Т. Грачёва - Когда власть не от Бога
Иван Грозный твердо стоял на защите Православия и русской государственности. Но Православию угрожал еще один противник — католицизм. Иван Грозный сражался и с ним.
Вот, что пишет о попытках католиков склонить Государя к католицизму и о его ответе на эти попытки, митрополит Макарий (Булгаков) (История Русской Церкви. Кн. 4, ч. 2. М., 1996).
Папский легат, монах-иезуит Антоний Поссевин, один из самых влиятельных католических богословов, специально присланный папой в феврале 1582 года, соблазнял Иоанна Грозного принять унию: «Если ты соединишься верою с папою и всеми государями, то при содействии их не только будешь на своей прародительской отчине — в Киеве, но и сделаешься императором Царьграда и всего Востока».
Государь отвечал: «О вере я к папе не писал да и с тобою не думал говорить о ней, чтобы не причинить тебе чего неприятного, и потому, что мой долг — заправлять мирскими делами, а не духовными. Если ты говоришь о вере, ты прислан на то от папы и сам поп, а нам без благословения митрополита и всего освященного Собора говорить о вере непригоже. Впрочем, знай, что мы веруем не в греков, а во Христа. Что же до Восточной империи, то Господня есть земля: кому захочет Бог, тому и отдаст ее. С меня довольно и своего государства, других и больших государств во всем свете не желаю».
Далее Царь продолжал: «Сказывал нам наш паробок Истома Шевригин, что папа Григорий сидит на престоле и носят его на престоле и целуют его в ногу, а на сапоге у него крест, на кресте Распятие Господа. Пригожее ли то дело? У папы Григория ведется то вопреки уставу святых апостолов и Святых Отцов, и от гордыни такой чин уставлен». Антоний объяснял, что папа садится на престоле не по гордости, а чтобы удобнее благословлять народ в торжественных случаях, что кланяются папе в ноги по примеру того, как кланялись христиане апостолам, а на ноге у папы крест для того, чтобы лобызающие его понимали, что честь, воздаваемая ими папе, относится к Самому Христу. Затем говорил: «Папе воздается честь по его достоинству и величеству: он всем государям отец, и учитель, и глава; он сопрестольник Петру и Павлу, а Петр сопрестольник Христу; папа царствует в Риме, где лежат мощи апостолов Петра и Павла, Андрея и других, мощи вселенских учителей и многих мучеников. Такого ли великого государя папу Григория, сопрестольника Петра и Павла, всем нам не величать и не славить? Вот и ты — государь великий в своем государстве, и вас, государей, как нам не величать, не славить и не повергаться пред вами?» При этом Антоний действительно поклонился Ивану Васильевичу в ноги. Но Царь отвечал: «Твои хвалебные слова о папе Григории ты говоришь от своего мудрования, а не по преданию апостольскому. Святителям не подобает так гордиться, а подобает ему смиренномудрствовать и подражать Петру во всем по заповеди Христовой… Нас, государей, пригоже почитать по царскому величеству, а святителям, ученикам апостолов, должно показывать смирение, а не возноситься выше царей гордостию. Царям — царская честь, а святителям — святительская… Мы чтим своего митрополита и требуем его благословения, но он ходит по земле, и мы не поклоняемся ему, как Богу… Папа велит носить себя на престоле и величается сопрестольником Петру, а по Петре — и Самому Христу. Но папа не Христос, и престол, на котором носят папу, не облако, и носящие его не ангелы; не следует папе Григорию уподоблять себя Христу, да и Петра, верховного ученика Христова, хотя он творил все дела по заповедям Христовым, не подобает равнять Христу… Который папа живет по Христову учению и по апостольскому преданию, тот — сопрестольник великим папам и апостолам, а который папа начнет жить не по Христову учению и не по апостольскому преданию, тот папа — волк, а не пастырь».
Митрополит Макарий, подводя итоги этой встречи, пишет: «С горькими чувствами должен был Антоний выехать из России. Мало того, что он не достиг главнейшей цели своего посольства — не обратил русского государя и его подданных к своей вере, он понял, что эта цель едва ли когда может быть достигнута… Антоний увидел, до какой степени русские убеждены в превосходстве своей веры, считая себя истинными христианами, а католиков — заблудшими и еретиками. Увидел и убедился, в частности, до какой степени русские не любят латинской веры и настроены против папства».
