Анна Ромашкина - Хостесс. История Бэйли Екатерины

– Согласен. И полностью поддерживаю твое решение потрясти его хорошенько. По закону ты имеешь полное право на алименты… Тем более что у тебя есть эти письма, – добавил Шпик.

– Значит, решено – завтра еду на базу. К военному адвокату.

– Помощь нужна?

– Нет, спасибо. Сама пока обойдусь.

Утром следующего дня я приехала на базу и отыскала кабинет адвоката.

Меня тут же приняли, вежливо выслушали и…:

– Увы, ничем не могу вас обрадовать, – не скрывая усмешки, надменно проговорил мужчина. – Если бы вы сумели подать на развод в Америке, то вполне могли бы рассчитывать на отступные, а так…, – по его тону чувствовалось, что помогать мне – какой-то там русской – их «корпоративный» адвокат явно не собирался.

– Тогда может его хотя бы звания удастся лишить? За аморальное, так сказать, поведение, недостойное человека в военном мундире, – с надеждой спросила я, почему-то вспомнив советские парткомы, профкомы и прочее. Глупость, конечно, спросила, но уж очень хотелось его наказать. Пусть не «рублем», так хоть этим.

– Боюсь, нет, – отрезал он. – Всего хорошего.

– Что ж, и на этом спасибо. До свидания.

По приезду домой, я рассказала Тане о своем неудачном визите и заявила:

– Раз их закон не на моей стороне, значит, будем наказывать сами – деньгами и шантажом!

– Это как? – не поняла она. – Чем шантажировать-то собираешься?

– Пока мы оба были в Корее, во всех ведомостях он писал, что я нахожусь в Массачусетсе у родителей. Да и сейчас, я уверена, так же пишет. Они эту информацию все равно никогда не проверяют, а денег при этом платят – в три раза больше, чем могли бы, если бы он написал правду, что живу я в Корее. Как ты понимаешь, то, что он делал – противозаконно. Его посадить за это могут.

– То есть выходит, что почти все это время он получал ежемесячно около тысячи долларов незаконных дотаций?! – изумилась она.

– Вот именно! И я могу вытащить это на свет. Все, что нужно для этого сделать – послать его начальству копию моего паспорта, в котором не стоит ни одной американской визы, сопроводив ее ма-аленьким таким комментарием… Короче, план такой: я хочу потребовать деньги на учебу плюс быстрый развод. В обмен на молчание о его «делишках». Ведь благодаря бесплодным ожиданиям виз я так и не смогла начать учиться, когда была еще такая возможность, а сейчас у меня уже не хватит на это денег.

– И сколько потребуешь? – заинтересованно уточнила она.

– Пять тысяч.

– А чего так мало?!

– На учебу в России – хватит, – отрезала я.

– Ну, это ты зря, по мне, так можно и больше содрать! – вошла в раж подружка.

– Думаешь?! Ладно, на всякий случай попрошу больше, но он явно откажется.

– Так ты попробуй!

– Хорошо.

Мы замолчали.

– Ну и…? – прервала затянувшуюся паузу Танька.

– Что? – не поняла я.

– Звонить-то собираешься?! Или до завтра оставишь? – насмешливо уточнила она.

– Блин, че-то страшно, – нерешительно отозвалась я.

– Нет, вы только на нее посмотрите! Передо мной она тут – герой, а как до дела дошло, так и села на попу!? А ну, звони быстро! – скомандовала она.

Нехотя я достала телефон и набрала номер его сотового. Пошли гудки, но никто не брал трубку. Пришлось перезвонить на домашний.

– Здравствуйте, это автоответчик Санни, – послышалась новая для меня запись. – Меня нет дома. Оставьте сообщение, и я перезвоню.

– Вот урод! – выругалась я, отменив звонок.

– Что там еще!?

– Раньше запись была: «это автоответчик Санни и Кэт». А теперь – только Санни, – объяснила я свое негодование.

– Так ему же любовница, наверное, звонит, – с сарказмом заметила Таня. – Вот он и не хочет ее расстраивать таким сообщением.

– Выходит, она не знает, что он женат?!

– Может, не знает. А может и знает… Тебе не все ли равно!?

– Все равно, – согласилась я и позвонила еще раз.

Трубку снова не взяли, но я оставила сообщение: «Срочно перезвони мне. Надо поговорить. Это важно». Обычно, оставляя ему сообщения на автоответчике, я всегда добавляла «люблю тебя», но тут уж не стала.

Через пятнадцать минут мой сотовый ожил:

– Это я. Что случилось?

– А что случилось?! Это ты мне скажи, что случилось! Ты разве ничем не хочешь со мной поделиться?! Может у тебя изменения какие-то в жизни, о которых ты забыл мне сказать? – язвительно поинтересовалась я.

– Нет, – прозвучал короткий и четкий ответ.

