Ближний бой. ЦРУ против СССР - Киркпатрик Лаймен
Все директора центральной разведки всегда придавали важное значение установлению тесного взаимопонимания между разведкой и государственными деятелями, принимающими политические решения. Они понимали также ту ответственность, которую несут перед конгрессом. И почему-то именно по этим двум сферам межведомственных отношений до сведения общественности доводилось больше всего неточных и искаженных сведений. Особенно любит пресса обыгрывать две темы: изъятие из-под контроля конгресса ЦРУ (и, следовательно, всей разведывательной системы) и участие ЦРУ в выработке (или, хуже того, в подрыве) внешней политики Соединенных Штатов Америки.
Почти с самого начала службы в ЦРУ я был связан с областью взаимоотношений Управления с конгрессом, а в течение ряда лет моей обязанностью было осуществлять по поручению директора общий контроль за развитием этих взаимоотношений.
Каждый директор ЦРУ использовал свой особый метод установления и поддержания взаимоотношений с конгрессом, и все они, на мой взгляд, в течение всего пребывания на посту директора имели прекрасные отношения с конгрессом. Я не имел возможности наблюдать первых трех директоров ЦРУ — адмиралов Сауэрса и Хилленкеттера и генерала Ванденберга — в их взаимоотношениях с конгрессом, но я сопровождал генерала Смита в его поездках в Капитолий и, как отмечал выше, восхищался тем взаимопониманием, которое у него установилось с членами комиссий конгресса. Он лично следил за тем, чтобы комиссии конгресса были как можно более осведомленными о том, чем занимается ЦРУ. Я вспоминаю, как в 1952 году он поручил мне прочитать для членов подкомиссии по ассигнованиям палаты представителей доклад о тех основных моментах, которыми руководствуется оперативная служба нашего Управления, где я в то время занимал должность помощника директора. Смит считал, что члены подкомиссии, занимающиеся ЦРУ, должны иметь полное представление обо всем, что делает ЦРУ и как оно действует, чтобы они могли лучше судить о результатах нашей работы и ее влиянии на американскую внешнюю политику.
Генерал Смит потребовал от меня, чтобы я уложился в 20 минут, и, зная его хорошо, я понимал, что не должен затягивать доклад ни на секунду. Тема, которую я собирался изложить, была мне хорошо известна, так как я ранее в течение часа докладывал эти же материалы сотрудникам других подразделений ЦРУ, имеющим связи с моим управлением. Я полагал, что час — это минимальный срок, необходимый для раскрытия вопроса, и что за 20 минут я смогу лишь наметить общие штрихи.
Я выступил перед группой весьма сведущих лиц и закончил доклад ровно за 20 минут. Смит сказал: «Благодарю вас, можете идти», — и я направился к себе в кабинет. Меня обуревало слишком сильное любопытство, чтобы дожидаться следующей встречи с директором, и в конце дня я позвонил ему по телефону, поинтересовавшись, как, по его мнению, прошла встреча. Он выразил удовлетворение, и тогда я спросил о их реакции на мой доклад. Он ответил: «Вы напугали их до смерти». Он имел в виду те положения моего доклада, в которых я приводил кое-какие действительные факты из разведывательных операций, о которых они, как я глубоко убежден, никогда ранее не слышали.
Конгрессмен Кларенс Кеннон всегда проявлял живейший интерес к ЦРУ, и даже казалось, что укрепление нашей организации является делом всей его жизни. Я помню, как он увлекся делом Эдварда Банкрофта, секретаря Бенжамина Франклина, возглавлявшего в Париже миссию американских колоний, целью которой являлось добиться поддержки со стороны Франции в ходе революционной войны. Только через полвека было обнаружено, что Банкрофт был английским агентом и что о всех шагах Франклина и его коллег в Париже через несколько дней становилось известным в Лондоне. Конгрессмен Кеннон был поражен этим случаем, изучая исследование, которое мы подготовили по этому делу.
