Эксперт Эксперт - Эксперт № 25 (2013)

Говорите громче

Редакционная статья

Рисунок: Константин Батынков

То, что жизнь требует ускоренного экономического роста, казалось бы, ясно всем. То, что основой устойчивого экономического роста должна стать реиндустриализация России, которая позволит наконец решить проблему зависимости российского бюджета от нефтяных денег и занятости населения, тоже, казалось бы, ясно, если не всем, то, по крайней мере, большинству активных экономических агентов. Мы в «Эксперте» слышим это в выступлениях и интервью участников наших мероприятий и форумов: конгресса «газелей», заседания Либеральной платформы, — видим по реакции их участников и читателей нашего журнала. Однако, к нашему удивлению и удивлению наших читателей, эти простые соображения не стали предметом теоретических дискуссий в том сообществе, которое задает тон нашей экономической политике.

Более того, когда тот или иной публицист или ученый-экономист из этого сообщества начинает говорить об экономических материях, то обычно это сводится к набору дежурных фраз или о постиндустриальном обществе, или о бюджетном правиле, или о том, что, скажем, причиной всех наших неудач в экономике являются слабые институты. И всем кажется, что они все в его речах понимают. Эти слова, фразы, понятия приобрели в нашем языке и в нашей жизни настолько устойчивый характер, что кажутся само собой разумеющимися и понятными без дополнительных разъяснений, как какому-нибудь язычнику кажутся понятными заклинания шаманов, мистический смысл которых состоит в самом факте их произнесения. И чем чаще их произносишь, тем сильнее мистический результат.

Такие будто бы не требующие разъяснений символы, теоретические представления, вербальные и визуальные образы называются мемами. Кто-то скажет, что «целью нашего развития является построение постиндустриального общества», — и все начинают согласно кивать головами. Не согласишься — и слывешь опасным для племени подрывателем устоев. Шаманы либерализма тебя проклянут. Мы решили разобраться с этими мемами, превратив их снова в обычные слова. А заодно определиться с их источником и источником тех, не побоимся сказать, экономических заблуждений, которые в течение последних двадцати лет определяют экономическую политику в нашей стране. Оказалось, что все те мемы, которыми мы здесь оперируем, имеют один источник — так называемый Вашингтонский консенсус, тот тип макроэкономической политики, который в конце XX века был рекомендован МВФ и Всемирным банком для применения в странах, испытывающих финансовый и экономический кризис. Именно потому, что это полноценная, внутренне логичная разработка, она так легко уживается в головах. Но ни один экономический агент России не может сказать, что он доволен результатами, которые дали и дают рецепты ВК на нашей территории.

Мы ничего не имеем против прекрасного города Вашингтона и никого не подозреваем в заговорах, но так был назван документ, легший в основу этой политики. Естественно, чиновники, сидевшие в самом Вашингтоне и осуществлявшие экономическую политику, никогда этим документом не руководствовались. Более того, Домини́к Стросс-Кан, одно время возглавлявший МВФ, еще в 2011 году сказал: «Вашингтонский консенсус, с его упрощенными экономическими идеями и рецептами, рухнул во время глобального экономического кризиса и остался позади». Но для России его рецепты были сомнительны с самого начала, потому что он был слишком примитивен для такой огромной, чрезвычайно разнообразной во всех отношениях и все еще развитой страны, как Россия. Однако, несмотря на плохие результаты применения ВК в России и всемирный отказ от этих рецептов, именно в России он оказался невиданно живуч — в экономических умах и кабинетах. И после кризиса 2008 года он опять возрождается.

Мы сделали простую вещь: напротив каждого расхожего тезиса ВК написали аргументы, почему этот тезис нельзя применять в условиях, когда стране надо быстро развиваться. Мы так легко и в то же время логично развенчали все тезисы, что можем свидетельствовать: неолиберальные мемы, которыми нас кормят некоторые экономисты, ничего не стоят. Мы призываем всех, кто способен говорить на языке глубокой экономической теории и с ее позиций анализировать нашу хозяйственную жизнь, просто говорить больше и громче.

