Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №1 (2003)
Поэтому, когда российские либералы с пеной у рта проталкивают “неолиберализм” в РФ как материальную основу “демократических преобразований”, мы должны помнить, что наиболее адекватным политическим устройством для проведения “свободнорыночных реформ” является диктатура. И нынешний дрейф правящих верхов РФ к диктатуре (с элементами “чрезвычайного положения”, с узурпацией власти в стране “президентской вертикалью”, с все возрастающей ролью военных и спецслужб, с законодательством против “экстремизма”) является не “отходом от демократии”, а движением в заданном направлении.
Угрожающие признаки подобного движения налицо и в мировом масштабе. Мало того, что сворачиваются основные свободы и права граждан в развитых странах — после краха СССР “демократия” уже не особенно нужна в качестве рекламного “баннера” западного образа жизни. Можно уничтожить социальные программы, дотации, выплаты, задавить профсоюзы в ходе “неолиберальной революции”. Особенно споспешествовала этому “война с терроризмом” — теперь можно ликвидировать “опасные” общественные организации и партии, беспрепятственно устанавливать “прослушку” любых неблагонадежных граждан, сажать в тюрьмы “бунтовщиков и террористов” без суда и следствия.
Но еще хуже тем странам, которые оказались в числе изгоев, причисленных к “третьему миру” (вернее сказать, “третьему сорту”). Там “переход от диктатуры к демократии” был особенно конъюнктурным и поверхностным — в основном это происходило в начале 80-х годов, когда надо было сокрушить Советский Союз с помощью лозунгов “прав человека”, “демократической волны”, всяческих “бархатных революций”. Но к концу века стало ясно, что удержать эти страны от крупномасштабных социальных перемен можно только за счет ликвидации элементарных прав и свобод, возврата к диктатуре. Да и пропагандистская нужда в “демократии” отпала, так как мировые “мудрецы” посчитали, что “реформы” на постсоветском пространстве уже необратимы.
В печати и на телевидении западных стран ведутся аналитические дискуссии в том духе, что, дескать, “латиноамериканская демократия — это не вседозволенность”, что Латинская Америка всей своей историей демонстрирует “тягу к диктатуре”. Для “аргументации” используются те же факты — коррупция, операции по торговле оружием и наркотиками, “хаос” во внутренней политике, усиление левых партий и движений, — но они трактуются не как результат “неолиберального” курса, а, вопреки элементарной логике, как неизбежные, “в обязательном порядке присутствующие в повестке дня практически любого латиноамериканского государства” следствия демократии. Общая тенденция, пишут эти эксперты, заставляет говорить о “возможности поворота истории на 180 градусов, о вполне реальной возможности возвращения к власти военных диктатур, жестким приказам коих не так давно беспрекословно подчинялась почти вся Латинская Америка”. И такая перспектива, считают они (а вместе с ними и заказчики подобных трудов), гораздо предпочтительнее, чем “марши “пустых кастрюль”, приведшие к падению Кавалло, и разграбление магазинов озверевшими мародерами, выносящими не только продукты, но и стереосистемы, явно не имеющие отношения к чувству голода”. Подобный сценарий давно вынашивался и россиянскими “мудрецами”. Не случайно еще лет пять назад в одном из телевизионных интервью мадам Боннэр проговорилась: “Демократия нам еще пригодится”. Из этой фразы ясно, что демократия явно была не целью “демократов”, а средством. Но для чего? Очевидно, для развала страны, после которого должна пригодиться уже не демократия, а самая жесточайшая диктатура.
“Новые аргентины”
Аргентинский кризис имеет еще один, более широкий аспект. Проталкиваемый изо всех сил мировыми финансовыми структурами неолиберализм со всеми его катастрофическими последствиями для стран “третьего мира” имеет не только экономическое измерение. Он служит тем “плавильным котлом”, в котором перемешиваются и усредняются все страны и народы мира в интересах “глобалистского” проекта. Поэтому экономический и финансовый крах Аргентины, как и близкое к этому положение других стран региона, как и финансовый крах “молодых тигров” Юго-Восточной Азии, как и террористический акт 11 сентября 2001 года в США, как и массовые акции антиглобалистов — составные части того, что можно назвать кризисом внедрения модели глобального мира по сценарию нынешнего (уже не тайного) мирового кагала.
Конечно, многие элементы этой модели утвердились повсеместно. Это унифицированные по всей планете супермаркеты и “Макдональдсы”, масс-культура с боевиками, сериалами, “ужастиками” и мультиками, рок-группами и “попсой”. Интернет и реклама шампуней против перхоти и прокладок “с крылышками”. Жвачки и “сникерсы” и т. д. и т. п. Надо признать, что пока действенной преграды против такого “бытового” и “культурного” глобализма нет. Национальное чувство, к сожалению, начинает пробиваться у народов только после экономических кризисов, дефолтов и катастроф наподобие аргентинской. Только тогда проявляется внешний враг (“янки” и МВФ) и начинается противодействие глобализму.
