Федор Раззаков - Коррупция в Политбюро: Дело «красного узбека»
Ситуация изменилась летом 1941 года, когда в дело вмешался сам Сталин. Согласно легенде, вождь всех народов с большим пиететом относился к Тимуру и, якобы, даже свою партийную кличку, ставшую затем фамилией – Сталин, придумал в честь древнего правителя Узбекистана (Тимур в переводе означает «стальной», «железный»). Говорят, что во второй половине 1930-х, когда по заданию Сталина в школах был введен новый учебник истории, туда было внесено и упоминание о Тимуре, как о правителе, который разбил Золотую Орду и спас Русь от ига.
Сталин убедил узбекское руководство в том, что вскрытие гробницы Тимура необходимо не только для научных целей, но и для пропагандистских. Мол, знаменитый скульптор Михаил Герасимов готов восстановить по скелетным останкам подлинный внешний облик Тимура и это даст возможность узбекам любоваться им не только на фресках (где был запечатлен условный облик великого правителя), а, так сказать, в натуральном виде. И хотя сомнения в правильности этого предложения все равно оставались, однако тогдашний руководитель Узбекистана Усман Юсупов не решился возражать Сталину.
Вскрытие гробницы Тимура было назначено на вторую половину июня 1941 года. В группу исследователей, которая должна была осуществить эту акцию, вошли: упоминаемые выше академик Кара-Ниязов (руководитель) и скульптор Герасимов, а также востоковед Семенов (он в совершенстве знал древние языки), писатель Садриддин Айни (он собирался написать роман о Тимуре), кинооператор Малик Каюмов (именно он снимал на камеру первую женщину Узбекистана, отказавшуюся от паранджи – 13-летнюю Таджихон Шадиеву, а также запечатлел на пленку первых безграмотных узбечек, которые пошли учиться в школу – фильм «13 ласточек» – и многие другие эпохальные для советского Узбекистана события). Всего в группу исследователей вошло около десяти человек.
Между тем желающих попасть в знаменитую гробницу, куда нога большинства простых смертных никогда еще не ступала, было значительно больше и все они в те дни толпились у мавзолея. Был среди этих людей и 23-летний Шараф Рашидов, который специально пришел к гробнице, чтобы написать статью об ее вскрытии. Шансов на то, чтобы его мечта сбылась у Рашидова практически не было, однако случилось настоящее чудо. Ему удалось познакомиться с оператором Маликом Каюмовым и тот согласился взять его в свои помощники во время спуска в усыпальницу Тимура.
Вскрывать гробницы начали не с гроба Тимура, а с гробов его родственников-тимуридов (всего в усыпальнице было девять могил). Очередь до Тимура дошла только 21 июня. Однако едва рабочие стали отодвигать могильную плиту в сторону, как в усыпальнице разом погасли все осветительные приборы. Был немедленно объявлен перерыв и люди поспешили наверх.
И там с Каюмовым произошла поистине мистическая история.
К нему подошел незнакомый человек и сообщил, что в ближайшей чайхане с ним хотят встретиться некие старики. Оператор отправился на встречу. И действительно застал в чайхане трех стариков в халатах и тюбетейках. В руках одного из них он заметил старинную книгу. Именно этот старик обратился к оператору со странным заявлением. А сказал он следующее: «Запрети своим людям дотрагиваться до Тимура. Иначе будет очень плохо». Однако, увидев по лицу оператора, что тот им не очень доверяет, старик раскрыл перед гостем книгу и попросил его прочитать верхнюю строчку. А там значилось: «Прах великого Тимура не тронь, иначе начнется война!». Только тут Каюмов понял, что это не розыгрыш, и немедленно поспешил к своим коллегам. По его же словам:
«Коллеги подняли меня на смех, хотя и последовали в чайхану. Писатель-соцреалист Айни начал издеваться над стариками на фарси: «Сейчас погоню вас палками!». Мне стало стыдно за поведение моих старших товарищей. Но что я мог? Старики поджали губы, закрыли книгу и исчезли в ближайшей подворотне. Я бросился за ними, чтобы просить сняться на пленку вместе с их странным фолиантом, но стариков уже и след простыл. К этому моменту свет в подземелье был снова включен. Антрополог Герасимов отодвинул крышку последнего гроба. И, ликуя, извлек на свет божий кости ноги с огромной шишкой в коленной чашечке (согласно летописям, Тимур в одном из сражений был ранен в ногу и с тех пор хромал. – Ф.Р.). Эту кость передавали из рук в руки как величайшую драгоценность. Сенсация произошла. Мы все-таки нашли нашего Великого хромца!..».
