Деннис Смит - Пожарная команда № 82

Покончив с уборкой подвала, возвращаюсь в кухню. Билли-о как раз прикалывает на доску объявлений какой-то листок. Брандмейстер Лэни заболел инфекционной желтухой, говорит он.

— Я, конечно, не ручаюсь, но по-моему, он подцепил ее именно здесь. И у нас есть единственный способ оградить себя от заразы. Вот, читай.

Читаю написанное отчетливыми, разборчивыми буквами объявление:

В связи с недавно выявившимся случаем гепатита у одного из наших служащих (второй случай на протяжении года) был проведен общественный опрос о мерах улучшения санитарных условий в кухне, а также и во всех других помещениях. Один из З.П. (завсегдатаев подвала) предложил установить над сливом биде, другой посоветовал приобрести дезинсекционную установку, а третий — приспособить огнетушитель, чтобы персонально обмывать себя и свою драгоценную «мадам сижу» до и после работы. Но верх одержал здравый смысл — большинство высказалось за покупку одной или двух новых посудомоек. На это, естественно, потребуются средства, а посему предлагается вносить с каждой зарплаты по доллару до тех пор, пока мы не соберем 700 долларов (7 взносов). Дело это, разумеется, добровольное. Но в противном случае — проказа, сифилис, гонорея, грипп и т. п.

Благодарю за внимание.

— Дохлое дело, Билл, — говорю я, — мне нравится твой пыл, но до тех пор, пока посуду будут мыть стажеры, ты никого из наших не заставишь раскошелиться на семь долларов.

— Именно. Пока посуду моют стажеры, она никогда не будет чистой. Они работают без души.

Билли-о прав. Тарелки и столовые приборы у нас в депо всегда сальные — посудомойка нам действительно нужна. Но мы только что собрали 300 долларов на мясорезку, и вряд ли найдутся охотники вносить деньги на посудомойку, поскольку в ней нет крайней необходимости. Инфляция ударяет по каждому из нас.

Сейчас четверть одиннадцатого. Раздается сигнал пожарной тревоги. Пожарный извещатель 2743. Первый выезд за смену. Угол Шарлотт-стрит и 170-й улицы. Без вызова из пожарного извещателя 2743 дня не проходит.

Сбрасываю ботинки, чтобы залезть в сапоги. Холод пронизывает ноги. Сегодня дежурит Марти Хэннон из 85-й команды — на нем толстая брезентовая роба, вокруг шеи обмотан шарф. Дежурный раздвигает сломанные двери, и пожарная машина выезжает на Интервэйл.

На пронизывающем ветру нас ждет молодая девчонка, худая, бледная, лет 22. Отороченные мехом домашние туфли, полы бумажного халатика плещутся на ветру.

— Мой муж перебрал наркотиков, — говорит она.

— Адрес? — спрашивает капитан Олбергрей.

— Сиберри-плейс, дом 811, квартира 6, — отвечает она.

Машина трогается с места, девчонка идет следом. До Сиберри-плейс всего один квартал. Подъезжаем к дому 811. На лестнице кто-то нацарапал прямо на каменной стене: «НАРКОМАНАМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН. ВХОДЯ, ВЫ БЕРЕТЕ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ НА СЕБЯ». Лучше не придумаешь. Поднимаемся по лестнице на второй этаж. Капитан Олбергрей и я— впереди, за нами — Дэнни Гейнфул, Билли-о и другие пожарные 31-й команды. Дверь в квартиру № 6 открыта. На полу в кухне лежит красивый молодой пуэрториканец. Над ним склонились какие-то ребята — парень и девушка.

— Принесите льда, — говорит Дэнни, обращаясь к девушке. Она в дурмане и, кажется, не понимает, что происходит вокруг.

— Лед несите! — кричит Дэнни, но девчонка по-прежнему бессмысленно глядит на него. Парень идет к холодильнику. Дэнни и я становимся на колени по обе стороны распростертого на полу тела. У Дэнни в руке лед — он кладет его пуэрториканцу под мошонку. Я тоже беру кусок льда и подкладываю его парню под затылок. Дэнни шлепает пуэрториканца ладонью по лицу, щиплет ему щеки, а я изо всех сил трясу его за плечи. Появляется брандмейстер Ниброк; он приказывает лейтенанту Лайерли послать одного из пожарных 31-й команды вниз, за аппаратом искусственного дыхания, но Билли-о уже пошел за ним.

— Как его зовут? — спрашивает Дэнни у девчонки.

На этот раз вопрос доходит до нее.

— Питер, — следует ответ.

Я проверяю зрачки пуэрториканца. По-прежнему сужены. Пульс едва прощупывается.

— Эй, Питер! — зову я. — Очнись! Вставай! Скажи мне что-нибудь. Как ты себя чувствуешь? Не очнешься — наркотик убьет тебя. Давай-давай!

