Артем Тарасов - Миллионер
И вот в один момент что-то во мне сломалось. Я написал жене записку о том, что мне необходимо сейчас побыть одному, что я не знаю, когда вернусь – завтра, послезавтра или через несколько лет. Но я позвоню, обязательно, когда-нибудь позвоню…
Взял билет, портфель, удочки – и улетел в никуда…
* * *Да, перевидал я на своем веку огромное количество разных аферистов и спас друзьям и партнерам немало миллионов долларов. И тем не менее я сам попал в лапы международного афериста! В 1992 году богатый араб Адель Нассиф стал моим ближайшим компаньоном.
Однажды Нассиф говорит мне:
– Артем, в Пенсильвании продается банк «Доуфин». Вот фотографии трех его отделений, вот прекрасная статистика и отчетность за 1991 год… Владелец этого банка – мой приятель, у него рак, и все, что он хочет получить за банк, это свой капитал, который составляет всего десять миллионов долларов. Давай вложимся по пять миллионов и получим банк в Америке с сорока шестью миллионами оборотных средств и постоянной клиентурой вкладчиков! А потом начнем давать кредиты российским компаниям под внешнюю торговлю и заработаем на этом целое состояние. Поскольку все выглядело очень красиво, я согласился. В швейцарском банке, где я имел (и продолжаю иметь) высокий рейтинг и авторитет, я занял под залог собственных средств и своей репутации пять миллионов долларов и перевел их на имя вице-президента Национального банка Парижа Banque National de Paris.
Я передал Аделю Нассифу право управлять совместным со мной счетом, на котором мы должны были собрать необходимую сумму для покупки банка. По пять миллионов с каждой из сторон. В ответ я получил от него следующую, заверенную нотариусом расписку:
«Я, Аделъ Нассиф, получая право на трастовое управление общими деньгами на покупку банка в США, обязуюсь ежемесячно перечислять господину А. Тарасову причитающиеся от его части суммы проценты. В случае несовершения сделки или моей неожиданной смерти настоящая расписка будет являться инструкцией для банка о немедленном возврате на счет, указанный А. Тарасовым, суммы в пять миллионов долларов». И подпись – Адель Нассиф.
Трастовые договоры в Англии – это отработанная веками схема выстраивания деловых взаимоотношений. Такая расписка, как я выяснил у юристов, является безусловным документом для любого суда на возврат вложенных средств. В качестве гарантии под такую расписку попадают все личное имущество и деньги подписавшего. Казалось, что мне совершенно не о чем волноваться.
Адель Нассиф жил в доме на «Сент Джон Вудз» – в фешенебельном районе Лондона. Этот дом представлял собой особняк с восемнадцатью комнатами, крытым бассейном олимпийского размера, оранжереями и мраморными скульптурами, расставленными по аллеям частного парка, на манер Летнего сада в Петербурге. По ориентировочной оценке, стоимость этого особняка составляла более двадцати пяти миллионов фунтов стерлингов. Кроме того, Адель Нассиф имел контрольные пакеты акций нескольких крупнейших предприятиях Ливана, и, несмотря на то что война в этом регионе достаточно сильно повлияла на бизнес, недвижимость оставалась в цене, а богатые районы Бейрута – неразрушенными.
Управлять трастом должен был Адель Нассиф еще и потому, что из нас двоих он был наиболее грамотным, а кроме того, действовать с покупкой банка надо было очень оперативно. Хозяин умирал от рака. Мой же паспорт гражданина Доминиканской Республики находился на регистрации для получения резидентства в министерстве внутренних дел Великобритании, поэтому я был практически невыездным, и тянулось это уже семь месяцев.
Переведя пять миллионов долларов в BNP, я получил выписку со счета с подтверждением того, что со стороны Аделя Нассифа также поступили пять миллионов долларов в общий финансовый котел. На встречу со мной в Лондон прилетела китаянка Мэй Нгуэн – вице-президент банка BNP для личного знакомства. Все двигалось как по маслу.
Мы наняли крупную международную аудиторскую фирму для проверки документов и состояния покупаемого банка в Америке, и они незамедлительно приступили к работе.
Наконец мой паспорт вернулся из офиса министерства, мне выдали временное разрешение на жительство в Англии сроком на один год, и я получил полную свободу перемещения по всему миру. Чувствовалась потребность в новых экономических знаниях, и первое, что я сделал, – это поступил в аспирантуру Пенсильванского университета США – ведущей финансовой школы мира Wharton School.
Меня вызвали в Филадельфию на первую сессию, и я отправился за океан. По пути заехал в Вашингтон к своему другу Джиму Джеймсону, тому самому, который рекомендовал меня в Клуб молодых миллионеров и который в это время занял пост министра торговли США. Он очень тепло меня встретил.
