Николай Анисин - От Сталина до Путина. Зигзаги истории
Несмотря на явный кавказский акцент, Сталину удавалось бежать из самых отдаленных уголков империи. За всё время его не выдали ни разу!
В годы Гражданской войны соратники в ЦК Компартии считали Сталина специалистом по ликвидации катастроф Красной Армии. Он, прибывая на разные фронты в разгар самых ожесточённых боёв, рисковал жизнью вместе с одетыми в шинели крестьянами и вместе с ними одерживал победу за победой.
Иосиф Джугашвили перевоплотился в Иосифа Сталина, пройдя через житейские беды и смертельный огнь с русским крестьянством. Идеалы русского крестьянина стали идеалами Сталина. Он как политик стремился достичь того, чего чаяла Крестьянская Русь – справедливости в обществе при могучем и гордом государстве. И именно эта данность предопределила выбор экономического пути России-СССР в середине 20-х годов.
Актив Компартии сначала указал на дверь в политическое небытие Зиновьеву и Каменеву с планом Дауэса, а затем – так же набравшемуся ума в эмиграции Бухарину с призывом навек смириться с разделением крестьянства на богатых и бедных. Два съезда ВКП(б) – в 1927-м и в 1929-м – одобрили сталинскую стратегию советской экономики в городе и деревне.
Курс Сталина на индустриализацию означал мобилизацию всех средств и сил страны на создание не лёгкой, а многоотраслевой промышленности с опережающим развитием тяжёлой.
Курс Сталина на коллективизацию привел к свёртыванию вольного рынка сельхозтоваров и концентрации продовольствия в руках государства. Колхозы, таким образом, через государство питали нарождающиеся заводы; заводы – опять-таки, через государство – снабжали колхозы инвентарём и техникой. НЭП приказал долго жить.
Ставка СССР на форсированное становление его многоотраслевой экономики, с опорой исключительно на собственные материальные, денежные и человеческие ресурсы, – аукнулась во всём мире.
Потеря Страны Социализма как громадного источника дешёвого сырья и обширного рынка сбыта по разным Странам Капитала ударила неодинаково. Но везде убавила покупательский спрос. Призрак безденежья забродил по мировому рынку и обернулся катастрофой для Америки. Её распираемые от силы отрасли экономики задохнулись от избытка товаров. Грянул всеразрушающий кризис перепроизводства.
Великая Депрессия, начавшаяся в 1929-м, потрясает США год за годом. За обвалом акций компаний на биржах лопаются один за другим банки. Пропадают вклады миллионов граждан. Закрываются заводы. Безработные рабочие становятся бездомными – нет денег на оплату жилья. Фермеры уничтожают готовые продукты и не снимают урожай – у них нет покупателей.
Экономику Америки подтолкнула к краху политика Сталина, и она же тем самым затребовала в президенты США губернатора штата Нью-Йорк Франклина Рузвельта.
Был бы в мире спрос на американские товары – спрос на Рузвельта был бы под большим вопросом. Но страшный кризис в Америке состоялся, и её ввергнутым в нищету гражданам остро понадобился президент как антикризисный управляющий. А на эту роль лучше всех иных политиков подходил как раз губернатор штата Нью-Йорк.
Не личное обаяние прикованного с 1921 года к инвалидной коляске Рузвельта и не его политическое мастерство открыли ему двери в Белый дом на президентских выборах 1932-го, а его разумная губернаторская деятельность в возглавляемом им штате.
Капитал в США зарплатами обеспечивал настоящее и будущее наёмных работников. Но в Великую Депрессию он никакой ответственности перед раздавленными кризисом соотечественниками брать не желал. Разные группы капитала Америки думали только одну думу – как спасти свою мошну в грянувшей буре.
Государство мыкавшим горе американцам сочувствовало, но хоть как-то посодействовать им также не помышляло. Действующий президент США Гувер публично заявлял, что власть никому ничего не должна: преодоление кризиса – не её задача. Такова была точка зрения и у руководителей штатов. У всех, кроме Рузвельта.
На втором году Великой Депрессии Рузвельт учредил в Нью-Йорке Чрезвычайную Администрацию по помощи безработным. Она занялась тем, чем никогда прежде ни единая чиновничья структура в США не занималась, – созданием рабочих мест.
Рычагами данных ему полномочий Рузвельт вытаскивал жителей штата из нужды. Он доказал, что власть способна избавлять граждан от бед кризиса, и потому его агитационный призыв использовать в борьбе с безработицей и нищетой все органы государства трудовая Америка восприняла.