Однако ликование исследователей длилось не долго – до следующего дня. Воскресным утром 22 июня 1941 года по радио сообщили, что на Советский Союз напала фашистская Германия. То есть предупреждение старцев полностью подтвердилось. Потрясенные этим открытием, исследователи немедленно позвонили руководителю Узбекистана Усману Юсупову и рассказали ему о встрече со старцами. На что Юсупов буквально закричал, что надо было сразу же сообщить ему об этой встрече, а теперь уже поздно. «Я снимаю с себя всякую ответственность!» – заявил глава республики и бросил трубку.
В тот же день экспедиция была свернута. Гробницу Тимура привели в надлежащий порядок, однако череп великого правителя было решено переправить в Москву с тем, чтобы Герасимов все-таки восстановил внешний облик древнего правителя для истории.
Глава 4
Идет война народная…
Тем временем вся страна поднялась на борьбу с фашистскими оккупантами. Поскольку уже с первых дней войны советские войска начали отступать под натиском агрессора, руководство страны приняло решение срочно эвакуировать многие промышленные предприятия и учреждения в глубь страны – на Урал и в Среднюю Азию. Именно в Ташкенте во время войны развернула свою деятельность часть киноработников московских киностудий (остальные сотрудники были рассредоточены по другим среднеазиатским республикам).
В годы войны в Узбекистане нашли убежище сотни тысяч людей. Так, только одних детей за годы войны туда было эвакуировано около 200 тысяч, причем большая их часть была взята жить в узбекские семьи. Например, семья кузнеца Шаахмеда Шамахмудова взяла к себе 14 детей разных национальностей.
Мало кто знает, что больше года в Ташкенте прожил будущий кумир миллионов советских людей актер Андрей Миронов, который оказался в Узбекистане в возрасте… 6 месяцев. Приехал он туда вместе со своими родителями – популярными эстрадными артистами Александром Менакером и Марией Мироновой – и прожил в Ташкенте до октября 1942-го.
Как пишет историк Л. Левитин: «В истории узбекского народа годы войны – один из «звездных часов». В дни общенародного горя словно от прикосновения волшебной палочки ожили души людей, надломленные годами унижений, пробудились от века присущие узбекам терпеливость и терпимость, сострадание и доброта. За свою жизнь мне довелось беседовать со многими людьми, эвакуированными во время войны в Узбекистан, прожившими там эти тяжелые годы. И все они, без исключения, с теплотой и благодарностью вспоминали о Ташкенте и Самарканде, Андижане и Фергане, о тех людях, которые делили с ними хлеб, кров, тепло очага. И все они могли повторить сказанное Анной Ахматовой (тоже эвакуированной в Ташкент): «Кто мне посмеет сказать, что здесь злая чужбина?»…»
Тем временем уже к концу 1941 года почти половина всех промышленных предприятий Ташкента перешла на полный или частичный выпуск военной продукции. Кроме этого в городе были размещены более 100 предприятий, эвакуированные из других регионов страны. К началу следующего года в Ташкенте действовало 137 предприятий, из которых почти половина (64) выпускали военную продукцию. В городе также действовали более 20 госпиталей (общее число коек – 7650), 23 научно-исследовательских учреждения. Помимо кинематографистов в Ташкенте тогда жили и работали сотни других специалистов: например, одних крупных ученых и научных работников из Академии наук СССР было 375 человек (отметим, что в 1943 году в Узбекистане будет создана своя собственная Академия наук).
Шараф Рашидов застал лишь начало этого процесса, поскольку тем же летом 41-го (в августе) был призван в Красную Армию. Он был отправлен в пехотное училище, расположенное в столице Киргизии городе Фрунзе. И уже с первых же дней курсантов стали активно готовить к боевым реалиям: каждый день они совершали марш-броски в горах, учились стрелять, окапываться и т. д. Учеба должна была длиться около четырех месяцев, но все произошло куда быстрее. Уже в конце октября, из-за тяжелой ситуации на фронте, три батальона курсантов и весь сержантский состав Фрунзенской «пехотки» погрузили в эшелоны и отправили в действующую армию.
К тому моменту враг неумолимо рвался к Москве и Ленинграду. Так, широкомасштабное наступление на столицу началось 30 сентября ударом соединений правого крыла группы армий «Центр» по войскам Брянского фронта. На рассвете 2 октября группа армий «Центр» нанесла удары по войскам Западного и Резервного фронтов. Как и в начальный период войны, в голове наступавших фашистских войск шли танковые соединения, поддерживаемые авиацией. Главный удар танковые дивизии наносили на узких участках фронта, вдоль основных коммуникаций, ведущих к Москве.