– Что, совсем-совсем ничего нового!?

– Нет, – еще раз подтвердил он спокойно.

– Ладно, тогда я расскажу о твоих изменениях: у тебя любовница есть, и давно, – выпалив это на одном дыхании, я сделала паузу, давая время очухаться.

– Я не понимаю, как ты могла узнать!? – В его голосе слышалось такое неподдельное изумление, как будто я только что сообщила, что вчера на его пятой точке выскочил прыщ, о котором не знал пока даже он.

– Твой е-мэйл, милый! Хоть бы потрудился пароль изменить, что ли, – усмехнулась я.

– Тебе не обязательно было лезть в мою почту! – обиделся он. – Я и сам бы тебе все рассказал.

Нет, ну надо же – он на меня обиделся! Он мне изменял, он мозги мне пудрил, и он же еще на меня и обиделся!… А что же мне тогда делать?! Тоже обидеться? Или сразу уж – застрелиться?!

– Ушам не верю! Всего минуту назад я весьма недвусмысленно тебе намекала, так сказать шанс давала самому во всем честно признаться, которым ты, кстати, не воспользовался, а теперь ты пытаешься убедить меня, что и сам бы во всем признался!? Да я уверена – ты и не собирался мне ничего говорить!

– Мне очень жаль, что ты узнала об этом именно так, – произнес он так грустно, что на секунду я даже поверила, что и вправду – ему искренне жаль, и чуть не раскисла.

Но я быстро взяла себя в руки, вспомнив об истинной цели звонка:

– В общем так – буду краткой. Один раз я уже предлагала тебе разойтись по-хорошему, но ты не захотел, предпочтя вранье. Значит – будем разговаривать по-плохому. Мне нужно семь тысяч долларов на пять лет учебы в России. Ты мне их даешь, мы разводимся и быстренько забываем друг о друге. Ты прекрасно знаешь – мне надо учиться, и ты сам же неоднократно говорил, что на институт у нас деньги есть. Поэтому я прошу мне их выдать. А если нет – я отправляю твоему начальству копию паспорта с пометкой о том, что ты получал на меня дотацию, как если бы я жила в Массачусетсе. В этом случае плохо будет обоим – и мне, и тебе. Тебя – может даже посадят. И пусть денег от этого у меня не прибавится, так хоть настроение поднимется! – все это я произнесла тоном сумасшедшего террориста, диктующего условия ошеломленной полиции.

После продолжительной паузы Санни удивленно спросил:

– Так ты что, угрожаешь мне, что ли?!

– Конечно!

– Кэт, брось, на тебя это совсем не похоже. Не надо строить из себя «крутую», – попросил он тихо, с сочувствием.

Меня это его «сочувствие» еще больше взбесило:

– Не похоже говоришь! А я многому научилась – у меня учителя хорошие были! Не надо было ТАК со мной поступать, и не было бы этого разговора.

– Я и так собирался денег тебе дать на учебу, так как чувствовал себя виноватым. Прошу тебя, не надо мне угрожать и вообще – делать из меня «нехорошего парня». Моей вины в том, что тебя депортировали и что ты меняла фамилию – нет. И не из-за меня тебе визу не давали так долго…

– Короче, давай не будем больше об этом. Ты согласен на мои условия?

– У меня нет такой суммы, – тут же ответил он.

– Ладно, я согласна на пять. Оставшиеся две, так и быть, сама смогу заработать. Но не меньше! И в течение трех месяцев… Уверена, за последнее время ты накопил достаточно: деньги с карточки я почти не снимала, дотацию на меня ты получал, да и возврата налогов, как женатый, должен был получить тысячи полторы, как минимум, – перечисляла я, не давая вставить ему ни слова. – Этого вполне должно хватить, – подвела я итог. – …Да и разве же это – сумма?! Какие-то жалкие пять кусков! Твоя первая жена, насколько я помню, получила около двадцати, так что можно считать – я еще дешево тебе обошлась! С дисконтом, мать твою! – нервно похохатывая, закончила я. Весело мне не было, но сдержать идиотские смешки я не смогла.

– Сука! – злобно выплюнул он и бросил трубку.

Я убрала телефон и сообщила Тане, что он обещал подумать.

– Молодец! Ты хорошо держалась, – пожала она мою руку.

– Согласился бы еще…

– Согласится-согласится, куда он денется! Он у тебя – «ссыкло» по жизни, ты уж извини, так что он – обязательно согласится!

– Не извиняйся, я знаю. Уж если он из-за какого-то там патруля в тауне ночевать до икоты боялся, то сейчас-то что говорить!

– Вот-вот!

Санни перезвонил через пару часов, коротко сообщив, что принимает мои условия.

– Когда я могу начать снимать деньги? – решила я уточнить сразу же, так сказать «не отходя от кассы».