Так, например, только после разразившегося кризиса, вскрытия фактов вопиющей коррупции, кровавых акций спецслужб (при полной поддержке ЦРУ) и бегства президента Фухимори в Японию, откуда его отказываются выдать для суда в Перу, перуанцы задумались о том, стоит ли выдвигать лиц с двойным гражданством на пост президента. Кстати, этот пример весьма актуален для РФ, где немало политиков высшего эшелона имеют двойное гражданство.
Сам термин “глобализм” (как и “демократия”, “либерализм” и прочие “измы” — “слова-амебы”) призван закамуфлировать суть происходящего — скрытой оккупации планеты мировой финансовой мафией (“комитетом 300”), использующей в качестве “тарана” экономическую и военную мощь США. Эта оккупация должна создать “новый мировой порядок”, при котором немногочисленную “элиту” будет обслуживать “золотой миллиард” тех “счастливцев”, кому милостиво позволят жить на Земле. Остальные миллиарды — это “балласт”, от которого необходимо освободиться. Средством освобождения являются войны — отсюда и направленная в бесконечность “война с терроризмом”, когда будут “наказываться” (то есть уничтожаться) народы и страны, занесенные за какие-то прегрешения в “черный список”. Но и кризисы, наподобие аргентинского, служат той же цели, уничтожая людей не бомбами, а голодом и нищетой.
Неолиберализм с его ликвидацией государственного сектора, засильем транснациональных корпораций и подвешиванием непосильной долговой гири на нынешнем этапе быстро устраняет де-факто национальный суверенитет стран “третьего мира”, стремительно подчиняя их финансовой мафии. Финансовые кризисы нужны, чтобы банкротить целые государства (дефолт и есть не что иное, как признание своей финансовой несостоятельности). Банкротства компаний всегда были неотъемлемой чертой конкурентной борьбы в условиях капитализма — и теперь их пытаются перенести на уровень государств (эксперты, связанные с МВФ, разрабатывают сейчас планы юридической подобной процедуры). И если на предприятии при банкротстве создают “ликвидационную комиссию”, то на уровне страны надо установить временное управление под эгидой кредиторов, т. е. МВФ и США — что означает по существу введение наднациональной, иностранной верховной власти. Собственность должника при банкротстве предприятий обычно идет в уплату долга. По “аналогии”, в обмен на долговые обязательства обанкротившейся страны кредиторы (те же США и МВФ) будут иметь право отчуждать в свою пользу любую собственность — землю, фабрики и заводы и т. п. Фактически подобный план (а он обсуждается уже всерьез, ибо ясно, что дефолты в самом ближайшем будущем станут рядовыми явлениями экономической жизни планеты) означает полную ликвидацию суверенитета государств мира в случае их неспособности платить по астрономически растущим долгам.
Главным орудием закабаления мира является “всемогущий доллар”. (Кстати, в Аргентине, как и в других странах Латинской Америки, сейчас серьезно обсуждается план ликвидации местных валют с тем, чтобы оставить в обращении только доллар). Роль доллара в аргентинском кризисе убедительно проанализирована в работе известного мексиканского экономиста Уго Салинаса Прайса “Что на самом деле погубило Аргентину?”. Аргентинская экономика разрушена, пишет он, но никто не говорит об истинных причинах катастрофы. Это опасно, ибо ее причины действуют повсеместно, во всех странах мира. “Судьба Аргентины — это судьба всего мира; а это слишком прямой вывод для любого эксперта, который хочет, чтобы его труд был оплачен”.
Главную роль в судьбе Аргентины сыграли Бреттон-Вудские соглашения, заключенные в 1944 г. Согласно им была создана система, которую французский генерал де Голль позже назвал “невиданной привилегией”. Она состояла в праве, навязанном США, приравнивать доллары, которые центральные банки всех стран мира держали в качестве валютного резерва, к золоту. Эта система долларовых резервов, считает Прайс, создала условия для обогащения одной страны — Соединенных Штатов Америки — в ущерб всем остальным странам мира. Как известно, Бреттон-Вудские соглашения были в одностороннем порядке разорваны президентом Никсоном 15 августа 1971 г., когда он “закрыл золотое окошко” и отказался обменивать доллары, составлявшие валютные резервы центральных банков других стран, на золото. После этого Штаты развязали себе руки для расширения кредитов практически из ничего, из воздуха, простым увеличением бумажной долларовой массы, и это расширение кредитов, займов привело к тому, что американцы стали постепенно доминировать над другими народами мира. Увеличение долларовой массы можно приблизительно оценить по стоимости одной унции золота — до 1971 г. она стоила 30—35 долларов, сейчас — более 300 долларов!
