Ковры под псевдонимом - Яков Фроимович Шестопал
Пожалуй, наименее хлопотным и наиболее часто применяемым способом стало обращение селян за помощью к городским шефам или близлежащим производственным коллективам. Те бы рады отказать, да как можно, коли уже и разнарядка им спущена — в какие дни, в каком количестве посылать людей. И попробуй не пошли — хлопот и неприятностей не оберешься.
Всегда ли такое шефство экономически оправдано? Насколько четко определены правовой статус горожан, взаимные права и обязанности «хозяев» и «гостёй»? Впрочем, это уже другая тема и для другого разговора.
Однако есть у колхозов и совхозов еще один способ восполнить дефицит рабочей силы — нанять по трудовому соглашению людей со стороны — тех, кто располагает свободным временем и желает, если говорить прямо, хорошо заработать. Ничего плохого в этом нет: честно заработанного рубля стыдиться нечего. Партия сказала об этом откровенно.
Конечно, нет-нет да и попадаются люди, которых в народе за желание при минимальной трудовой отдаче урвать денег побольше называют шабашниками. В основном же предлагают селу свои услуги работники честные, готовые добросовестно трудиться в поле от зари до зари, естественно, за приличный заработок. В конце концов они приехали сюда в свой отпуск и взяли в руки тяпки вместо того, чтобы загорать на пляже, бродить по лесу или плавать на байдарках. Так что этих людей можно попять, как и тех, кто их нанимает.
В совхозе «Раево» Тепло-Огаревского района Тульской области в самый июньский зной обнаружился настоящий тришкин кафтан — «брешь». Работы невпроворот, люди требуются то на один участок, то на другой, а где их взять — никто не знает. Ясно, как божий день, что собственными силами с прополкой корнеплодов не справиться. Да вдобавок директор В. И. Глухов запоздал с заявкой на шефскую помощь. Не ровен час погибнет сахарная свекла.
Будто всесильный угадал невеселые мысли директора: с совершенно неожиданной стороны подоспела подмога. Из неблизкого города Мелитополя заявился в совхоз столяр одной из школ Г. С. Синчук, который, судя по всему, проводил здесь с ребятами школьные каникулы. Он обладал уймой свободного времени, прибыл не один, а с целой бригадой таких же сноровистых и умелых работяг.
Директор совхоза на радостях чуть не прослезился и без всяких там бюрократических проволочек быстро заключил с заезжими молодцами трудовое соглашение на прополку двадцати гектаров сахарной свеклы. От такой удачи даже пришел в радостно-приподнятое настроение.
Если читатель ожидает в этом месте рассказ о том, как Синчук со товарищи беспардонно надул бедных тружеников полей, получив деньги и ничего не сделав, то он ошибается. Напротив, мелитопольцы работали «без дураков», задание свое выполнили хорошо и в полном соответствии с трудовым соглашением, составленным, кстати, юридически грамотно, получили законные 5595 рублей и 69 копеек. За девять дней работы на каждого пришлось по 310 рублей. На радостях от честно заработанной прибавки к основной зарплате никто из них не обратил внимания на то, что в ведомости числилась несколько меньшая сумма. Быть может, лишние пятнадцать рублей девять копеек показались им чем-то вроде надбавки за трудоемкость, которую бригадир выделил им из личных накоплений. Так или иначе, но жаловаться на переплату помощникам не хотелось.
Бригада уже собралась было двинуться дальше, как директор пригласил их шефа на конфиденциальные переговоры в свой кабинет. Содержание беседы ни Синчук, ни Глухов не обнародовали, пресс-конференции по этому поводу не созывали, а посему мелитопольцы оставались в полном неведении. Вскоре они зачем-то понадобились следователю. И лишь тогда пролился свет на итоги двусторонней встречи, к которой оказались причастными и другие заинтересованные лица.
…Итак, Глухов по-дружески, любезно предложив Синчуку стул не напротив себя, а рядом, без всяких обиняков спросил:
— Вы хотели бы еще подзаработать?
— Моя бригада, если есть новое задание… — начал Синчук.
— Не бригада, а вы лично, — перебил его директор.
— Я лично? А на чем? — вполне естественно поинтересовался бригадир.
— На сущей ерунде. Во всяком случае так потеть, как вы потели на прополке, не придется. Мы с вами сейчас составим еще одно трудовое соглашение на обработку новых тридцати гектаров сахарной свеклы. Еще тридцать к тем двадцати. Получится примерно по 440 рублей на брата. Только полоть будете не всамделишно, а на бумаге, то есть по ведомости. Потом мы эти денежки поделим с другими: агрономом, бригадиром, экономистом, заместителем главного бухгалтера. Им ведь тоже хочется заработать. Да и не обойтись без них — их подписи требуются.
— А как же подписи моих ребят? — замямлил Синчук.
— Экий вы пентюх недогадливый! — в сердцах воскликнул директор. — Надо что-то сообразить, придумать, скумекать.
Тут следует заметить, что школьный столяр вовсе не был таким бестолковым, каковым посчитал его Глухов. Дело в том, что лет за восемнадцать до этого разговора Синчук уже однажды вступал в конфликт с законом, за что был приговорен к пяти годам лишения свободы. Так что кое-какие университеты прошел. Что такое хорошо, что такое плохо — знал. И сколько дают за «плохо» — тоже знал. Правда, не вступи он снова в сделку с совестью, не соверши новое преступление, возможно, никто бы о его прошлом и не вспомнил. В том числе и авторы этих строк.
Но Синчука, видать, прошлое ничему не научило.
И если он так долго держался, то, судя по всему, отнюдь не из-за того, что во время пребывания в местах исправления действительно перековался, осознал. Нет, просто не подворачивалось подходящего дельца. Не было стоящего соблазна. А тут и соблазн и соблазнитель — вот он, перед тобой, и не шантрапа какая-то, а сам директор совхоза, человек при солидной должности. Опять же с ним, видать, заодно и другие специалисты совхоза. Так почему бы не попробовать?
Словом, со скоростью, равной скорости обработки квадратного метра сахарной свеклы, заместитель главного бухгалтера совхоза самолично напечатал все необходимые документы, бригадир, экономист, главный агроном своими подписями удостоверили, будто бригада Синчука прополола 30 гектаров свеклы. Директор Глухов письменно распорядился выплатить ей 8372 рубля и 73 копейки. Синчук, уже сообразивший, что от
