Мэлор Стуруа - Будущее без будущего
— Да, если не считать Дасти.
— А кто такая Дасти?
— Сейчас увидите.
На мгновение женщина отошла от амбразуры, и я услышал, как она зовет кого-то:
— Дасти, Дасти, ко мне!
Раздался оглушительный лай, и сквозь чугунные квадраты-прутья просунулась громадная лохматая голова собаки неопределенной породы.
— Хэлло, Дасти! — приветствовал я ее несколько заискивающе, а затем, обращаясь уже к мисс Белмонт, спросил:
— Она — что, из свиты госпожи Додж?
— Нет, нет, Дасти принадлежит мне.
— А вы ее тоже кормите вырезкой высшего качества?
— Что вы, что вы, откуда. Ведь я бедная женщина. Моя старуха Дасти сидит на одной «пюрине»[5].
— Но почему же? Я слышал, госпожа Додж души не чает в собаках.
— В своих, мистер, в своих. А кто ей Дасти? Чужая. — Мисс Белмонт соболезнующе потрепала по лохматой голове четвероногую компаньонку-неудачницу. — Ну, мне пора. Обед надо готовить. Вы уж нас, пожалуйста, извините.
Я помахал рукой мисс Белмонт и Дасти, подождал, пока захлопнутся стальные створки ставен, щелкнул по носу розовощекого электрического Холмса и быстро зашагал прочь от мертвого дома навстречу индейскому лету.
МИСТЕР «НИКАКИХ НЕОЖИДАННОСТЕЙ»
Представьте себе гигантскую корпорацию, имеющую более двухсот тысяч держателей акций и около полумиллиона служащих. Представьте себе грандиозный международный конгломерат, владеющий в 93 странах 331 дочерней фирмой, у которых в свою очередь водятся еще 708 дочерних фирм, производящих буквально все — от телефонов до губной помады, от автомобилей до ветчины. Представьте себе, что эта корпорация, считающая себя американской, в годы второй мировой войны производила в фашистской Германии бомбардировщики «фокке-вульф», которые топили американские суда, предоставляла германской разведке свои средства связи в Латинской Америке для оповещения подводного флота гросс-адмирала Деница, а после войны имела наглость потребовать у правительства США 27 миллионов долларов «компенсации» за то, что союзническая авиация «нанесла ущерб» ее заводам «Фокке-Вульф», потребовать и… получить! Представьте себе, наконец, что эта корпорация-конгломерат, занимающая, согласно знаменитым индексам журнала «Форчун», девятое место в списке индустриальных левиафанов с годовым оборотом в девять миллиардов долларов и фиксирующая непрерывный рост прибылей вот уже на протяжении многих лет, ухитряется тем не менее платить государственной казне столь же непрерывно убывающие суммы налогов. И вот это чудо-юдо, начиненное сюрпризами, как бомба тринитротолуолом, имеет в качестве председателя совета директоров человека по прозвищу «Никаких неожиданностей»!
Корпорация, о которой идет речь, называется «Интернэшнл телефон энд телеграф» (ИТТ). Имя мистера «Никаких неожиданностей» — Гарольд Сидней Дженин.
Согласно мифологии американского бизнеса, происхождение прозвища Дженина таково: почти сразу же после того, как он возглавил «Интернэшнл телефон энд телеграф» в качестве ее президента, Фидель Кастро объявил о национализации средств связи на Кубе, принадлежавших ИТТ еще с конца двадцатых годов. В течение продолжительного времени мистер президент пребывал в состоянии глубокого шока. Наконец, несколько отдышавшись, он созвал своих подчиненных из всех 93 стран, пораженных раковым метастазом ИТТ, в штаб-квартиру корпорации — 33-этажный небоскреб в готическом стиле на улице Брод-стрит в Даун-тауне. Сидя в кабинете-салоне эпохи короля французского Людовика XIV под портретом папы римского Пия XI, Гарольд Дженин, буравя своих вассалов взглядом потревоженной совы, грозно изрек:
— Я не желаю, слышите, не желаю и не потерплю никаких неожиданностей!
С тех пор фраза эта стала сакраментальной. Дженин неустанно повторяет ее на собраниях акционеров и заседаниях совета директоров, на светских банкетах и конфиденциальных инструктажах — брифингах. Недавно штаб-квартира ИТТ перебазировалась из готического небоскреба с Брод-стрит в небоскреб из стекла и стали на Парк-авеню, и остряки советуют пустить по его фронтону неоновой вязью: «Никаких неожиданностей». Но людям, знающим прошлое ИТТ и ее настоящее, знающим характер Дженина, имеющего еще одно прозвище — «Микеланджело бизнеса», которым его наградил французский журнал «Антреприз», совсем не до смеха. Ведь «Интернэшнл телефон энд телеграф» с неменьшим на то основанием может именоваться «Интернэшнл плащ энд кинжал». Корпорация располагает своей собственной разведывательной сетью, которую когда-то сравнивали с немецким абвером, а сейчас — с ЦРУ. (Кстати, в годы войны на ИТТ работали рука об руку в Швейцарии Аллен Даллес и банкир — генерал СС Курт фон Шрёдер.) Руководители ЦРУ признают, что разведка ИТТ «более мобильна и лучше экипирована», чем их собственная. «О многих важнейших событиях, происходящих в той или иной части земного шара, мы узнаем позже Дженина», — говорят они. Причиной тому не только бесконтрольный бюджет и чудеса коммуникаций. Некоторые из этих событий непосредственно инспирируются мистером «Никаких неожиданностей».
