Сергей Баймухаметов - Призраки истории

Что и планируется, кстати. В некоторых суверенных государствах и автономных республиках, в том числе и в Татарстане, упорно толкуют о переводе письменности на латиницу. И я, как самый нерадивый ученик в школе, который никогда не имел учебников, а в портфеле вместо них таскал кеды, теннисные ракетки и прочие полезные вещи, горячо приветствую этот революционный шаг! А уж как я завидую будущим татарским двоечникам — не передать словами. Как бы я хотел быть с ними в ту прекрасную пору! У них же будет не жизнь, а малина с клубникой! Вся занудная мировая история уйдет в никуда вместе с миллионами книг на кириллице.

Представляете, спрашивает нас привередливый, на кириллице образованный учитель про какого-нибудь Мусу Джалиля. А мы ему в ответ: «Нам бы ваши заботы, господин учитель, не издана еще такая книга на латинице!» И — гуляй, Вася!

А как только через многие десятилетия наполнятся хранилища книгами на латинице, двоечники могут перевести письменность на арабицу. И снова не жизнь, а сплошной праздник. А потом, если уж до истоков добираться, вместо арабицы можно ввести наши исконные тюркские письмена. Те самые, орхоно-енисейские, рунические… Предки постарались, на вечных скалах зубилом выбивали. Наверно, уже тогда подозревали, что мы, двоечники, или пропьем, или потеряем, или реформируем…

В общем, перспективы открываются умопомрачительные, то есть до полного помрачения ума. Хотя уже сейчас вполне можно не учиться, не работать, не обустраивать свою жизнь и страну — а ходить весело на демонстрации и жечь портреты! Конечно, злопыхатели могут спросить: «А надо ли так горячо отмечать какой-то один штурм?» Не знаю, не знаю. Например, город Елец, откуда родом бабушка моей дочери, кто только не штурмовал! И русские, и литовцы, и ордынцы, и даже войска Тамерлана там побывали. Ну так что теперь, сжигать картину Верещагина «Двери Тамерлана»? Но ведь самого Тамерлана на той картине нет, а есть два стражника. Причем некоторые специалисты утверждают, что стражники одеты в исконно туркменский военный наряд, то есть они из туркменской(!) гвардии, охранявшей Тамерлана. Час от часу не легче. Шайтан ногу сломит. Может, потому-то ельчане и не жгут никого — поди тут разберись…

Хотя вина Тамерлана во взятии Казани несомненна. Это ведь он, а еще раньше Батый, штурмовали и в конце концов разрушили Великий Булгар. Потому-то и построили рядом Казань. А не будь Казани — нечего и штурмовать Ивану Грозному. Не дурак же Иван, чтобы в пустое пространство палить!

Так что прав Жванецкий: тщательней надо, ребята! Пора наконец определиться: по паспорту бить или по морде!?

Если по паспорту, тогда надо уметь читать. А начнешь читать — можно и запутаться.

Если сразу по морде, то есть большой риск набить не то лицо. Вот в чем затруднение. И как тут быть — не знаю.

В разбирательстве, чей портрет бы сжечь в связи с незнакомой, но дорогой мне Казанью, перебрал я все семнадцать поколений своих предков по отцовской линии. Они тут ни при чем. А вот мой пращур по материнской линии, упомянутый в Никоновской летописи как «батыр татарский, велик суще телом и духом», — очень даже подходит! Он ведь сюда пришел из петропавловско-тюменских краев вместе с царем Тохтамышем. Значит, и его вина есть в том, что не добили Мамаевых потомков. Что и закончилось взятием Казани.

Мне-то в Москве легче разобраться, да и подумаешь, каких-то семнадцать поколений. А вот как быть в Париже потомкам из рода великого иконописца Дионисия, к примеру? Он то, Дионисий, сам был потомком православного святого преподобного Петра, как в Святцах написано, «чудотворца Ростовского, царевича Ордынского». А тот, в свою очередь, естественно, был потомком самого Чингисхана.

Или как быть потомкам совсем уж древнего короля Болдуина? Среди них есть и были не только европейские монархи, но и вполне рядовые труженики вроде профессора Казанского(!) университета Ивана Александровича (Яна Игнатия) Бодуэна де Куртенэ. Он же русско-польский языковед, он же основатель знаменитой Казанской(!) лингвистической школы. Как им быть, чей портрет жечь?

Подскажите, ребята!

Постскриптум.

