Борис Стрельников - Тысяча миль в поисках души
Президент раскрыл голубую папку и начал речь.
В зале раздался шум, когда Кеннеди сказал, что свобода существует только на Западе. Если бы в этот миг раздвинулись стены небоскреба ООН, делегаты увидели бы прямо перед собой конный отряд полицейских, галопом несущихся на толпу демонстрантов. Делегаты услышали бы крики женщин и детей. «Убийцы!» — кричали женщины. «Дайте нам свободу! — гремела толпа. — Свободу!.. Свободу!.. Свободу!»
Портреты четырех негритянских девочек колыхались над толпой. Казалось, что их удивленные взоры направлены на небоскреб ООН.
Суровы были лица делегатов стран Азии и Африки, когда они слушали президента США, который признал, что расовая дискриминация существует в Америке.
— Я знаю, — сказал Кеннеди, — что некоторые из вас, сидящих в этом зале, на себе испытали дискриминацию в нашей стране.
…Президент продолжал говорить о свободе, о демократии, о правах человека, а в это время над крышами Бирмингема, над взорванной церковью, над полицейскими броневиками, стоящими на улицах негритянского района, над шестью детскими гробами, над рыдающими женщинами плыли печальные звуки похоронного колокольного звона.
11 ноября Кеннеди неожиданно приехал на Арлингтонское военное кладбище, на то самое, где сейчас его могила. В странной задумчивости ходил он по кладбищу более часа.
— Как тихо здесь, как спокойно! — сказал он сопровождавшим его охранникам.
За три дня до посещения Арлингтонского кладбища президент принял окончательное решение поехать в Даллас. Он отправился туда, несмотря на то, что служба безопасности Белого дома просила его отменить поездку.
Атмосфера в Далласе была накалена. Техасским воротилам не нравился молодой президент, принадлежавший к северо-восточной группе миллионеров. Он был их соперником. Он был чужаком с востока, угрозой, еще не ясно какой, но угрозой. Его личное состояние, чистое произношение выходца из штатов Новой Англии, энергия и остроумие выводили техасских богачей из себя, и они не скрывали своей ненависти. Перед его прилетом в Даллас в городе были распространены 5 тысяч листовок. На них были фотоснимки президента анфас и в профиль, как это делает полиция, когда уведомляет о розыске беглого преступника. Под фотоснимками стояла подпись: «Разыскивается по обвинению в государственной измене».
А в общем-то Даллас был обыкновенным американским городом. Разве что держал рекорд по числу убийств. В те годы Техас шел впереди других штатов по преступности, а Даллас впереди всех городов Техаса.
В городе Форт Уэрт, где на пути в Даллас президент провел ночь, ему снова напомнили об опасности.
— Если кто-нибудь захочет убить президента Соединенных Штатов, — улыбаясь, сказал Кеннеди своему специальному помощнику Кеннету О'Доннеллу, — ему нетрудно будет это сделать. Все, что нужно, — это высокое здание и винтовка с оптическим прицелом…
В 11 часов 40 минут утра самолет президента с надписью на фюзеляже «Военно-воздушные силы 1» коснулся мокрой от дождя бетонной дорожки аэродрома «Поле любви» в Далласе. Пятью минутами раньше здесь приземлился самолет вице-президента Джонсона «Военно-воздушные силы 2».
Дождь кончился, и агенты охраны убрали пластиковую крышу президентского «линкольна» выпуска 1961 года, прибывшего в Даллас из Вашингтона по железной дороге. В 11 часов 50 минут президентский кортеж, состоящий из шестнадцати машин и двадцати восьми мотоциклов, покинул аэродром и направился в город.
Автомобиль президента шел третьим. За ним «кадиллак» с восемью агентами охраны. Четверо сидели в машине, четверо стояли на подножках, готовые спрыгнуть на землю в любую секунду.
Пятым был автомобиль вице-президента. За ним машина с охранниками, автомобили далласских официальных лиц, автомобиль с личным врачом президента адмиралом Беркли, специальный автомобиль связи с Белым домом, автомобили с представителями прессы, радио и телевидения.
Замыкали процессию, так же как и возглавляли ее, автомобили полиции Далласа.
Президентскую машину вел агент охраны Уильям Грир. Рядом с водителем сидел глава охраны Рой Келлерман, осуществлявший радиосвязь с машинами сопровождения.
Улицы были полны народу. По просьбе Кеннеди машина останавливалась дважды. Один раз, чтобы президент мог пожать руки, тянувшиеся к нему из толпы, второй — чтобы дать ему возможность обменяться несколькими словами с группой католических монахинь и школьников, стоявших на тротуаре. Каждый раз автомобиль президента тесным кольцом окружали агенты охраны.
Впереди показался железнодорожный мост, перекинутый через шоссе. Часы на семиэтажном здании хранилища школьных учебников показывали 12 часов 30 минут.
