Игорь Танцоров - Деньги или любовь. Жертвы половой войны
Ну и какое же серьёзное научное исследование без сухих выводов и возможности эффективного промышленного внедрения? Только не наше.
Первое. В настоящем исследовании вскрыта причина бытия, смысл жизни, а главное — неисчерпаемый финансовый ресурс, который формируется природой и государством, но потом почему-то пропадает зря. Страшно подумать, какой колоссальный оборот биологического чёрного рынка проходит мимо трудового народа! Какой бесчеловечной эксплуатации подвергаются его члены!
И раз уж мы тут оказались на переднем крае науки — это уже второе — почему бы нам не применить эту инновацию в масштабах страны? Модернизировать, наконец, экономику? Стимулировать, наконец, производство? А то застоялась, понимаешь, русская тройка, увязла, понимаешь, в густой нефтяной трясине.
Пора бы уж этим непонимающим государственным мужам взять вожжу и хлестануть ленивую скотину по жирному заду! На смену природной ренте — биологическую! От каждого — по совести, каждому — по справедливости!
ЗаключениеУф-ф… Полезно, однако, задумываться! Мне кажется, о нашем открытии надо обязательно рассказывать в школе. Чтобы юношам, обдумывающим житьё, не пришлось удивляться этому житью с самого его начала. Хотя, думаю, любимая училка со мною бы не согласилась. Впрочем, как всегда…
Как всех переженить и спасти человечество
(Внеисторический прочерк)
«Карьера или семья» — слишком лёгкий выбор, чтобы целиком оставлять его женщине. Тем более если от этого зависит судьба и карьеры, и семьи. И всего остального тоже…
МысльЗашёл я недавно в пивнушку, и там меня настигла новость, что человечество вымирает. Какую цивилизованную страну ни возьми — везде рождаемость ниже уровня воспроизводства. И это, оказывается, уже много поколений. Учёные разорили нобелевские комитеты, пожиная премии и доказывая, что это — прямое следствие того простого факта, что богатым незачем размножаться. Чем богаче общество, тем менее охотно оно желает жить. Ну классический садо-марксизм! Попутно учёные установили, что и семья разрушена, то есть богатые не хотят и жениться тоже, не только рождаться. А самую главную причину всего казуса мне потом открыла знакомая докторша гендерных наук — мужчины пошли не «те». Не те, за которых она бы пошла замуж, и не те, от которых она бы рожала, рожала и рожала. Это вместо того, чтобы рожать свои гендерные исследования, стало быть.
И тогда я решил сесть и подумать. Как же так получилось, что богатые мужчины — это вовсе не те, от которых хочется рожать? Видимо, деньги убивают в них какое-то мужское начало. Но потом я встал и понял — от бедных моя докторша наук тоже ведь не хочет рожать. Вот ведь какая загадка! Пришлось мне пообщаться с этой самой докторшей поплотнее. Подумать, так сказать, вместе. И вот что мне открылось с её помощью. Или, вернее, не без её содействия. Или, ещё вернее, при её полном непротивлении.
Но конечно, прежде чем приступить к рассказу, хотелось бы вынести предупреждение. Привлечь внимание аудитории к тому факту, о котором надо её предостеречь. А именно, что дальнейший «докторско-гендерный» текст может вызвать непроизвольную нервную реакцию. Поэтому особо эмоциональных особ, к коим можно отнести всех, кто уже защитил собственную гендерную диссертацию, иными словами, феминисток, карьеристок и эгоисток, автор просит незаметно, но незамедлительно удалиться. Остальные же неравнодушные к прекрасному полу могут расслабиться и получить удовольствие.
Итак. Давайте дружно вспомним, как всё начиналось. Вернее, как выглядело начало конца. Как произошло то, что случилось. Началось с того, что потребность в рабочих руках вырвала женщину из пут семьи и вытолкнула её на рынок труда. От плиты к станку. От мужа к работодателю. И пошло-поехало. Свобода. Равенство. Сигареты. Чем кончилось, мы уже знаем. И вроде всё правильно. Свобода нужна всем, все люди братья, в крайнем случае — сёстры, все имеют право на счастье и глоток мартини. Так в чём же ошибка? Как вернуть женщину в семью, не лишая её своих естественных человеческих прав, выданных мужчиной?
Конечно, в данном случае не стоит рассматривать семьи без женщин. Такие семьи тоже полезны для общества, но там действуют какие-то другие законы. Я об этом ещё не думал. В другой раз, может.