На президентских выборах в 1932-м Рузвельт убедительно взял верх над Гувером и в 1933-м провозгласил переход страны к Новому курсу – к курсу на вторжение государства в экономику.
Введенные Рузвельтом неведомые Америке меры ставили Капитал в зависимость от Власти. Госрегулирование финансов, промышленности и сельского хозяйства, капитальные вложения государства в рынок труда, законы о прогрессивном налоге и социальном страховании – это и прочее вызывало ненависть у богатого меньшинства США. А поскольку меры Рузвельта не могли всё изменить в мгновение ока, их настороженно воспринимало и бедное большинство США. Никогда ведь Америка не знала пользы от вмешательства власти в бизнес и никогда не может узнать.
Шансы подорвать веру трудяг-американцев в эффективность Нового курса и развеять их надежды на своё государство у капитала Страны Жёлтого Дьявола имелись немалые. И эти шансы не были реализованы во многом потому, что измученные безработицей граждане США с завистью наблюдали пример фантастически успешного в экономике государства за океаном – в СССР.
В 1933-м, в год провозглашения Рузвельтом Нового курса, Сталин подвёл итог экономической деятельности Советского государства за миновавшее пятилетие:
«У нас не было чёрной металлургии, основы индустриализации страны. У нас она есть теперь. У нас не было тракторной промышленности. У нас она есть теперь. У нас не было автомобильной промышленности. У нас она есть теперь. У нас не было станкостроения. У нас оно есть теперь».
Популярность первых пятилеток Сталина среди бедствовавших в Великую Депрессию американцев была огромной. Учитывая этот факт, Рузвельт в начале своего Нового курса установил дипломатические отношения США с СССР и убрал препоны к экономическому партнерству с ним. Сближение со Страной Социализма Рузвельт использовал для пропаганды модернизации американского капитализма. То есть для убеждения соотечественников в правильности Нового курса. Если в Советском Союзе государству удаётся с нуля создавать целые отрасли экономики, то государство в Соединённых Штатах просто не может не разорвать путы кризиса и не может не привести к возрождению индустрии и сельского хозяйства. Данный аргумент действовал на миллионы американцев сильнее, чем многие доводы противников Нового курса.
В 1936 году, когда стартовала кампания Рузвельта на очередных президентских выборах, количество безработных в США, по сравнению с годом 1932, уменьшилось в два раза. Были и иные явные доказательства того, что Новый курс ведёт страну к избавлению от Великой Депрессии. Но это нисколько не гарантировало переизбрание Рузвельта на второй срок. Тучи над ним нагоняли лидеры и богатых, и бедных.
Доходы самых состоятельных людей Америки за четыре года реформ Рузвельта не убавились, а значительно прибавились. Но «Лига Свободы» – организация крупного капитала – именовала Новый курс курсом Сатаны. Богатейшая, недавно ещё всевластная элита США по-прежнему не переносила Рузвельта. И не только из-за ограничения им её свободы. Новый курс претил мировоззрению акул американского бизнеса, и на очередных выборах они готовы были бросить против Рузвельта бешеные деньги.
Не осознанно, а корысти собственной ради, репутацию Рузвельта, идущего на повторные выборы, подрывал и криминальный капитал. Он расплодился и окреп в США к началу тридцатых на подпольной продаже алкоголя. Рузвельт отменил запрет на хмельное, и банды торговцев-нелегалов переключились на рэкет мелкого и среднего бизнеса, на грабежи банков и универмагов, на уличные и квартирные кражи. Разгул уголовного террора, пытавший немалый слой избирателей с более-менее приличным достатком, бил по действующему президенту: при нём с безопасностью стало совсем скверно.
Голоса бедных, в том числе и тех, кого Рузвельт обеспечил работой и сносной зарплатой, уводил от него Хью Лонг. По должности – губернатор штата Луизиана, по призванию – пламенный революционер с амбициями и темпераментом Льва Троцкого. Два лозунга, с которыми носился предводитель Красной гвардии Троцкий: «Грабь награбленное!» и «Да здравствует экспроприация экспроприаторов!» – принёсшие ему симпатии бедняков-трудящихся в России в 1917 году, губернатор Лонг трансформировал в один: «Разделим всё достояние Америки на всех». К 1935 году движение за передел богатства с гимном «Каждый человек – король!» обзавелось в разных штатах десятками тысяч клубов, которые могли склонить голосовать за Лонга миллионы пролетариев.
