в такие моменты, борьба обостряется: то ли ещё полемика, то ли уже война. Знающий комментатор так прямо и пишет в подзаголовке статьи: «Предложения Минэкономики по стимулированию роста ВВП уже обезвреживают ». Если взглянуть с такого угла хоть на выступление министра финансов Силуанова, после которого (да-да, я знаю, неверно понятого) на рынках так славно всё посыпалось, надо признать: контрмины подводятся изрядные. Шувалову, Игнатьеву да и самому неверно понятому оратору пришлось потрудиться, доказывая, что жертв среди мирного населения не предполагается.
Речи на этом промежуточном финише ведутся несколько странные. Вот, например, министр финансов Силуанов на Петербургском экономическом форуме объясняет журналистам, что в отечественной экономике «есть элементы перегрева». Не всякий и взялся бы искать признаки перегрева в экономике, где (по словам министра экономики Белоусова на том же ПМЭФ) «происходит замедление динамики инвестиций в основной капитал. В начале прошлого года рост составлял 16%, затем снизился до 10%, сейчас — до нуля». Но глава Минфина отыскал элементы . Какие же? А вот какие: «Практически полная загрузка мощностей, что отмечает и МВФ, низкая безработица».
Насчёт практически полной загрузки мощностей — просто неправда. «Из 64 продуктовых подотраслей в 49 загрузка в 2011 году не превышала уровень пикового докризисного 2007 года, в том числе в 19 она была ниже уровня 2007-го на 10 и более процентных пунктов»*. В целом сейчас загрузка мощностей в России ниже, чем в Евросоюзе и чем в США. Насчёт низкой безработицы — нейдущая осведомлённому человеку полуправда. Да, официальный показатель безработицы сегодня у нас низок как никогда — 5,2% экономически активного населения. Вот только цифра эта — скользкая. Во-первых, из-за огромного теневого сектора; Белоусов оценивает его вместимость в 20 млн человек, но мне встречались и гораздо большие оценки. Во-вторых, из-за никем не измеренной безработицы внутри заводских заборов. На множестве предприятий числится избыточный персонал, который местные и региональные власти попросту не дают компаниям увольнять. И любые выводы, не учитывающие этого повсеместного фактора, будь то вывод о необходимости нарастающего потока мигрантов или, как в нашем случае, о подступающем перегреве экономики, — неизбежно оказываются ошибочными.
Впрочем, никакой дискуссии в обычном смысле слова и не идёт. В обычной дискуссии после того, как участник А сказал, что мощности загружены почти полностью, а участник Б привёл цифры, из которых следует, что они загружены мало, участнику А полагается либо привести какие-то аргументы в пользу своего мнения, либо признать ошибку. Тут не происходит ни того ни другого. Диалог продолжается в духе беседы глухого со слепым до истечения времени, на диалог отведённого. Главная цель — вывести разговор на заранее всем известный и давно никого всерьёз не волнующий вывод: да, всё, что вы тут говорили, конечно, замечательно, но главное — улучшать инвестиционный климат. Как хотите, но это прогресс. Ещё не так давно все разговоры об экономическом ли росте, о денежной ли политике завершались словами, что главное — обуздать инфляцию. Приелось ли очень или поняли, как нелепо обещать вал инвестиций и всеобщее счастье при достижении уровня инфляции на каких-то два-три процента ниже наблюдаемого, не знаю; но инфляция замещена климатом, климат же и вправду надо улучшать. Вопрос лишь в том, как определять это остромодное понятие.