«28 сентября (2003 года. — С. Б.) по питерскому телевидению идет футбольное обозрение «Пенальти». Слушаю вполуха, хотя рассказывают о знаменательном для петербургских болельщиков событии — победе «Зенита» (С.-Петербург. — С. Б.) в Казани (над казанской футбольной командой «Рубин». — С. Б.).

Вдруг молодой, сочащийся здоровьем обозреватель говорит:

— Тем более знаменательна для нас эта победа, что она состоялась в преддверии второго октября!

Начинаю с интересом прислушиваться.

— Дня, когда Иван Грозный взял Казань!

«Да что это он несет?» — несколько ошарашенно думаю я. А молодой человек продолжает:

— С недавних пор команды, приезжающие в Казань, находят в своей раздевалке дохлых грызунов и другие шаманские штучки. Поэтому в этот раз администратор и начальник команды «Зенит» приехали на стадион заранее и окропили все святой водой, а в углах зажгли свечки. И это тоже помогло нам выиграть!

Нет, ей-богу, хочется открыть окно и заорать в голос:

— Какое, милые, у нас средневековье на дворе?

Юрий Сабанцев». («Известия», 02.10.03.)

Ну что, есть у нас предел или нет? Я ж говорю, умопомрачительные перспективы открываются. Вплоть до полного помрачения ума. Хотя почему «до»? Уже!

Анна Иоанновна и хан Абулхаир

Человек живет в свете и детьми память о себе оставляет, но сия память и скоту равна есть, а честь, приобретенная человеком, вовеки не умирает…

Сей свет ненадежен, только доброе звание вечно…

Сей свет ненадежен, только доброе звание вечно… Наверно, для многих будут неожиданными эти слова, вынесенные в эпиграф главки. Привыкли ведь: если история, если хан или князь, то прежде всего бой и клич, меч и сабля. А тут — глубоко философские рассуждения. Такой и был философом, знаменитый в истории хан Абулхаир, тот самый хан Младшего жуза, с присоединения которого и началось вхождение Казахии в состав Российской империи.

В официальной истории считалось, что главной и чуть ли не единственной причиной прошения Абулхаира о российском подданстве было джунгарское нашествие двадцатых-тридцатых годов, когда джунгары вытеснили казахов с юга Семиречья, заняв древнюю столицу Казахии — Туркестан. На самом же деле не меньшую, если не большую роль здесь сыграли башкиры, и в первую очередь их предводитель — легендарный тархан (военачальник) Алдар.

Да, джунгарское нашествие в казахских преданиях названо Годиной великих бедствий. Но ко времени союза с Россией извечно соперничающие между собой чингизиды, ханы Старшего, Среднего и Младшего жузов, все же сумели объединиться и отбросить джунгаров к югу. Правда, под властью джунгаров оставались еще значительные казахские территории, но перелом наступил. Уже к 1729 году казахи могли развить успех, преследуя отступающего противника, если бы в тыл войскам хана Абулхаира не ударили… башкиры.

Вот тут мы и приходим к тому, что скрывала все советские годы официальная история. Она не любила сложностей в частности и правды вообще. Особенно там, где речь шла об истории многочисленных народов СССР. А только правда поучительна.

Башкиры родственны казахам. Более того, одно время башкиры призывали Абулхаира к себе на ханство. Но, видимо, что-то там не сложилось, и Абулхаир со свитой ушел в казахские степи. Казахи и башкиры постоянно враждовали из-за земель по Яику (Уралу), Илеку и Тоболу. Четко определенной границы между Россией и Казахией тогда не существовало. Набеги с той и с другой стороны были бытом, образом жизни в те века. Так что Абулхаир, воюя с джунгарами, все время тревожился за тылы.

А ведь башкиры были подданными России. И Абулхаир понимал, что при любом пограничном конфликте российская власть будет защищать в первую очередь их интересы.

Однако и предводитель башкиров богатырь Алдар осознавал, что дальше так жить нельзя. Они ведь с Абулхаиром дружили, часто встречались, в свое время не кто иной, как Алдар, призывал Абулхаира на башкирское ханство.

Одним словом, оба вождя закономерно пришли к выводу, что эта распря будет длиться вечно, если не принять самых решительных мер.

Единственный выход — и казахам идти в российское подданство, чтобы уже императрица единовластно могла прекратить вековечные стычки на границе, ставшие для двух народов национальным образом жизни. Важнейшую роль в этой исторической акции, повторю, сыграл башкирский тархан Алдар, младший по знатности, не чингизид, но старший по возрасту, опыту жизни. Он сопровождал казахское посольство до Москвы и Петербурга. Именно о нем пишет хан Абулхаир в послании к императрице Анне Иоанновне: