Джон Перкинс - Тайная история американской империи: Экономические убийцы и правда о глобальной коррупции
Вдруг стенки коробки вновь начали подрагивать. Прокаженная медленно повернула голову в сторону шороха и уставилась на коробку запавшими глазами. Ее лицо, как я заметил, представляло собой сплошное месиво из жутких язв, а губ не было вообще.
Над кромкой коробки появилась голова ребенка. Я уже больше не мог выносить безмолвного ужаса этого зрелища, но шея будто окостенела, и я стоял застыв, не в силах двинуться, завороженный и парализованный. Так бывает, когда человек становится свидетелем убийства, но не только ничем не может помочь жертве, но и не может оторвать взгляда от ужасного зрелища. Ребенок между тем вылез из своего убежища и пополз к матери. Привалившись к ней, он принялся плакать. Вернее, я подумал, что он плачет — из-за шума улицы плача было совершенно не слышно. Это было, как в немом кино: широко открывающийся рот и конвульсии слабого детского тельца.
Прокаженная вдруг заметила, что за ней наблюдают. На мгновение наши глаза встретились. Плюнув на землю, она тяжело поднялась на ноги, замахала культей в мою сторону, а потом, подхватив ребенка, с неожиданным проворством забралась обратно в коробку.
Продолжая глядеть на место, где она только что была, я почувствовал, что меня что-то вдруг будто толкнуло в спину. Судорожно обернувшись, я рефлекторно схватился за карман брюк, проверяя, не пропал ли бумажник. Убедившись, что он на месте, я испытал некоторое облегчение, перешедшее в заинтересованность, когда заметил чуть поодаль на тротуаре двух симпатичных девушек, идущих в мою сторону. Они хихикали и зазывно улыбались. На одной были джинсы в обтяжку, на другой — коротенькая юбочка. Обе на высоких острых каблучках и в легких топиках. Подойдя поближе, девушки остановились и заулыбались мне еще шире. «Не бояться за карманы, мистер, — проговорила та, что в мини-юбке. — Мы не воровать… мы любить…» Тут она поманила меня пальчиком: «Идите к нам, полюбите нас». Я отрицательно покачал головой. «О-о-о! Он любить мальчиков», — прокомментировала девушка мой отказ, и они продолжили свой путь.
Прямо перед ними находился пешеходный переход в виде мостика, перекинутого поперек улицы над бешеным транспортным потоком. Девицы направились к переходу. Они выступали, словно пара тигриц, рыскающих в поисках добычи. Плавно покачивая бедрами, они словно распространяли вокруг себя флюиды острой сексуальности. Прежде чем шагнуть на ступеньку мостика, девица в мини-юбочке обернулась в мою сторону, ухмыльнулась и помахала мне рукой. Затем обе стали подниматься вверх.
Я снова взглянул на картонку, лежащую внизу. Она не шевелилась. Налетел легкий ветерок, вызвав на воде легкую рябь. Я уж было совсем решился спуститься к берегу и отдать несчастной, которая затаилась в своем жалком убежище, всю наличность из бумажника. Но, заметив рядом с коробкой забытые при спешном бегстве тряпки, служившие ей одеждой, счел за лучшее не травмировать ее достоинство. Отвернувшись, я поспешил на мостик, слабо представляя, куда он меня приведет.
В экваториальных странах закат обычно недолог. Солнце быстро скатывается за горизонт, сверкая и переливаясь. Красивейшее зрелище. Но в тот день было пасмурно, и это ввело меня в заблуждение. Рассеянный дождевыми облаками свет будто задержался, чтобы потом резко и неожиданно погаснуть, словно кто-то резко нажал на выключатель. За те недолгие минуты, что заняла у меня дорога до лестницы переходного мостика, быстро стемнело. Лишь на противоположной стороне улицы, за мостом, вспыхнула неоновая надпись на английском языке — «Ресторан». Тяжело вздохнув, я начал подниматься по ступенькам.
Посреди моста, облокотившись на перила, стояла какая-то женщина, довольно рослая. В неверном свете почти ушедшего дня она показалось мне необычайно красивой. Однако, поравнявшись с ней, я услышал неожиданно, низкий с хрипотцой, голос: «Я тебя развлечь. Будем трах-трах», — тут она подвигала пальцем кадык на шее, указывая на свою принадлежность к Адамову племени, потом указала на свой зад, намекая, какого рода развлечение готова предоставить, и расплылась в улыбке. Только тут я заметил густой слой грима на ее лице и понял, кто передо мной. Отшатнувшись, я поспешил продолжить свой путь.
