Сергей Кормилицын - Орден СС. Иезуиты империи. О чем не принято говорить
То же относится и к религиозному обоснованию, которое национал-социализм придает своему расовому учению. Конечно, тут следует различать две попытки обоснования, которые очень далеко отстоят друг от друга вследствие совершенно различных религиозных позиций. Между Гитлером и Розенбергом пролегла непреодолимая пропасть. Это до сих пор не замечается ни в самом движении, ни вне его.
Религиозная позиция Гитлера определяется исходя из категории повиновения Божьей воле. Розенберг не знает ответственности перед Богом, Божья воля для него тоже не существует. Его позиция основана на мистическом приравнивании понятий «Бог» и «душа».
Типичным для Гитлера является подобное высказывание: «Вечная природа мстит за несоблюдение ее требований. Так сегодня я думаю действовать с позиций всесильного Творца: защищая от еврея, я борюсь за Божье дело».[135] Или другое: «Народы, подвергающие и подвергающиеся вырождению, грешат против воли вечного Провидения, и их уничтожение не только не бесправие, но, наоборот, восстановление права».[136] Сохранится ли ариец, зависит от того, как он борется с вырождением. Существует ли обязанность обороняться? Да. И эта обязанность глубоко обоснована с религиозных позиций: «У каждого, относящегося к своему народу, в рамках своей конфессии есть святая обязанность заботиться о том, чтобы не только говорить о соблюдении Божьей воли, но и фактически исполнять ее и не осквернять Божьи дела. Поскольку именно Божьей волей человечество приобрело свой облик, свою суть и свои способности. Если нарушается Его замысел, тем самым объявляется война творению Господнему, Божественной воле».[137] С точки зрения католицизма с этой расистской позиции осыпается «религиозная штукатурка». Дела обстоят так: Гитлер и Розенберг являются пропагандистами. Они хорошо выучили свои роли. Они разговаривают на разных языках. Поскольку они ориентированы на различные группы сторонников, слово «сторонник» здесь употреблено строго в том смысле, как у Гитлера в «Моей борьбе» на странице 651. Я это считаю неверным. Мне кажется, здесь имеется настоящее различие в этосе. Да, я склонен думать, что Гитлер в корне противится мистической расплывчатости Розенберга. Гитлеровская религиозная позиция проистекает из жесткой решимости, данной человеку тогда, когда он просил у Бога совершенства.[138] Конечно, можно сказать, что Гитлер здесь непоследователен. Что один раз в качестве высшей инстанции у него фигурирует «воля Божья», в другой раз – раса. Там кровь подчинена воле Творца, здесь – выступает с ним на равных. Но Гитлер не религиозный философ и не хочет им быть. Розенберг хочет, но не является им. Впрочем, он придерживается определенной последовательности, с которой никогда не расстается: всестороннее преобладание крови над верой, обожествление расы. Он никогда бы не пожелал подобного национал-социализму, потому как этим обожествлением он заронил в движение ядовитое семя, которое разрушает его жизненную силу из самых недр.
Книга Альфреда Розенберга «Мифы ХХ столетия» делится на три части: «Борьба за идеалы», «Область германского искусства», «Грядущий Рейх». Первая часть включает разделы «Раса и дух расы», «Тело и честь», «Мистика и дело». Он не сделал ответственным за свою книгу национал-социалистическое движение. Но себя самого он обозначил в качестве национал-социалистического мыслителя. Его книга представляет собой попытку изъять, руководствуясь достойными соображениями, из движения религиозную составляющую. Последнее предложение гласит: «И настанут священные для немца часы, когда символ пробуждения, знамя со знаком восходящей жизни, получит признание грядущего Рейха».[139] Мы здесь можем привести лишь отдельные основные мысли. Тот, кто хочет получить представление о национал-социалистическом мировоззрении, должен проработать всю книгу или как минимум первую, главную часть.
Центральной проблемой философии является полемика по вопросу о Боге. Мы не можем здесь проверить то особенное создание понятий, которое там применено. Эти понятия отделены от содержания, лежащего в их основе, и применены совсем иначе. Дух понимается как интеллект, дуализм в христианстве – как монизм,[140] а приведенные историко-религиозные примеры указывают на прямо-таки возмутительное непонимание.