Входит Билли-о с аппаратом искусственного дыхания. Он проверяет точность установки на «вдох» и прикладывает маску к лицу парня. Кислород оказывает свое действие. Жена парня стоит рядом и скулит:

— Он не наркоман. Не наркоман он!

— Какого же черта вы его накачали? — спрашивает Дэнни.

— Он сам! Он сам перебрал лишнего! — кричит она.

— Перебрал, — повторяет Дэнни, взглянув на меня. — И чуть на тот свет не перебрался.

Я понимаю его чувства. На лице Дэнни гримаса отвращения. Он хорошо знает, какое это бедствие, наркотики — распростертый на полу парень, клюющие носами дружки, беспомощная жена, — но он столько этого перевидал на своем веку, что убежден: бороться бесполезно. Появляется санитар «скорой помощи» с каталкой, и мужчины выносят парня из дома. Выходя из квартиры, Дэнни говорит:

— Ну и помойная яма.

Я оглядываюсь вокруг и киваю в знак согласия.

— Позор, — возмущается он.

Спускаясь вниз по лестнице, думаю о разоблачительных романах начала XX века. Дела тогда были плохи. Жестоко обращались с еврейской беднотой, тяжко приходилось ирландцам и немцам, сербам и итальянцам — всем, у кого не было денег. Но это было 50—70 лет назад. У обитателей Южного Бронкса по-прежнему нет денег, но до них вообще никому нет дела. Они брошены на произвол судьбы, погружены в апатию, а их дети колют себя наркотиками.

Снова в кухне. Часы показывают одиннадцать. Билли-о и Джерри Герберт готовят завтрак. На стойке стоят две огромные сковороды. Билли-о заполняет их длинными тонкими колбасками. Джерри Герберт режет зеленый перец, потом смешивает его с уже нарезанным луком. Четырнадцать итальянских хлебцев лежат в углу стойки и ждут, когда их разрежут пополам, — получится двадцать восемь сандвичей. Сытный завтрак за 60 центов.

Занятие поваров прерывает сигнал тревоги. Дневальный кричит:

— Восемьдесят вторая и тридцать первая! Симпсон-стрит, 1335, третий этаж. — Он повторяет адрес и добавляет: — Брандмейстер тоже едет.

Пожарная машина в сопровождении грузовика спасателей и легкового автомобиля брандмейстера выезжает из депо. Едем по 169-й улице. Сворачиваем на Симпсон-стрит. Сквозь оконную раму на третьем этаже пробивается дым.

— Проложить линию на три скатки! — приказывает капитан Олбергрей, торопливо проходя мимо. Мы выполняем приказ, машина отъезжает к гидранту... Винни Ройс со стволом в руках бежит в здание. Вилли Ниппс и я следуем за ним, подтягивая пустой рукав.

Навстречу нам по лестнице спускаются пуэрториканцы всех возрастов и состояний - старики пытаются бежать, хоть им это и не по силам, девчонки тащат грудных младенцев и кричат на детей постарше, красивые подростки сводят по ступеням дряхлых старух. Суматоха все усиливается. Спотыкаясь, падает старик, рыдает женщина, истерически кричит мать, потерявшая малыша. Экспрессивная испанская речь, подстегиваемая волнением, звучит еще стремительнее и эхом отдается на лестничной клетке. От пронзительных криков этот исход кажется еще более паническим, чем на самом деле. На третьем этаже мимо нас протискиваются трое подростков. Двое тащат телевизор, третий — портативный магнитофон. В доме пожар, и бедные люди пытаются спасти самое ценное.

Мы ждем на площадке, пока Билли присоединит насос пожарной машины к гидранту и откроет вентиль. 31-я команда осмотрела помещение. Горящая квартира пуста и необитаема. Ричи Риттмен стоит на коленях, лицо его перепачкано, из глаз и носа течет.

— Горит только в одной комнате, — говорит он Ройсу, — ничего страшного, работа — раз плюнуть.

Вода пошла по стволу, и Ройс весь напрягся, чтобы его удержать.

— Двинулись, Винни, — говорит капитан Олбергрей.

Ползком они пробираются в горящую квартиру, а я следом за ними тащу рукав. Длинный грязный коридор. Винни проникает в крайнюю комнату и открывает воду. Сначала на потолок. На стены. Кругами. 150 галлонов в минуту. Через мгновенье огонь исчезает. 60 секунд льется вода — и здание спасено. От воды почти ничего не пострадало. Отличная работа. Не придется освобождать квартиры на нижнем этаже — потолки не промокнут, не обвалятся.

Ниппс берет ствол из рук Винни, и тот идет к открытому окну подышать чистым воздухом. Ждем, пока рассеется дым. Брандмейстер Ниброк внимательно осматривает все вокруг, потом уходит наверх: надо убедиться, что пожар никуда не распространился. Маккарти и Билли-о остались в горевшей комнате — они отбивают баграми обуглившуюся и вздувшуюся штукатурку. Время летит быстро. В последний раз проливаем комнату легкой струей воды. Дело сделано. Отбой.

В коридоре суматоха.