– Джим, прекрасная новость! Я покупаю банк «Доуфин» в Америке! Да не просто частный банк, – продолжал я, – а банк, входящий в систему «Федерал резерв» США! Такая удача!
– Одну минутку, – сказал Джим и набрал номер телефона. – Йес, мне нужна полная финансовая справка о состоянии банка «Доуфин». Да, немедленно в кабинет!
– Куда ты звонил, Джим? – спросил я.
– Как куда? Конечно, в ФБР, – ответил мой друг.
Через пять минут ему принесли полный отчет о банке «Доуфин».
Оказалось, что банков с таким названием в США целых два. Один из них – «Доуфин нэйшенл Банк» – огромный банк, оперировавший в двадцати штатах, действительно член Федеральной резервной системы США, обладавший миллиардным капиталом. Это, конечно, не тот. А тот, что мы хотели купить, – маленький банк с тремя отделениями в одном из штатов и на сегодняшний момент – полный банкрот! В информации также говорилось, что банк даже не имеет недвижимости, а для его отделений она арендуется; за один прошлый год падение акций и утечка капитала из банка просто катастрофические. Владелец банка в бегах и скрывается от преследования полиции, имя его жены – такое-то, имя его любовницы такое-то, он имеет собаку с такой-то кличкой… В общем, информация из ФБР была, прямо скажем, более чем подробна!
Джим говорит:
– Ты что, с ума сошел? Ведь все долги этого банка перейдут на тебя…
Это была страшная новость. Я был уверен, что Адель об этом также ничего не знает. Тут же позвонил ему и говорю:
– Адель, надо срочно сворачиваться! «Доуфин банк» разорился!
– Ладно, – отвечает он, – а что ты так волнуешься? Деньги твои целы. Позвони в BNP, тебе вице-президент это подтвердит. Очень хорошо, что ты все это разузнал!
Я срочно связался с банком BNP, и мне подтвердили, что мои пять миллионов лежат на счете и на них капают проценты…
Тогда я не мог предположить, что попал в чудовищную аферу. Разве можно было подумать, что Адель Нассиф прекрасно знает вице-президента банка китаянку Мэй Игуэн, дружит со скрывающимся в Европе владельцем банка «Доуфин» и все они сговорились украсть мои деньги и давно уже поделили их между собой!
В полной уверенности, что все в порядке, я отучился месяц в Пенсильвании и с чувством радости, что удалось избежать катастрофы, вернулся в Лондон.
Адель Нассиф, улыбаясь, встретил меня в аэропорту на своем новом «Остин Мартине», на самом престижном автомобиле Великобритании. Отдохнув после перелета, я на следующий день был в нашем совместном офисе и спросил у Нассифа:
– Как насчет моих денег, Адель, они уже вернулись обратно?
– Наверное, – ответил Нассиф без тени смущения. – Проверь сам.
Дальше мы продолжали говорить о новых планах и бизнесе. Он вел себя абсолютно спокойно, как будто вообще ничего не произошло. Когда мне сообщили, что деньги не поступали, Нассиф сделал вид, что выясняет обстановку в BNP и, посмотрев на меня «невинными» глазами, сообщил:
– Представь! Они действительно еще не перевели деньги. Но это формальность: им нужна моя подлинная подпись о закрытии траста. По факсу они инструкцию не приняли. Надо мне туда полететь и лично поставить подпись. Я все сделаю на этой неделе. Не волнуйся!
А чего мне было волноваться? Партнер никуда не убежал. Каждый день он приходит в наш общий офис, наши кабинеты рядом. У нас одна на двоих секретарша и много совместных планов на будущее. Кроме того, вице-президент банка BNP подтвердила слова Нассифа и то, что деньги по-прежнему на счету.
И потянулись дни, недели и месяцы. Сначала Адель не мог выбраться из Лондона, так как его держали домашние заботы. Потом он сообщил мне, что его отец в Ливане заболел и он должен срочно лететь в Бейрут на целый месяц, чтобы лечить отца. Когда он возвратился обратно, то был вынужден заняться ремонтом квартиры, купленной специально для дочери, и все никак не хватало времени на вылет. Я периодически получал информацию о том, что деньги на месте в BNP, и вроде волноваться было не о чем. Банк, выдавший мне кредит, не торопил меня с возвратом, а проценты, набегавшие на вложенный капитал, перекрывали проценты по долгу. Но, конечно, со временем в моей душе зародилось сомнение, которое с каждым днем становилось все тягостнее.
