Александр Проханов - Путин, в которого мы верили
Чем ответит «уходящая формация»? Армией, которая добивается Сердюковым? «Единой Россией», из которой за время ее существования не вырвалось ни одной идеи, не последовало ни одного внятного политического жеста? Самодеятельностью народа, который отрекся от героев «Молодой гвардии» и «Панфиловцев», избрав себе героями Ксюшу Собчак и пародиста Галкина? Тигренком Путина, который вдруг вспомнит о тайге и воле и вцепится когтями в смуглый кадык Обамы?
Если «уходящая формация» не собирается уходить без боя. Если она не станет сдавать Россию, подписывая очередное отречение. Если она обладает инстинктом самосохранения и в состоянии отличить рояль от гильотины. То эта формация обратится, наконец, к той части народа, которая все еще строит истребители и подводные лодки. Рвется на устаревших «бэтээрах» на помощь Цхинвалу. Рассматривает справедливость как высшую ценность. Видит в России ненаглядную и неповторимую Родину. Обладает интеллектом, способным отразить интеллектуальную экспансию Америки. Готова противопоставить предательской перестройке «формулу Русского Развития».
Диктатура станет ответом «золотого миллиарда» на кризис. Обрекая целые континенты на деградацию, Америка готовится к «глобальному фашизму». Этот фашизм не минует и саму Америку. Источники в США сообщают, что в тридцати штатах созданы пока еще пустующие концентрационные лагеря, а в южных районах, где сухо и солнечно, накапливается на открытом воздухе огромное количество гробов. Снимки этих гробохранилищ получены из Космоса.
Как воспользуется американским опытом партия «Правое дело», которая из карнавальной и бутафорской вмиг превратится в «президентскую»?
Кризис как война и победа
24.12.2008
Кризис необъятен и неопределим, невнятен и неостановим. Как ночной кошмар, он на дне глазных яблок, в подкорке, в темном бреду, который пеленает разум в черные простыни, и ты барахтаешься, не в силах разорвать душный саван. Кризис лезет на тебя из экрана телевизора, из горлышка чайника, из щели банкомата, из ценника в магазине, из глаз ребенка. Кризис — это застывшие, как льдины, небоскребы Сити, белые губы Кудрина, желваки Путина, демонстрации автомобилистов, перекрывающих Транссиб. Он невидим, как радиация Чернобыля, но его последствия — это ожоги на теле спасателей, обезлюдевшие территории, брошенная техника и странное жжение в горле, как если бы на «марше несогласных» ты надышался газом «Черемуха».
Политический класс, сословие «яйцеголовых», клубные политологи и партийные риторы реагируют на кризис воспаленными текстами, в каждом из которых, как в едкой капельке рассола, присутствует весь объем бушующего океана. Тон и смысл этих высказываний поддается четкой классификации.
Популяция кремлевских политологов-конформистов, как всегда корректно и убедительно, со стерильными лицами, убеждает нас в абсолютной правильности властных усилий, в прозорливости и дееспособности власти, которая все знает и все может. Разумно и рачительно тратит «Стабилизационный фонд», как если бы с каждой тратой тот становился все больше и больше.
Другая популяция «политологов от оппозиции» — либералы, когда-то окружавшие Ельцина. Они, создавшие идеологию «девяностых годов», а потом сметенные на обочину, — злорадствуют. Люто торжествуют и триумфально ликуют, слыша о массовых увольнениях, падении производства, об угрюмом недовольстве, готовом хлынуть на улицы раскаленной магмой. Накопившийся нигилизм, кислотная ненависть к Путину побуждают их накликать вселенскую катастрофу, которая пусть бы смела ненавистных «кремлевцев» вместе с бессмысленной, ни на что не способной Россией. Как это было однажды, в 91-м, когда либералы, снося коммунизм, снесли великое государство.
Третья группа осторожно выжидает, мягко мямлит, забавно лепечет, надеясь переждать неизбежную политическую схватку и примкнуть к победителям. Эти живучие моллюски изобилуют в акватории любых политических систем, прилипают к днищу плывущего флагмана, а когда тот начинает тонуть, отлипают и легко находят себе иного носителя, приклеиваясь к его днищу и килю.
Четвертая, очень деятельная и оснащенная, группа использует кризис как удачный момент для реванша над «путинским централизмом». Она создала свое «Правое дело», поставила губернатора в Вятке, внедрила Чубайса в «Штаб антикризисного управления». Оживила давнишние связи с демократической партией США, посылает эмиссаров к Обаме, готова усыпать розами выход из колонии в Краснокаменске. Она собирается взять власть, устранив из нее «силовиков-государственников», расщепить «кремлевскую пару», исключив из нее «силовика», но сохранив «правоведа».
