Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6301 ( № 46 2010)
Понимая это, американцы придумали и активно используют своего рода профилактическую анестезию, приводящую к атрофии национальных особенностей, препятствующих ускоренной американизации народов Кавказа. Проще говоря, воплощают в жизнь программу, отучающую от образа жизни предков. Приглядитесь к жизни крупных городов России и увидите, к чему всё это приводит. Но Россия огромна. Всё чуждое ей, наносное ещё способны поглотить необозримые и пока недосягаемые чужеродному провинциальные просторы, ещё хранящие традиции и особенности русского национального жизненного уклада. А как оберечься от этого Армении, до любой из границ которой можно доехать из Еревана за несколько часов?
Процесс ратификации цюрихских протоколов пока заморожен. Возникла пауза. Хочется надеяться: дальнейшая судьба армянского народа не станет в очередной раз разменной монетой в играх мировых держав.
Всеволод МАРЬЯН, собкор «ЛГ» по странам Закавказья, АРМЕНИЯ, Цахкадзор
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 1,0 Проголосовало: 1 чел. 12345
Комментарии:
На карте стояла судьба Литинститута
Литература
На карте стояла судьба Литинститута
СЕРГЕЙ ЕСИН – 75
Конспект с комментарием
Книга «Отступление от романа, или В сезон засолки огурцов» (1994) и последовавшие за ней «Дневники ректора» Сергея Есина стали заметными явлениями отечественной словесности. Они публиковались в периодике, выходили отдельными изданиями (выпущено уже четыре внушительных тома «Дневников»), обсуждались и обсуждаются в СМИ – особенно бурно в Интернете, даже стали объектом литературоведческого исследования в монографии В.К. Харченко «Дневники С.Н. Есина: синергетика жанра». Сегодняшнее обращение к этим текстам продиктовано желанием напомнить о некоторых эпизодах, связанных с работой писателя на посту ректора Литературного института имени А.М. Горького.
БЕСПОКОЙНОЕ ХОЗЯЙСТВО
Сергей Николаевич Есин был избран ректором Литинститута 27 марта 1992 года. О том, что он получил в придачу к руководящей должности, читаем в «Отступлении от романа…»: «Институт числился как ведомственный Союза писателей СССР. Уже тогда там шла жуткая склока. Об одном я догадывался совершенно точно: через месяц-два СП прекратит финансировать институт. А кто бы, интересно, мог ещё платить стипендию студентам, зарплату преподавателям и содержать общежитие, гасить счета за воду, горячую и холодную, электричество и уборку мусора? О ректор, кто бы подумал, что тебе всё это придётся узнать!»
Правда, ещё в период размышлений над предвыборной программой знающий человек объяснил Сергею Николаевичу, что ему: «а) Никто и ни в чём не поможет. Все лишь любят рассуждать о культуре и гуманитарной помощи. б) Не верь спонсорам, их нет, все ищут свою выгоду. в) Чтобы прожить и чтобы что-то сделать, надо быть смелым». Тщательно и всесторонне проанализировав ситуацию, новоиспечённый ректор пришёл к решению, которое окажется единственно верным: «Главное, конечно, тихой сапой, ласковым телятей, не пугая ни правых ни левых, перейти в бюджет. Пусть будет как бы две составляющих финансирования: свои деньги и бюджетные».
Но это сказать легко: перейти на государственное финансирование… «Как очевидна неумолимая логика, – размышляет автор, – по которой единственный в стране и, пожалуй, не имеющий аналогов в мире Литературный институт, потерявший в социальных катаклизмах своего кормильца, должен получить государственное содержание и поддержку». А с точки зрения чиновника всё выглядело иначе: «В конце концов этих ведомственных, расплодившихся часто во имя неоправданных амбиций институтов и институтиков хоть пруд пруди! Так что же, все их сажать на государственный загривок, брать на казённый кошт? Страна переживает драматичнейший период своего развития, всё, в том числе и культурное поле, усыхает, нет денег на родильные дома, здравоохранение, бездомных детей, нищих стариков, беженцев и жертв природных катастроф, а здесь какие-то излишества, литературный институт, верчение словес, будто не эти словеса и ввергли нас в катастрофу!»