Фонари на мосту вдруг стали оживать, но как-то неохотно и вразнобой, с шипением зажигаясь и распространяя зловещий мутно-желтый свет. В один миг мост превратился в мрачное, гиблое место, откуда захотелось немедленно сбежать. Пересилив себя, я остановился у одного из фонарей, решив, что моя миссия электрификатора предполагает знакомство с подобными элементами энергосети, тем более что мне предстояло составить прогноз потребностей этой страны в электроэнергии. Бетонная мачта фонаря была сплошь в трещинах и щербинах, поверхность ее покрывали многочисленные пятна жирной плесени. Я поостерегся прикоснуться к этой гадости.
Продолжая путь по переходу, я глядел под ноги, на бетонное покрытие, тоже выщербленное, неровное, сплошь в глубоких извилистых трещинах. Кое-где из бетона торчали куски проржавевшей стальной арматуры; в зловещем тусклом свете фонарей они напоминали щупальца смертоносного болотного гада. Я постарался представить, сколько же лет этому сооружению, по которому я шел, как выглядели те, кто его строил, однако это так и не отвлекло меня от мыслей о прекрасной незнакомке. Ее образ накрепко засел у меня в голове. С одной стороны, это позволяло не замечать кошмарной действительности, в которую я окунулся, а с другой — вызывало сильнейшее смятение. Мне уже казалось, будто я чуть ли не влюблен и безжалостно отвергнут предметом моей страсти. Ускоряя шаг, я попытался убедить себя, что эти мысли — полный абсурд и нелепость.
Между тем я уже почти достиг противоположного края перехода. Теперь неоновые английские буквы, которые складывались в слово «Ресторан», находились прямо передо мной — достаточно было спуститься по ступенькам, чтобы оказаться перед входом. Ресторан притулился к длинному низкорослому комплексу зданий в некотором удалении от широкого уличного тротуара. Ниже на вывеске более мелкими буквами было написано: «Блюда китайской кухни». Тут я заметил, как от уличного потока отделился элегантный седан со сверкающими черным лаком боками — вроде тех, что можно видеть у нашего посольства, — и подкатил к дверям ресторана. Среди суеты и шума улицы он, одиноко маячивший перед входом, казался инородным телом.
3
Гейши
Я начал спускаться по ступенькам. Автомобиль тем временем поравнялся с дверями ресторана, на мгновение замер, а потом медленно пополз вдоль фасада, как будто человек за рулем искал кого-то, вглядываясь в окна. Я хотел заглянуть внутрь проплывавшего автомобиля, но у меня ничего не вышло, потому что его стекла отражали лишь блики неоновой вывески ресторана. Водителю между тем поиски явно не принесли успеха, так как автомобиль вдруг взревел мотором и влился в поток машин.
Теперь и я более внимательно рассмотрел фасад здания и заметил на окнах легкие портьеры, пропускающие свет, но не позволяющие увидеть, что делается внутри. Прильнув к стеклу, я сумел разглядеть лишь мерцающие световые пятна, которые принял за зажженные свечи. Я решительно направился к входу.
Дверь открывалась прямо в ресторанный зал — небольшое помещение, освещенное лишь блеклым светом круглых фонариков, расставленных на столах. Одного беглого взгляда мне хватило, чтобы оценить национальное и культурное разнообразие посетителей ресторана — здесь были и европейцы, и азиаты, и американцы.
Едва я перешагнул порог, как ко мне, кланяясь на ходу, устремилась китаянка, видимо хозяйка этого заведения. «Добро пожаловать, добрый вечер. Обед на одну персону?» — затараторила она, приглашая меня пройти в зал. Судя по выговору, уроки английского она брала у подлинного британца. Я последовал за ней, а когда глаза привыкли к полумраку зала, вдруг увидел нечто невероятное, во что не в силах был поверить. Я просто остолбенел.
Через пару столиков от меня в компании молодой женщины, тоже азиатско-европейского происхождения, сидела та самая таинственная незнакомка из бассейна, девушка моей мечты, которую я так отчаянно искал! Она преспокойно, почти в упор, разглядывала меня. Поняв, что я узнал ее, красавица заулыбалась и махнула мне рукой. «Ваши знакомые?» — спросила китаянка, заметив это, и сделала приглашающий жест в сторону их столика. «Да, — кивком подтвердила та, о которой я грезил, и обратилась ко мне: — Не желаете ли присоединиться к нам?» Я желал.
Китаянка ловко отодвинула для меня стул, снова поклонилась и исчезла.
Я же замер в полнейшем замешательстве, не зная, что сказать, что сделать. «А где же ваш муж?» — наконец выдавил я.
Молодые женщины переглянулись и весело расхохотались. «Я не замужем», — отсмеявшись, ответила незнакомка.