И, наконец, существует «патриотический клуб», рассматривающий кризис как национальную трагедию, как мировую войну, грозящую уничтожением Родины. Как на всякой войне, власть является консолидирующей силой, способной осуществить стратегию обороны и стратегию победы. Попытки смести эту власть, натравить на нее народ, использовать ее былые и нынешние ошибки, ее стремление к блефам, ее равнодушие к будущему, ее «углеводородный» кретинизм — не являются поводом для революционного «оранжизма». Напротив, побуждают активно взаимодействовать с властью, воздействуя на нее всем объемом идей, которые разрабатывались в «патриотическом клубе» последние восемь лет.
Суть идей такова. Кризис благоприятствует становлению «Пятой Империи», ибо мировой враг, США, ежечасно ослабляется кризисом, проходит стадию «линьки», меняет кожу, беззащитен и уязвим. Россия оказывается в ситуации молодой Советской страны, на которую были не в силах напасть потрепанные мировой войной государства и которая получила шанс для своего становления.
Кризис не является препятствием для того, чтобы начать долгожданное и все откладываемое Развитие. Пусть для этого Развития не стало денег разбазаренного «Стабфонда». «Общее дело», вовлечение в него всех слоев общества, примирение в общенациональных, соразмерных с войной, усилиях, пробуждение в народе Духа Победы — обеспечат успех Развития. Самый опасный для Развития, компрадорский класс, переводящий свои капиталы за границу, сжирающий львиную долю «Стабилизационного фонда», подлежит не разгрому, а переориентации на национальное делание, на Развитие. Что возможно с применением «мобилизационных технологий», известных как Рузвельту, так и Сталину.
«Пятая Империя» будет основана на принципе Справедливости, нарушение которой и породило мировой кризис. Борьба с кризисом — есть борьба за восстановление Справедливости.
Третий раз с 1991 года кризис сдирает с России живую кожу, и это результат того курса, который был предложен «молодыми реформаторами», превратившимися сегодня в немолодых и матерых миллиардеров. Этот курс, этот уклад, периодически, раз в десять лет, воспроизводящий катастрофу, должен быть отвергнут. Путин уже однажды спас Государство Российское, укротив сепаратизм регионов. Теперь он стоит перед драматическим выбором. Позволить шторму сорвать с якорей построенный им корабль — и тогда его затянет пучина взбесившегося океана, где погибнут капитан, экипаж и корабль-неудачник. Или же — «свистать всех наверх», поднимать якоря, менять несостоявшихся навигаторов, рулевых и бомбардиров и править крейсер Российской Государственности в бушующее русское Будущее.
«Силовиков» хочется завернуть в вату
21.01.2009
Кризис — как незримая чернобыльская радиация. Ее не видно, кругом солнце, здания, люди. Но вдруг лицо становится красным, как после пляжного перегрева, голос садится и на коже начинают набухать пузыри. Сбесившаяся молодежь Риги и Вильнюса, штурмующая президентские дворцы, — это кризис. Израильские ракеты, спешащие разрушить Газу и убить как можно больше палестинцев до инаугурации Обамы, — это кризис. Украина, перекрывшая транзит русского газа в Европу, унизившая Россию больше, чем если бы Саакашвили выиграл русско-грузинскую войну, — это кризис. Толпы безработных, голодными глазами глядящие на погашенные домны Магнитки и остановленные прокатные станы Череповца, — это кризис. Губернаторы, вице-премьеры и телевизионные куртизанки, швыряющие деньги в Куршавеле, танцующие пьяный канкан на столах под гимн России, — это кризис. Разбившийся государственный вертолет, с найденными телами высших российских чиновников и убитых на охоте заповедных архаров, — смерть с коррупционной составляющей, иллюстрирующая кризис. Американский аэробус, посаженный героем-пилотом посреди Гудзона и два российских военно-транспортных самолета, протаранивших друг друга на земле, — симптомы кризиса. Власть, награждающая литературной премией роман, глубоко антигосударственный и антирусский, — факт кризиса. Сталин, занявший первое, а не третье место в проекте «Имя России», — знамение кризиса. Шутники-монархисты, вырывшие перед телеэкранами могилу для Ленина, в период, когда стабильность общества висит на волоске, а телевидение разжигает пожар, — явление глубинного, переходящего в хаос, кризиса.