СЕКРЕТЫ ЭПИСТОЛЯРНОГО ЖАНРА
Предположим, рассуждает далее Есин, в своей правоте «можно будет убедить молодого Гайдара… заставить его вспомнить, что он внук двух классиков советской литературы – Павла Бажова и Аркадия Гайдара», но как к нему пробиться, как получить у чиновников рангом пониже «поощрительные подписи»? «Но оружие-то у меня только слово… – констатирует ректор. – Надо найти такое слово, чтобы зацепило… инструментировать, чтобы обычная просьба о деньгах выглядела неким мистическим актом, неисполнение которого ведёт за собой мстительный удар по собственной судьбе…» Далее, как часто в есинских текстах такого рода, следует некое отступление. В данном случае о том, что «писать бюрократические письма – это серьёзная и кропотливая работа, требующая внимания, усидчивости и даже вдохновения… требует поиска «образа» письма, особой интонации, ритма первой и последней фразы, движения чувства, а если надо – демагогической начинки». «Это письмо я строил и сочинял, взвешивая и сообразуя со смыслом каждую фразу, как ни одно из своих сочинений, – признаётся автор. – Но вот оно подписано, отправлено «наверх»… и надо ждать».
РЕКТОР В ТРУСАХ НА ЧУЖОМ БАЛКОНЕ
Время ожидания проходит в повседневных рутинных заботах, связанных с учебным процессом и хозяйственными проблемами, а также в урегулировании отношений с многочисленными арендаторами и руководителями некоторых институтских структур, которые были не прочь отделиться от вуза, прихватив часть его недвижимости. Подобные намерения обнаружились у бывшей администрации гостиницы, находившейся в студенческом общежитии. И это была вполне реальная угроза, если вспомнить, что именно в те годы из писательской собственности «ушли» дома творчества, поликлиника, детский сад и немало прочей недвижимости. А в связи с той конкретной коллизией автор упоминает «и схватку нашей охраны с охраной гостиницы, и подставных лиц в этом деле, и угрозы в адрес моих сотрудников, и визит ко мне в кабинет двух молодых людей в кожаных куртках, постоянно жующих жвачку, и моё легкомыслие к их угрозам и к самой ситуации. В общем – мы отбили эту гостиницу…»
А вот и финал этой истории, случившийся через несколько дней, в лаконичном изложении её главного действующего лица: «В десять тридцать ко мне домой позвонили, и через дверную цепочку я, кажется, узнал одного из чернобородых молодцов. Но я сумел захлопнуть дверь на замок. Приехала по моему вызову милиция (114 о/м), потом уехала, предложила звонить. Через час позвонили мне, а не я: вы с нами невежливо обошлись. Берегитесь! Я выпил одно снотворное, потом другое, а в половине четвёртого квартира запылала от двери, под которую налили бензин или керосин, – так установила экспертиза. По-летнему открытые настежь окна создавали огромную тягу. Это была не квартира, а домна. Приятель, в ту ночь «стороживший» меня, вытащил меня по карнизу на соседский балкон, откуда уже нас снимала пожарная лестница. Ректор в трусах. Если бы прогорела дверь в последнюю комнату – мы бы пропали. Хорошо, что жена была в подмосковном санатории, в Малеевке… Было не страшно… Страшно стало потом, через несколько недель…
Через пару месяцев пришло распоряжение правительства – институт стал государственным и получил свой бюджет».
ПОСЛЕ ПОЖАРА
В рецензии на книгу «Отступление от романа…», напечатанной в 1995 году в альманахе «Реалист», Ирина Стрелкова писала, что Сергей Есин «в качестве автора книги «об искусстве стать писателем» не мог не помнить постоянно о самых въедливых читателях, своих студентах, – уж они-то будут разглядывать «Отступление от романа…», что называется, на просвет, и не в одном институтском поколении. Поэтому автор выставил себя со всеми слабостями, читателю открывается немало возможностей зацепить автора, чем и должны были воспользоваться критики, которым несимпатичен ректор Литинститута. Но при всём при этом книга выстроилась как книга победителя». Действительно, противники Есина его откровенностью воспользовались по полной программе. И. Стрелкова высказала также предположение, что, возможно, Есин «не стал бы писать о своей победе на выборах ректора, если бы этим всё и закончилось. Но он затем сумел вытащить Литинститут из неминуемого развала, спасти и сохранить единственное в мире уникальное учебное заведение. Кстати, автор считает, что своими хозяйственными успехами он обязан прежде всего литературе, тому, что в отрочестве прочёл Бальзака и Драйзера и вынес из западной классики незабываемые впечатления о политэкономии капитализма и о законах рынка, которые в реальной действительности выглядят вовсе не так благостно и человеколюбиво, как в статьях и речах демократов-реформаторов».
