Алексей Иванов - Ёбург
Пока специалисты трудились над генпланом, Ёбург обзавёлся Храмом-на-Крови и ДИВСом. Продолжалась реконструкция Свято-Троицкого собора (бывшего ДК «Автомобилист»). Открылись торговые комплексы «Столица», «Дирижабль» и «Купец», открылся северный автовокзал. Много строила железная дорога: возвела высотный Центр управления перевозками и второе здание ж/д вокзала.
К 2003 году, концу срока мэрства, у города накопилось немало претензий к Чернецкому. Впрочем, ничего особенного, традиционное российское недовольство властью. В сентябре «Уральский рабочий» опубликовал проект генплана – будто указал, чем должен заниматься градоначальник. И Чернецкий снова выдвинулся в мэры как гарант реализации генплана. А Россель тогда сделал ставку на своего кандидата – областного министра внешнеэкономических связей Юрия Осинцева.
Выборы прошли 7 декабря. Чернецкий взял 33 %, а Осинцев – 26 %. Значит, будет второй тур. Однако недруги Чернецкого сочли, что победа у них в кармане и можно покупать шампанское. Поддержка Росселя – залог успеха. К тому же за Осинцева высказался ОПС «Уралмаш», а это очень весомо. Восемь экс-кандидатов в мэры подписали соглашение о сотрудничестве в пользу Осинцева. Чернецкий обречён, нечего и сомневаться. Он один против всех, кончилось его время.
Но супротивники ликовали напрасно. 21 декабря, на втором туре, Чернецкий взял 54 % голосов, а Осинцев – только 39 %. Ёбург подумал-подумал и решил, что лучше Чернецкого мэра не будет. Чернецкий выиграл убедительно.
После этой победы Аркадий Чернецкий примется продвигать идею Большого Екатеринбурга. Суть идеи в том, что к Екатеринбургу надо присоединить мелкие близлежащие городишки, почти соприкасающиеся с Екатеринбургом границами: Арамиль, Берёзовский, Среднеуральск и Верхнюю Пышму. То, что получится, будет не агломерацией, а единым городом. Над проектом Большого Екатеринбурга потихоньку начнут работать специалисты. Россель не одобрит эту идею, и потому её вынесут на обсуждение лишь при губернаторе Мишарине в 2010 году. Однако муниципалитеты Берёзовского и Верхней Пышмы выступят против Большого Екатеринбурга – не захотят терять самостоятельность. В этих городках прошумят митинги протеста. И в 2012 году проект будет заморожен до лучших времён.
Луна для самураев
Киностудия и режиссёр Алексей Федорченко
«Лихие девяностые» не оставили ей ни одного шанса. Во-первых, огромное здание, занимающее квартал в самом центре города, – явно не по размеру. А во-вторых, всем было ясно, что Голливуда из Свердловской киностудии не получится. И даже Мосфильма не получится. Государство денег не даёт, наивная эпоха «кооперативного кино» завершилась. Куда нужны все эти съёмочные павильоны, монтажные цеха, тон-ателье, аппаратные? Взять и сдать их в аренду под торговые площади. Бешеные бабки! Только вот киношники, гады, не уходят, цепляются.
Так рассуждали бандиты. Их было много. Они рыскали вокруг, прицеливаясь, как удобнее хапнуть. Киностудия рассыпалась на самостоятельные предприятия – каждый цех, каждое творческое объединение стали отдельными юрлицами, но все сидели по уши в долгах. Директор киностудии Геннадий Алексеев взял кредит и купил в Уфе состав с нефтью – надеялся заработать на спасение хозяйства, но его состав парализовало, и Алексеева свалил инфаркт. И тогда группировки зашли на киностудию, открывая двери пинками. Это было в 1994 году.
Новый директор – документалист Георгий Негашев – решил отбиваться от бандитов. В схватку за киностудию ввязались главные администраторы – режиссёр Дмитрий Воробьёв и экономист (тогда ещё экономист) Алексей Федорченко. Эти двое были как самураи: за недвижимость в центре бандюки убивали без предъяв.
…Они изображали распальцованных парней, будто за ними реально стоят бойцы с дробовиками, но за ними никто не стоял. Однако бандиты не знали про систему Станиславского, а у киношников характеры оказались нецеллулоидные. На улицах Ёбурга гремела криминальная война, и Федорченко с Воробьёвым ездили на стрелки, перетирали по понятиям и разруливали ситуации, просто выжидая, пока очередного борзого бригадира пристрелят очередные конкуренты. Так Ёбург уложил четырёх охотников прикарманить киностудию.
