Литературка Газета - Литературная Газета 6260 ( № 56 2010)
– Немецкий классик Готфрид Бенн в своей автобиографической прозе «Двойная жизнь» рассказывает, как он оберегал свою творческую жизнь от рутины быта. Возможна ли для художника, на ваш взгляд, иная ситуация?
– Человечество в своей сложной многовековой истории выработало понимание гармонии существования и ценностей жизни. Все наши деяния связаны с их постижением. Неслучайно народы создали, по сути, одинаковое мерило человеческих ценностей. И это наша нравственная основа, сила, которая даёт возможность не только существовать на этой Земле, не только не кануть в пропасть времени, но и подниматься по историческим ступеням. В кочевой цивилизации казахов, если вдруг менялись погодные условия, а в это время в жилище ласточки свивали гнёзда, заветы и традиции предков не позволяли трогаться с места, пока не оперятся птенцы. А если в юрту заползала змея, то убрать её можно было, лишь предварительно напоив молоком. Поэтому в моём понимании невероятно трудно разделить одно целое на какие-либо равноценные части, как невозможно из одного кристалла сделать два одинаковых по качеству и величине.
– Каков, на ваш взгляд, современный литературный процесс в Казахстане?
– Казахская литература вопреки всем кризисам, катаклизмам, государственным переменам была и остаётся мощной. Ни в какие лихие годины наша страна талантами не скудела – наоборот, наблюдался даже их всплеск. Однако, на мой взгляд, талантам труднее выстоять, выжить в сложные времена, поскольку, как правило, творческие люди – непрактичные, негибкие, не умеют приспосабливаться к новым условиям. И от этого быстро угасают. К тому же скольким Ауэзовым, Мукановым, Мусреповым не дано раскрыть себя, ибо им надо зарабатывать на хлеб насущный! Серьёзная литература не даёт сейчас возможности содержать семью. Тем не менее продолжают творить и радовать наши классики, появилась молодая поросль. Есть и романисты, и новеллисты, и поэты. Стало больше проводиться встреч с читателями, да и читатели более активны…
– Назовите наиболее знаковые имена в казахстанской литературе.
– Я бы обособил имя нашей гордости, глыбы – Олжаса Сулейменова. Всё, что он пишет, и всё, что он сделал для казахстанской литературы и науки, уже заняло своё место в истории. Но Олжас ещё и выдающийся общественный деятель: достаточно лишь напомнить о возглавленном им движении «Невада–Семипалатинск», закрывшем ядерный полигон. С этого события современная история начала новый отсчёт времени.
– Межгосударственный фонд гуманитарного сотрудничества государств – участников СНГ выступил инициатором выпуска книжной серии «Классика литератур СНГ» в издательстве «Художественная литература». Серия вызвала широкий резонанс…
– Это просто замечательная инициатива. Народы СНГ, а значит, и их литературы жили общими проблемами и помыслами, формировались на одной нравственной платформе. И разобщение никому не пошло на пользу. Так что – «Светлый путь!», как говорят казахи.
– Казахстанский том «Льётся песня под домбру» недавно увидел свет. Бахыт Кенжеев, солидаризируясь с известным мнением Арсения Тарковского, считает, что фольклор должны переводить не поэты, а учёные. Как вы относитесь к этой точке зрения?
– Здесь должен быть симбиоз. Если фольклор поэтический, то должен переводить поэт, а редактировать и рецензировать – учёный. При переводе важно выдерживать и тематическое соответствие, и стихотворную ритмику.
– В каких литературных жанрах вы работаете?
– Сразу после окончания факультета журналистики я стал работать на телевидении и в газете «Казахская литература», а потом – в публицистических и литературно-критических жанрах, хотя уже в школе писал небольшие рассказы. Постепенно пришло понимание неудовлетворённости, приведшее меня к созданию первой повести «Белая аруана». Я показал её корифею казахстанской литературы Сабиту Муканову и, получив его поддержку, почувствовал желание дальше писать повести, рассказы, а затем создал первый роман «Горная дорога». Потом были пьесы, и их поставили на центральных сценах Казахстана. Стихи я писал ещё с молодости, но не публиковал их. Так что у меня полное жанровое разнообразие, хотя по-прежнему главным жанром в своём творчестве считаю роман.