Жаклин Кеннеди, сидевшая слева от мужа, услышала громкий звук, показавшийся ей выхлопом из трубы мотоцикла. Она повернулась к президенту и увидела его искаженное судорогой лицо и левую руку, протянутую к горлу. Он падал на ее колени. Она подхватила его и в ужасе закричала:
— Боже! Они убили его!
— Выбирайся отсюда! Скорее! — крикнул Келлерман водителю и по радио приказал идущим впереди машинам: — Немедленно в госпиталь! В нас попали!..
Прозвучал еще выстрел. Обернувшись, Келлерман увидел падающего на руки жены губернатора Коннэли, бледное лицо Жаклин, агента Хилла, со всех ног бегущего к машине.
Эти трагические события были подробно описаны американским писателем У. Манчестером в его книге «Смерть президента».
В машине президента царил ужас. Последняя пуля попала Джону Кеннеди в голову, поразив мозжечок. Наклонившись над мужем, Жаклин увидела, как от его затылка начал отделяться кусок черепа. Сначала крови не было. А в следующее мгновение кровь брызнула фонтаном, заливая ее, чету Коннэли, Келлермана, Грира, обивку машины. Костюм президента промок насквозь. Розы были все в крови. Все лицо полицейского, ехавшего рядом: на мотоцикле, также было забрызгано кровью. Келлерману показалось, что лицо ему залепили мокрые опилки.
— Джек! Что они сделали с тобой?! — кричала Жаклин. Ее колени, руки, щеки были в крови. Красным, студенистым были обрызганы сиденья и стенки автомобиля. В панике, не сознавая, что она делает, миссис Кеннеди вскочила на ноги и упала на багажник рванувшегося лимузина. Она скатилась бы на мостовую, если бы подоспевший агент Хилл не втолкнул ее в машину.
Раньше других в автомобиле вице-президента пришел в себя агент Янгблад. Он схватил Джонсона за плечи, опрокинул его на пол и прикрыл его своим телом. Выли сирены. По улицам бежали люди. Бились в истерике женщины…
На огромной скорости машина президента въехала в ворота Парклендского госпиталя и резко остановилась. С автоматами в руках агенты ворвались в приемную, затолкали всех присутствовавших там в другую комнату и заперли их на ключ. Президента положили на носилки. Примчалась машина с фоторепортерами. Агент Хилл снял свой пиджак и накрыл им окровавленную голову и грудь Кеннеди.
Через минуту над умирающим президентом склонились врачи. Лицо его было пепельно-серым, глаза открыты. Маленькое отверстие зияло на горле чуть ниже адамова яблока. Огромная рана была открыта с правой стороны головы.
В госпитале агенты охраны узнали, что на одной из улиц Далласа кто-то убил полицейского Типпита. Вице-президент Джонсон возвращался из госпиталя на аэродром «Поле любви» в закрытой машине. Подчинившись приказу агентов, он сидел на полу автомобиля. Вскоре на аэродром в санитарной машине был доставлен гроб с телом покойного президента.
Перед этим сотрудникам и охранникам Белого дома пришлось выдержать почти часовую перепалку с важным медицинским чиновником Далласа, который, ссылаясь на закон, требовал вскрытия трупа на месте. В помощь себе он кликнул городских полицейских и те, положив руки на кобуры пистолетов, не позволяли вынести гроб из дверей госпиталя. В конце концов дело дошло до рукопашной схватки, в которой победили лучше тренированные охранники бывшего президента.
С большим трудом агенты внесли гроб в узкую дверь самолета. За 11 минут до отлета, приняв присягу перед рыдающей судьей Сарой Хьюз, Линдон Джонсон стал тридцать шестым президентом Соединенных Штатов Америки.
В 6 часов вечера 22 ноября 1963 года президентский самолет «Военно-воздушные силы 1» приземлился на военном аэродроме под Вашингтоном, откуда 31 час назад Джон Кеннеди отправился в свою последнюю поездку по стране.
Не прошло и суток, как на глазах у миллионов американцев, припавших к телевизорам, был убит Освальд, обвиненный в покушении на президента. Выстрел, прозвучавший в коридоре тюрьмы, как бы подвел черту под кровавым итогом года.
В те дни многие американцы оглянулись назад и содрогнулись при виде крови и трупов, оставленных нацией на ее пути от первых поселенцев до сегодняшних дней. У многих впервые вырвался крик ужаса. Писатель Ричард Старнес говорил: «Наш авторитет цивилизованной нации, конечно, ставится сейчас под сомнение во всем мире. Мы недостаточно зрелый народ. Мы посылаем умирать наших лучших молодых людей на чужеземные берега и в чужеземные джунгли; мы допускаем, чтобы наши близкие десятками тысяч гибли на наших дорогах; наше телевидение, которое превратилось в своего рода средство массового гипноза, с одинаковым усердием рекламирует мыло и насилие; мы воспитываем наших детей на жестоких играх в полицейских и воров и до самого последнего времени не разъяснили им, что убивают не всегда плохих людей.
