Олег Матвейчев - Суверенитет духа
Как будет выглядеть модернизм? Это когда в селе начинается демократия и управляет выборный орган, какой-нибудь совет. Церковь сносят, потому что она мешает науке и просвещению. В поле вместо плуга — комбайн и куча химических удобрений, которые загаживают все поле напрочь. Девки выходят замуж по любви, детей рожают одного — двух. Чай все пьют из электрочайника, в клубе играют на электрогитарах и синтезаторах. А главное, все мечтают уехать в город, потому что там настоящая жизнь.
А что такое постмодернизм? Это когда вокруг прекрасная природа, потому что никто не сеет, не жнет, а транснациональные компании выращивают генно-модифицированную пшеницу либо в теплицах, либо в странах, где еще остался модернизм или традиционное общество. В селе создан природно-фольклорный заповедник, который посещают иностранцы. Им дают самим испечь хлеб в печи, поездить в поле на настоящем комбайне, поухаживать за лошадью, поприсутствовать на старинной деревенской свадьбе, сходить а баню и в церковь, которая, кстати, опять построена, а еще в селе есть музей и проч. Управляется все это туристической фирмой, а селяне, нанятые в качестве сотрудников, работают «ряжеными». Девки и парни в брак не вступают ни по традиции, ни по любви, и детей у них нет, потому что хлопотно. Разницы между городом и деревней почти нет, потому что город уже дошел до деревни по своим размерам, а в деревню провели интернет, газ и канализацию. Хочет Вася ездить на комбайне — пусть ездит, хочет Петя ходить с плугом — пусть ходит, главное, чтобы Вася не отбирал у Пети плуг, а Петя у Васи — комбайн. Они должны быть толерантными к образу жизни друг друга. Вот примерно так выглядит вульгарный постмодернизм. Ну и при чем тут идеология профессоров-педерастов?
Я не постмодернист, но старюсь употреблять слова в соответствии с их смыслом.
Среди монахов, особенно католиков, было много педерастов. Но… «Все позволено» — это впервые было сказано либертинами во времена Просвещения, когда и начался бунт против Бога и Церкви и традиционного общества. Кстати, тогда тоже было много педерастов. Потом про «все позволено» повторяли социалисты и отрицали «буржуазную мораль» эпохи Просвещения, а заодно и старую церковную. Среди социалистов и коммунистов тоже было много педерастов. А постмодернизм, кстати, антипросвещеническая идеология, а значит, постмодернизм против «все позволено». Постмодерн скорее имеет лозунг «все — нельзя», «все прежнее — неполиткорректно». Куда ни кинь — всюду клин. Все уже было, все освоено и извращено, все придумано и исчерпано. Ничего нового невозможно. Даже педерастией никого не удивишь. Тогда какой смысл ею заниматься? Вот ощущение постмодерниста.
Жалкие попытки клерикалов были после эпохи Просвещения пытаться вернуться к прежней жизни. Раз уж церковь проиграла науке весь мир, будучи в силе и славе, в расцвете могущества, и когда наука была слабой и молодой, то тем паче церковь проиграет, когда в зените славы и в силе — наука. Так же жалки попытки вернуться из социализма обратно в капитализм. Смешны и трагичны. Раз уж капитализм плавно во всех передовых странах перерос в социализм, то так тому и быть. Обратно можно вернуть, как Россию в 1990-е, но ненадолго. Возвратиться же из новой эпохи постмодерна обратно в модерновый социализм, а тем более в эпоху Просвещения с ее рациональностью и позитивизмом, — дохлый номер.
Постмодерн надо отрицать, если уж вы так хотите его отрицать, из будущего, а не из прошлого. То есть отрицать его надо не с позиций социализма, не с позиций науки и просвещения или разума, и уже тем более не с позиции Церкви. Если они все вместе, будучи в силе и славе, проиграли историческую битву постмодерну, то тем паче проиграют ее и сейчас, когда постмодерн захватил мир. Да, возможны рецидивы реакции, возможен где-то когда-то выигрыш науки, или клерикализма, или социализма. Но постмодерн возьмет свое. Но и он не вечен. ОН так же уступит место чему-то иному. Пророки этого ИНОГО есть, возможно, уже сейчас.
Оппонент. Области применения науки и религии разные. Они не соревнуются, а дополняют друг друга.