Если деятельность «Интернэшнл телефон энд телеграф» на международной арене напоминает хитросплетения ЦРУ, ее деятельность в рамках Соединенных Штатов напрашивается параллелью к ФБР. Согласно порядку, заведенному Дженином, копии всех телеграмм, отправляемых или получаемых сотрудниками ИТТ — деловых и личных, с финансовыми отчетами или с весточкой любовнице о приглашении на завтрак, — отсылаются на просмотр высшим жрецам корпорации. «Наши копировальные машины работают круглосуточно. От них пар валит», — невесело шутят сотрудники ИТТ. И хотя от электронных компьютеров пару валить не положено — не та эпоха — в этих словах нет ни грана преувеличения. Почта ИТТ рассылается в конвертах, запечатанных особым клеем; ее открытые депеши, как правило, зашифрованы. «Тайны ИТТ охраняются строже хитросплетений Ватикана и личной жизни английской королевы», — пишет журнал «Нью-Йорк». Чистка аппарата и промывка мозгов поставлены Дженином на научную основу. Ее катехизис — книга под классическим названием: «Обучение, переобучение и перепереобучение служащих». Когда двойное «пере» не помогает, служащий превращается в безработного…
«Микеланджело бизнеса» стремится сделать из ИТТ Сикстинскую капеллу мира монополий. «Гарольд начинает свой день с просмотра шкалы доходов корпорации, как обычные смертные — с бритья. Она — его зеркало», — говорят люди, близко знающие Дженина.
Из этого зеркала на мистера «Никаких неожиданностей» смотрит хитрое и жестокое лицо, напоминающее одновременно лисью морду и голову совы. За очками в легкой оправе — их называют бухгалтерскими — мигают глаза, умные и колючие. Мистер «Никаких неожиданностей» знает себе цену, хорошо знает. Его годовая зарплата, которую он сам себе платит — 813 311 долларов, — самая высокая в Америке среди менеджеров гигантских компаний. Впрочем, как без ложной скромности поведал Дженин журналу «Форбс», сие не так уж много, если учесть, сколько миллиардов долларов он заработал для ИТТ.
Дженин, надо отдать ему должное, щедр не только к себе. Жалованье сотрудников ИТТ, как правило, на десять процентов выше, чем в других компаниях. «Старик платит нам чуть-чуть больше той суммы, в которую мы сами себя оцениваем. Зато дерет с нас семь шкур», — жалуются его подданные. ИТТ стоит на первом месте в пирамиде американского бизнеса по количеству алкоголиков и разведенных. «Людей ИТТ легко можно опознать по блуждающему взгляду и синякам под глазами. Они всегда немножко того», — говорят физиономисты с Уоллстрита. Потогонная система мистера Дженина носит вполне благопристойное и даже научное название: «Философия агрессивного ожидания и эффективных акций для достижения конечной цели». Конечная цель, разумеется, прибыли и сверхприбыли. Здесь Дженин не терпит никаких неожиданностей. Если джентльмены из ИТТ своими эффективными акциями не удовлетворяют агрессивные ожидания босса, им указывают на дверь. Исключений не бывает. Чем выше стоит джентльмен на иерархической лестнице ИТТ, тем больнее он шлепается. «Мой лимузин — моя тюрьма», — говорят директора «Интернэшнл телефон энд телеграф». Их юмор — юмор висельника. Надзирает за ними некто Герберт Кнортц, правая рука Дженина, о котором говорят, что у него мозги, как компьютер, глаза, как телевизор, а уши, как подслушивающее устройство. Иные предпочитают сравнивать Кнортца с Гиммлером, а эрудиты — с Жозефом Фуше.
По слухам, ибо воочию этого еще никто не видел, Кнортц — единственный человек в ИТТ, который осмеливается перечить Дженину. Более осведомленные утверждают, что это лишь трюк Дженина — он делает паблисити своему Фуше: пусть его посильнее боятся. Мистер «Никаких неожиданностей» — полновластный хозяин корпорации. Энтони Сэмпсон, известный английский публицист, автор «Анатомии Британии», характеризует его как диктатора и деспота, который усвоил девиз британского колониализма — «разделяй и властвуй» — и правит своей компанией «не как океанским лайнером или хотя бы броненосцем, а как пиратской шхуной».