Вместе с бандитами на киностудию вломились и банки, которые навыдавали кредитов под 600 %, 700 %, 900 % годовых. Федорченко и Воробьёв разжимали стальные челюсти финансовых капканов: как-то крутились с залогами и бартером, меняли всё на всё. Через бухгалтерию кинопроизводства проходили какие-то колёсные пары для трамваев, шпалоукладчики и тонны конфет. Из ловчей ямы экономического уничтожения киностудия выкарабкалась лишь потому, что сдала в аренду на 49 лет главное здание, а деньги взяла сразу и расплатилась по счетам.
Алексей Федорченко
Однако накат не прекратился, и вслед за бандитами и банками киностудию атаковали ОБЭП и КРУ – отрабатывали чей-то заказ: опечатывали кабинеты, таскали Федорченко и Воробьёва на допросы, прессовали на судах. Стало ясно, что с бандитами было легче – бабах, и всё. Но самураи не сдаются.
Самое удивительное, что киношники продолжали работать. Им по полгода не платили зарплату, зимой отключали тепло, останавливали проекты, а они сидели в ободранных студиях в пальто и шапках и окоченевшими руками монтировали и клеили фильмы. Уже, конечно, не игровые картины, а мультики и документалку.
Анимация Свердловской киностудии вырвалась в мировые лидеры. Внешне простенькие артхаусные мульты обтрясли призы со всех фестивалей, как яблоки с яблонь. «Нюркина баня» Оксаны Черкасовой собрала десять Гран-при. «Гагарин» Алексея Харитиди (трёхминутная история червячка, который заполз в воланчик) в 1995 году получил Золотую пальмовую ветвь Каннского фестиваля. В Свердловске две своих первых работы сделал маэстро Александр Петров – тот легендарный режиссёр, который в 2000 году получил «Оскар» за мультфильм «Старик и море».
В конце девяностых экономисты стали превращаться в продюсеров, но никто не думал, что продюсер Алексей Федорченко окажется ещё и главным режиссёром Свердловской киностудии. К 2000 году он потихоньку окончил ВГИК (ну, чтобы иметь право голоса в творческих вопросах производства), сделал документальный фильм «Давид», а в 2004 году показал публике большой художественный фильм «Первые на Луне», почти весь стилизованный под архивную кинохронику.
Типа как в 1938 году состоялся полёт советского космоплана на Луну. НКВД держал всё в полной секретности. Курсанты тренировались на секретных базах, на секретных заводах строили космолёт, ракета стартовала с секретного космодрома. При подготовке пришлось отравить газом прекрасную комсомолку-космолётчицу. Пилот Харламов улетел на Луну один, вернулся на Землю, но совершил аварийную посадку в горах Чили. Сохраняя гостайну, Харламов бродягой добрался до СССР и здесь угодил в психушку, ведь никто не знал о его полёте. Тогда герой сбежал и пропал. И вот в наши дни журналисты смонтировали фильм из сохранившихся фрагментов секретных киносъёмок и интервью уцелевших свидетелей проекта.
«Первые на Луне» потрясли и публику, и профессионалов. Фильм взял кучу призов. В Европе даже поверили, что всё это документы, настолько убедительно Федорченко имитировал старую киноплёнку – исцарапанную, пожухлую, с какими-то пролежнями и пятнами, где картинка дёргается, а люди торопливо суетятся.
Всё было по-настоящему, как в галлюцинации: толстая ракета, похожая на Спасскую башню Кремля; нелепые и какие-то старомодные скафандры, подобные водолазным костюмам; по железной дороге, заметённой снегами, паровозы, дымя, тянут платформу с космическим ракетопланом, и вокруг – конные энкавэдэшники в будёновках и шинелях с портупеями… А Ёбург в кадре играл эпоху: за веру в коммунизм отвечал сталинский ампир, за веру в прогресс – конструктивизм.
Фильм «Первые на луне»: секретная советская лунная ракета 1938 года
Фильм полон экзистенциальной тоски о несбывшихся подвигах, о полётах, о героях с медальными лицами, о комсомольцах-самураях – стахановцах вселенной. О чём это кино? О фантомах, вставленных друг в друга. Был ли тот полёт? Нет, не было его, ведь всё засекречено. А если рассекретить? Всё равно не было, ведь его выдумал Федорченко. Но несбывшееся оказывается материальней былого, потому что от него страдаешь и сейчас. Подлинно только воображённое, а мир, история, фактура – симулякры. И в гиперреализме бандитских схваток «лихих девяностых» для идеалистов, самураев духа, реальнее всего была только мечта – снимать кино.
Алексей Федорченко и дальше будет снимать о том, чего нет, но как будто бы есть, – о потомках таинственных и уже исчезнувших народов. В 2010 году выйдет сомнамбулическая картина «Овсянки», а в 2012 – русалочьи радения «Небесных жён луговых мари» (сценарии писателя Дениса Осокина). Оба эти фильма сведут с ума публику и восхитят критиков: что это за странные навьи истории, уносящие душу неведомо куда, на заколдованные воды, словно языческие гуси-лебеди?..