О. М. Вы о чем? О каких-то непротиворечивых теориях, где все мирно друге другом уживается? А я об истории. Вы не знаете, что католическая церковь сжигала ученых и запрещала книги? Вы не знаете, как просвещенческие революционеры взрывали храмы? Вот вам и разные области применения…
Естественно, когда церковь и наука ВМЕСТЕ стали прошлым, острота их полемики утратилась. Они сдружились, тут-то и появились теории об их взаимодополняемости. Теперь, когда и социализм стал прошлым, он присоединился к этой «сладкой парочке», и они уже втроем противостоят постмодерну. Когда постмодерн станет прошлым, вы удивитесь и увидите, как религия, наука, социализм и постмодерн вместе (как прекрасно дополняющие друг друга и работающие в разных областях) будут противостоять чему-то новому. Социализм совершенно естественно наследовал капитализму. Почитайте «Манифест» Маркса, там это очень хорошо доказывается. Сейчас во всех развитых странах один сплошной социализм. Не надо говорить, что социализм — это был отдельный «вывих» отдельной страны, что у России была болезнь. Если у вас ребенок в 10 лет был метр ростом, а в 20 лет стал два метра, вы же его в больницу не повезете. Так и с социализмом: не надо было его лечить и насильно загонять страну в прошлое. Всегда надо двигаться в будущее!
Оппонент. С какой же позиции критиковать постмодерн? Вы исходите из идей прогресса, и поэтому у вас каждая следующая стадия — выше предыдущей. То есть постмодерн как последняя стадия лучше и выше всех. А я исхожу из регресса. Постмодерн — очередная (вероятно, последняя) стадия гниения европейских мозгов. Нечего нам в ту сторону смотреть, раззявив рот. Причем, если в Просвещении была хоть какая-то положительная программа, то постмодерн — типичное разжижение мозга.
О. М. Прогресс и регресс — зеркальные противоположности, и они не имеют ничего общего с реальностью. В истории есть какие-то судьбичность и закономерность. Понятно, что нельзя взять эпохи и века и, перемешав их, как в калейдоскопе, выстроить в какой угодно последовательности. Они Появляются друг за другом именно в той последовательности, в какой должны. Но это не прогресс и не регресс, потому что прогрессы и регрессы возможны только относительно фиксированной точки. А история не движется относительно фиксированной точки. «Гниение европейских мозгов» — это взгляд только с точки зрения европейской же науки и рациональности. Тогда конечно, все, что сейчас происходит, — полный ужас. Что поразительно, вы Европу старую принимаете, а современную — нет. Будьте последовательны! Ведь можно и иначе сформулировать. Например, что наука сама есть гниение мозгов. Точнее не гниение, а замораживание, околевание, окаменение. Так что небольшое разжижение околеванию только полезно. В основе науки лежит несколько метафор. Если наука будет до конца честной, она признает, что в ее основе лежит поэзия. Что и установил постмодерн. Именно поэтому постмодерн более глубок, он пошел к предпосылкам науки.
Оппонент. Наука, рациональность, как впрочем, и социализм, не исчерпали своего потенциала.
О. М. Как и церковь своего! Сколько еще монастырей можно построить! А наука? Сколько еще диссертаций можно защитить! Правда, не читает их уже никто… Социализм?
Конечно, еще в сотню солнц мартенами можно воспламенить Сибирь! Лошади тоже не исчерпали своего потенциала… Можно было ими без автомобилей долго обходиться. А что это у вас лозунг такой: «исчерпаем все потенциалы!»? Зачем их исчерпывать? Пусть будут про запас.
И не обижайтесь, но в каких-то моментах мы все постмодернисты, хотим того или нет. Мир изменился и изменил нас. Человек, который переболел гепатитом, не является больным гепатитом, но и не-больным тоже не является. Вы — носитель вируса постмодерна, как минимум. Нельзя, например, пользоваться интернетом и не быть постмодернистом. Интернет — не нейтрален. Вы читали «Властелин колец»? Кольцо всевластия — оно всегда тянется к хозяину. Так и вся техника в мире не нейтральна, она так же тянется к тому миру, откуда пришла, к той онтологии, которая ее. породила.
Все средства ведут к целям, ради которых они средства. Дороги ведут к городам, к которым их строили. Нельзя ставить себе целью попасть в один город, а дорогу взять от другого, просто потому, что все по ней ездят, она удобней и проч. И она нейтральна. Слово «метод» переводится с греческого как дорога, причем дорога наезженная, колея. Поэтому методы и средства нельзя отрывать от их почвы. Интернет вырос из особой онтологии: онтологии вирусов, событий, крушения иерархий, мира сетей и проч. Из онтологии постмодерна. Интернет делает нас постмодернистарми. Другое дело, что я, как и вы, наверное, не исчерпываемся нашим бытием-в-интернете.