Мы уже видели: связанная расовой принадлежностью народная душа является мерой всех мыслей, поисков и действий, высшим мерилом ценностей. Наиболее ценная раса олицетворит собой высший масштаб. Это находит свое глубочайшее выражение в работах немецкого мистика Майстера Экерхарта. «Истинная нордическая душа находится в неизменном полете к Богу и от Бога. Ее „спокойствие в Боге“ одновременно является „спокойствием в себе“. Это единство, встречающееся одновременно в качестве дара и самосознания, называется нордической мистикой».[141] Но суть этой мистики состоит в воззрении, согласно которому человеческая душа равна Богу.[142] Повиновение абсолютному Творцу и Господину становится нелепым и ненужным. Бог – это душа (раса), а душа (раса) – это Бог. Да, там, где человек связан восприятием Бога в качестве господина, он серьезно заблуждается. Поскольку это воззрение скрытно поддерживает веру, что священники являются мерой всех вещей,[143] и они совсем не виноваты в этой ошибке.
Едва ли можно сильнее высказать свое несогласие с позицией Гитлера. Гитлер знает об ответственности перед Творцом. Розенберг объясняет эту ответственность как следствие святого обмана. Гитлер, там, где он хотел высказать свои заключительные, самые глубокие мысли, говорил о всесильном Боге. Розенберг называл это верой в Яхве.[144] Это заложено в природе вещей, что для Розенберга, исходя из этого, стала обязанностью борьба с Ветхим Заветом. Появление великих пророков, борьба с израильскими полукровками, свидетельства проявления власти Божьей, сочинение псалмов – все это было отражено на бумаге. «Следует раз и навсегда перестать считать так называемый Ветхий Завет религиозной книгой».[145] Серьезные основания? Ветхозаветное свидетельство знало цену богоравности арийской души. Оно рассматривалось лишь только как разложение религиозной истории древнего иудейства. Выводы из этого факта связаны с тем, что следует непосредственно из пантеистической мистики Розенберга: о грехах размышляет лишь неполноценный. Вечная, благородная, арийская душа не знает греха. «Ощущение греховности является непреложным показателем физического вырождения».[146]
Его не останется, если избавиться от Ветхого Завета. «С позиции Майстера Экерхарта, все высшие церковные ценности – в качестве ценностей второй и третьей категории – происходят из исходной точки – совершенной, равной Богу, свободной, благородной души».[147] То, что Бог отдал своего родного сына, – ценность второго ранга. Тайна распятия Христа – ценность второго ранга. Воскрешение как начало нового творения – ценность второго ранга. От Нового Завета не осталось ничего, кроме «непознаваемости высокой личности Христа».[148] «Распятие – это подобие учения о жертвенном агнце, которое демонстрирует нам сокрушение любой мощи перед силой духа, и благодаря этому также внутренне сокрушаемое, почти всегда ужасно изображенного страдания, делая его духовным, как того добивается властолюбивая церковь».[149] Проповедь об агнце Божьем, о том, что мир греховен, должна быть прекращена.[150]
Должен это был говорить национал-социалистический мыслитель? Он не знал, сколько христиан он оскорбит в самых лучших чувствах. Гитлер говорит: «Для политического лидера должны быть неприкосновенны религиозные учения и верования его народа. Иначе он не имеет права быть политиком, а должен становиться реформатором, если он на это способен».[151] О реформаторе мы лучше промолчим. Может, Розенберг – политик. Официальный редактор центрального печатного органа НСДАП? Председатель «Боевого союза немецкой культуры»? Это нагромождение из самомнения и несерьезности могло бы также хорошо смотреться на страницах «Берлинер тагеблат». Никакой современный еврей не сумел бы подготовить так хорошо план разложения национал-социалистического движения изнутри, как это сделал Розенберг с его мифом о германской душе. Он написал свою книгу в качестве частного произведения, но при этом был превознесен в «Фелькишер беобахтер» как «великий мастер».[152] Он желал говорить лишь с людьми, которые порвали с христианской верой, – но дух этой книги возвращает снова и снова к партийным собраниями заседаниям «Боевого союза немецкой культуры».[153] Можно лишь полностью согласиться с Гитлером, когда он говорит: «Я не замедлю объяснить, что я вижу злейших врагов, следующих по серьезности после коммунистов, в людях, которые вовлекают народное движение в кризис религиозных споров».[154]