– Как эволюционировало ваше творчество?
– С возрастом неудовлетворённость написанным заставляет более критически относиться ко всему вышедшему из-под пера. Ответственности больше, поэтому и правки больше. А по молодости всё, что написано, казалось шедевром. И здесь очень интересен преподанный мне моим учителем Сабитом Мукановым урок. Я написал небольшой рассказ и показал Сабиту-ага. Он попросил меня прочитать его вслух и, ничего не говоря о рассказе, пригласил в другую комнату выпить чаю. Мы сели за стол. Марьям-апай, супруга Сабита Муканова, подала мне пиалу с ароматным чаем. Вдруг Сабит-ага мне говорит: «Насыпь сахару!» По правде говоря, я вообще-то пью чай без сахара. Но Сабит Муканов для меня был почти что божеством, и я, не осмелившись перечить ему, молча насыпал ложку сахара. Сабит-ага, внимательно за мной наблюдая, попросил вновь: «Насыпь ещё!» Я подчинился. И вновь: «Насыпь ещё!» После четвёртой ложки я тихо зароптал, что уже и так слишком сладко. И тогда Сабит Муканов мне сказал: «Ты хорошо пишешь. У тебя богатый язык, причём глубинный, народный. Но когда нанизываешь одно слово на другое, надо знать меру. Вот сейчас ты не смог пить слишком сладкий чай. Во всём должна быть мера. И в языке тоже». Этот урок я запомнил на всю жизнь.
– Сабит Аймуханович, каковы ваши ближайшие творческие планы?
– Планов много. В голове сюжеты для двух пьес и новые линии романа. Вот только что отметил свой семидесятилетний юбилей, на котором встретился с друзьями из ближнего и дальнего зарубежья. Сразу возникло желание работать и работать. Как сказал великий Сенека: «Лучше не начинать, чем остановиться на полпути».
Беседу вела Елена ЗЕЙФЕРТ
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Струи счастья омывали
Cовместный проект "Евразийская муза"
Струи счастья омывали
ЛИТЕРАТУРА КАЗАХСТАНА
Ербол ШАЙМЕРДЕНОВ
Страсть весны оседлала скакуна…
Весеннее ретро
Вспомни: в чётках чуткой юности – весна.
Топит зелень зелье страсти. Не до сна.
Перл пернатый, ангел-вихрь меня сразил.
Как глоток Земзема, губ роса вкусна.
Чудо истинное – радости родник.
Я судьбе шепчу: «Рахмет», как ученик.
Страсть весны вмиг оседлала скакуна,
Песней жаворонков полня чувств тайник.
Всё затмила кареокая краса,
Зажигает в сердце звёзды – чудеса.
Я горел, стремясь к тебе, как солнца луч,
И ты таяла, как на цветке роса.
А вокруг – земного рая благодать,
Лучше мига первородству не создать.
Разбудила сны Мечтою наяву,
Что сошла с ладони судеб счастье дать.
Струи счастья омывали, как прибой,
В зыбке волн любви – стихии голубой…
До сих пор, как только вспомню, жжёт уста
Вспышка памяти свидания с тобой.
Ах! Тревожит память звук весны – свирель:
Смех любви ручьём струившийся.
Смех – трель…
Что за диво бы случилось, ангел мой,
Если б вдруг вернулся тот апрель?
Перевёл Владимир АКИМОВ
***
Дождь за окном – и на душе печаль.
Сжимает грудь угрюмыми тисками.
Огонь любви… Мне хватит сил едва ль
Сберечь страстей божественное пламя.
Где прежний трепет? Сердце режет боль.
Моя душа сродни пугливой лани.
От страха ей избавиться позволь.
Водоворот судьбы и вихрь желаний.
Утешусь тем, что трудно всем сейчас?
Легко, быть может,
знатным и вельможным.
Простым же смертным горек каждый час:
У них есть сердце. Есть и память тоже.
Дождь ливнем стал. Симфония его
Звучит и нарастает в мирозданьи.