Итак, ещё раз. Давайте на минутку отвлечёмся от пива и, наконец, задумаемся. Как формировался баланс до того несчастного случая? Не тот баланс, который в балансовой ведомости по зарплате станочниц и профессорш. А природный, который, как известно, есть всюду, где солнце светит, птицы поют, а рождаемость расширенно воспроизводится? Мужчина работал, женщина сидела с детьми. Свободы у неё не было. Она не могла пойти подзаработать, а вечером радостно поприветствовать мужа: «Ну что разлёгся как животное?» Но и у мужа не было свободы выгнать жену с детьми, а себе взять подобрее и поновее — без него они бы отдали богу душу. А всё это потому, что с работой тогда было туговато. Это спасибо капитализму, каждый теперь может вдоволь наслаждаться свободой, как трактор «Беларусь» на пашне. Так что ни свобода, ни рабство тут ни при чём. Зависимость женщины от мужчины, помимо естественной психологической, которую к делу не пришьёшь, формировалась легко и просто — экономически. Мужчина не разгибал спины, окультуривая неприветливую экологию, а что удавалось урвать лично для себя, обменивал у женщины на её прекрасное тело. Конечно, можно возразить, что, кроме тела, у женщины ещё много всего прекрасного, но мужчины же животные, что с них взять. Так что душу не рассматриваем. И получалась примитивная семейная экономика докапиталистического хозяйства:
голова + руки мужчины = тело женщины
Строго говоря, равенство следовало бы заменить на знак «>», ибо излишек произведённого мужчиной и не потреблённого в семье, накапливаясь, создавал то самое общественное богатство, которым мы тут все наслаждаемся, забыв, откуда оно взялось. Да и «равенства», строго говоря, в семье не было. Женщина тоже там работала, а мужчина ещё и защищал её, случись чего. Но не будем вдаваться в эти мелкие детали. Ограничимся домашним очагом и выделим главное — мужчина работал и содержал семью, женщина воспитывала детей, отдавая в обмен мужчине своё тело. И стояли между ними мир, согласие и экономический знак «=».
Ну, тут, я думаю, все согласны. Все это знают. Поэтому хлебнём пивка и пошли думать дальше. С наступлением капиталистической свободы женщина получила возможность зарабатывать как и мужчина, то есть продавать свой труд. Фигурально выражаясь, у неё неожиданно появились голова и руки. Однако остальное тело — женский природный капитал — как ни странно, никуда не делось. Оно по-прежнему имеет ценность, и женщины по-прежнему продают его мужчинам. Или обменивают. Или ещё что. А зачем задаром отдавать?! Нет, бывают, конечно, приятные исключения. Бывает, даже дети сами родятся. Много чего бывает, но давайте об этом в другой раз подумаем.
А в чём прелесть свободного рынка? В том, что именно на свободном рынке проявляется истинная, или, на худой конец, денежная ценность всех человеческих достоинств. Именно на рынке можно узнать, что, чего и сколько это стоит. И оказалось — женский труд не менее ценен, чем мужской! Ну или почти. Поэтому новое уравнение семейной экономики теперь выглядит так:
голова + руки мужчины < голова + руки + тело женщины
Баланс нарушился. Женщина оказалась в выигрышном положении. Вроде ничего плохого тут нет. Почему бы и не подарить женщине кусочек заслуженного счастья? Подите-ка сами порожайте! Поэтому так и сделали, с чувством глубокого самоудовлетворения. Но всё оказалось не так благостно. Потому что природе по фигу высокие помыслы. Между нами, пацанами, ей вообще всё по фигу…
И что же природа нам показала и чему научила? А тому, что необходимость женщине выходить замуж пропала. И тому, что желание пропало тоже. И ещё тому, что мужчина слева от магического знака «<» это вовсе не мужчина, а бледная тень своего сгорбленного отца. Вот так природа безнадёжно опошлила всё самое светлое, что было в нашей жизни. Оказалось, что романтическая потребность женщины в семье — недостаточно романтична; что святая потребность рожать, быть матерью и источником всякой жизни на земле — недостаточно свята; а все они вместе, включая образ мечтательницы, стремящейся к браку ради любви, долга, традиций и прочей моральной метафизики — выдумки каких-то трезвых идиотов. Определённо холостых. Брак на самом деле был нужен женщине только как средство её содержания и защиты. Вот так практично, прагматично и неэстетично. Гендерно, добавил бы я, пока докторша моя не слышит. Ну, конечно, общество, депутаты и милиция не дремлет? Кто-то же ещё хочет жить и