Много времени и сил делу поддержания хороших взаимоотношений с конгрессом уделял также Аллен Даллес, имевший немало друзей в Капитолии. Но за время почти 9‑летней службы на посту директора ЦРУ и ему приходилось иногда переживать тяжелые времена. В 1955 году сенатор Майк Мэнсфилд, являвшийся в то время партийным организатором большинства в сенате, внес законопроект о создании Объединенной комиссии конгресса по осуществлению контроля над деятельностью ЦРУ. Его предложение поддержали 34 сенатора, правда, некоторые из них отказались от поддержки еще до окончательного голосования. Это был единственный законопроект такого рода, который дошел до рассмотрения на пленарном заседании сената. 9 апреля 1956 года вокруг законопроекта разгорелись жаркие дебаты. В конце концов он был отклонен 59 голосами против 27, причем Мэнсфилд оказался даже без поддержки со стороны тогдашнего лидера большинства в сенате Линдона Джонсона. Мэнсфилд считал тогда и, по-видимому, считает и сегодня, что конгресс в недостаточной мере осуществляет свой контроль над ЦРУ и что Объединенная комиссия конгресса могла бы восполнить этот недостаток; что ЦРУ оказывает слишком большое влияние на внешнюю политику Соединенных Штатов; что конгресс должен быть более полно информирован о том, что происходит в сфере деятельности «невидимого правительства». Интересно отметить, что тогдашний сенатор Джон Кеннеди первоначально выступил в поддержку законопроекта, но был против создания Объединенной комиссии конгресса по осуществлению контроля над деятельностью ЦРУ, став президентом. На таких же позициях стояли до него Эйзенхауэр и после него Джонсон.
Аллену Даллесу, естественно, приходилось сталкиваться с разгневанным конгрессом и после случая с самолетом U-2 в мае 1960 года, и после операции в заливе Кочинос в апреле 1961 года. Но в обоих случаях он, к удовлетворению соответствующих комиссий конгресса, смог доказать, что все действия ЦРУ не были безответственными, что Управление должным образом контролировалось и направлялось высшими органами исполнительной власти. Можно считать разумными или неразумными действия ЦРУ в указанных случаях, но, безусловно, оно действовало по приказу свыше.
У Джона Алекса Маккоуна были прекраснейшие отношения с конгрессом, среди членов которого он пользовался большим уважением. Еще будучи председателем Комиссии по атомной энергии, он добился установления самых дружеских отношений с Объединенной комиссией конгресса по атомной энергии, а в качестве директора ЦРУ столь же внимательно относился к тому, чтобы законодатели получали всю возможную информацию. Если эти усилия оказались не вполне успешными, то виноват был в этом безусловно не он. Просто конгресс не имел времени уделить ЦРУ достаточное внимание, а персонал конгресса, занимавшийся вопросами, касающимися ЦРУ, подходил к этим вопросам, проявляя некоторую близорукость.
И тем не менее именно во времена Маккоуна удалось наконец провести через конгресс закон, дававший право раннего ухода на пенсию некоторым категориям сотрудников ЦРУ, особенно тем, кто длительное время служил за границей, и тем, кто по достижении 50 лет имел не менее чем 25‑летний стаж работы. Я уже не надеялся, что сессия конгресса 88‑го созыва успеет принять законопроект, внесенный слишком поздно. Комиссия сената по делам вооруженных сил палаты представителей отвергла первоначальный вариант законопроекта, в котором в целях краткости изложения предусматривалось введение для сотрудников ЦРУ порядка выхода в отставку, аналогичного тому, какой был установлен для сотрудников дипломатической службы. Комиссия настаивала, чтобы был подготовлен вполне оригинальный законопроект, и в результате законопроект, умещавшийся ранее на одной странице, превратился в сложный документ на 34 страницах.
Убедившись в необходимости такого закона, Маккоун, полный решимости во что бы то ни стало добиться его принятия, дал указание руководящим работникам Управления не жалеть ради этого никаких усилий. Я хорошо помню, как он позвонил по телефону одному влиятельному сенатору, желая посоветоваться с ним. Сенатор сказал, что было бы полезно побеседовать с руководителем аппарата комиссии, рассматривавшей законопроект. Однако занимающийся вопросами законодательства чиновник ЦРУ, заявляя, что этот разговор унизит достоинство директора центральной разведки, уверял, что никакой необходимости в такой беседе нет. Маккоун тем не менее приказал этому чиновнику организовать его личную встречу с работником аппарата конгресса для обсуждения законопроекта. Встреча состоялась, и благодаря ей, а также благодаря работе, проделанной другими руководящими сотрудниками Управления, законопроект был принят до окончания сессии конгресса.