Консенсус не достигнут

Александр Ивантер

Александр Механик

Михаил Рогожников

Валерий Фадеев

Рисунок: Константин Батынков

Нет, мы не пытаемся уличить своих оппонентов в следовании Вашингтонскому консенсусу. Задача ставилась так: перечислить принципы господствующей экономической школы, практическое применение которой, на наш взгляд, является причиной торможения экономического роста в нынешнем году, а в прежние годы ограничивало этот рост количественно и качественно.

В основу нашего подхода легло раздражающее ощущение, что упомянутые принципы вошли в речевой оборот и язык СМИ в качестве вирусных мемов — расхожих идей, настолько привычных, что их никто уже не способен воспринять критически. Из них составляют фразы, говоря об экономике, участники светских вечеринок и представители министерств. Сомневаться в правильности этих мемов неприлично. И все же мы считаем их глубоко неверными, по крайней мере применительно к современной России.

Как возможный источник мемов была взята «Стратегия-2020». Она, надо, наверное, напомнить, была опубликована весной прошлого года, готовилась в качестве программы правительства, но официально таковой не стала. Попутно, правда, выяснилось, что де-факто «Стратегия» во многом исполняется. Мемы обнаруживались методом, соответствующим их природе: если какое-то утверждение оказывалось очень знакомым и привычным, часто употребляемым, оно выписывалось. Оказалось, что из таких утверждений состоит едва ли не вся «Стратегия». Но это в данном случае второстепенно, ее комплексный анализ в нашу задачу не входил. Она послужила лишь донором мемов. А вот откуда они попали в наш экономический дискурс?

Повторим, мы не пытались доказать, что наши оппоненты следуют Вашингтонскому консенсусу. Наоборот, сам этот консенсус стал уже казаться каким-то мемом. Тогда возник вопрос: а был ли Консенсус?

Он все-таки был. Расхожие идеи отечественного экономического дискурса почти целиком взяты именно оттуда. К тому же в радикальной интерпретации.

Это вовсе не обвинение. Наоборот, многие скажут: ну и хорошо! Сформулированные в 1989 году экономистом Джоном Уильямсоном десять принципов, которые, по его мнению, выражали согласованную политику «политического и технократического» Вашингтона в отношении погрязшей во внешних долгах Латинской Америки, приобрели в то время необычайную популярность. Они действительно помогали внешним инвесторам и международным институтам зарабатывать на развивающихся странах деньги и авторитет, а самим таким странам — стабилизировать экономику и добиться некоторого роста.

Как только начал рассыпаться Восточный блок в Европе, а затем СССР, политика Консенсуса была применена на постсоветском пространстве. Она в меру разумна, в чем-то выглядит само собой разумеющейся, хотя и имеет принципиальную особенность: явно и не очень явно предпочитает интересы внешних по отношению к национальным экономикам агентов их собственным интересам.

Основные меры Вашингтонского консенсуса — это профицит бюджета, сокращение госрасходов и их локализация в сферах медицины, образования и инфраструктуры, расширение налоговой базы, реальная положительная ставка процента, благоприятный для экспортеров обменный курс (в дальнейшем — свободно плавающий курс), либерализация внешней торговли, либерализация притока прямых иностранных инвестиций, обязательная приватизация государственных предприятий, дерегулирование экономики. Гарантирование прав собственности, по признанию Уильямсона, приписано сюда, чтобы получилось круглое число пунктов.

Сам автор Консенсуса отмечал, что «Вашингтон не всегда практикует то, что проповедует иностранцам». Он также писал, что «ни одна из идей, порожденных идеями экономики развития… не играет никакой существенной роли в Вашингтонском консенсусе», и что в связи с этим возникают сомнения в правильности такой линии «неявного устранения от развития».

Однако, несмотря на сомнения автора Консенсуса, за минувшее с конца 1980-х время эта линия только усилилась. Поскольку развитые страны начали было выводить свою промышленность в третий мир, то именно в таком ключе там стали говорить о концепции постиндустриального общества. Это нашло самое сильное отражение в отечественных мемах. Возможно, так задним числом ищется оправдание политики реформаторов гайдаровского призыва, приведшей у нас к обвальной деиндустриализации. Но зачем же проецировать эти ошибки в будущее, подводя под них «теоретическое» основание, в то время как США и другие страны промышленного капитализма проводят реиндустриализацию?