Н. Тальберг приводит такой пример: «Антоний Поссевин писал, что москвитяне так любят свою русскую веру, что, желая кому-нибудь беды, говорят: "О! Когда б увидел я тебя латинянином!"».
Миф об убийстве митрополита ФилиппаЕще один серьезный миф об Иоанне Грозном связан с именами священномученика митрополита Филиппа и преподобномученика игумена Корнилия. В самой нашей церкви сегодня и среди клира, и среди мирян распространилось обвинение Иоанна Грозного в «умучивании» митрополита Филиппа.
Сначала об игумене Корнилии. Вот, что пишут историки: «Дата, место, способ и мотив его убийства варьируются настолько, что можно смело выбирать любую версию и далее руководствоваться только собственной фантазией. Погиб он то ли в Пскове, то ли в монастыре, не то в 1570-м, не то в 1577 году, не то за переписку с Курбским, не то за постройку крепостной стены, возможно, раздавленный тяжелыми предметами, а возможно — лишившись головы, которую сам (!) потом нес в руках, как ни в чем не бывало, следуя за отрубившим ее царем… Служба святому, где упоминается об «убийстве», была составлена в… 1954 году! Единственное упоминание о смерти Корнилия написано в XVII веке и гласит, что «…от тленного сего жития земным царем предпослан к Небесному Царю в вечное жилище.» — словом, чтобы сфабриковать «убийство», нужна очень злая воля и дьявольская фантазия» (Н.А. Веселова. Оклеветанные историей: Иоанн IV (Грозный)).
Что же касается священномученика митрополита Филиппа, то здесь необходимо остановиться на следующих двух обстоятельствах.
Первое касается причин того, за что Царь мог так ненавидеть митрополита, что впоследствии приказал его, уже находящегося в ссылке, задушить, не вписав при этом его имени в поминальный синодик, как делал это всегда.
В синодике опальных Ивана IV можно встретить имена представителей клира — это инок Афоня (1567), инок Никита Казаринов (1568), монахиня Евфросиния, инок Амос, инок Помина, инокиня Евдокия, архимандрит Печерский Корнилий и иноки Васьян, Дорофей, Афон, Митрофан, Дионисий Турпеев (1570). Большая часть из вышеперечисленных клириков была казнена при расследовании Новгородской измены, о части других также известно, что они проходили по делам об измене. Можно с большой уверенностью утверждать, что клириков Иван IV казнил лишь по очень серьезным преступлениям (измена, покушение на жизнь Царя, колдовство). От общего процента лиц, перечисленных в синодике, клириков не набирается и 0,5 %…
Но имени митрополита Филиппа в синодике нет. Если бы Иоанн был причастен к его убийству, он бы обязательно его включил. Ведь если он записал там иноков, то неужели бы не записал бы митрополита.
Стоит подчеркнуть, что сама история взаимоотношений Царя и митрополита не дает повода для подобной ненависти. Иван и Филипп были в детстве друзьями. Впоследствии Царь сам выбрал Филиппа, бывшего тогда Соловецким игуменом, и возвел в 1566 году его на кафедру московских святителей. Так что глубинных оснований для непримиримой вражды у Государя не было.
Также стоит отметить, что не только оснований, но и причин для такой ненависти не было. Обычно в качестве главной причины историки называют жесткую критику Филиппа в адрес Государя. Но критики как таковой не было. За критику выдаются всевозможные интерпретации слов Филиппа, но сами слова не содержат никакой критики.
Обычно говорят, что святитель Филипп выступил против опричнины и призывал восстать против нее пастырей. Но как пишет митрополит Иоанн, «если уж говорить о «строго научном подходе», то нет вообще никаких доказательств, что многочисленные «обличительные» речи митрополита, приводимые в различных его житиях, были им вообще когда-либо произнесены».
Если исходить из версии критики как источника конфликта, то эта версия оказывается абсолютно несостоятельной. Ведь, в сущности, критика — пустяковая провинность. Для сравнения: в деле о Новгородской измене главный ее зачинщик архиепископ Пимен, являвшийся организатором и вдохновителем заговора, был наказан только ссылкой. А из 300 человек, проходивших по следственному делу о Новгородской измене, после подробного расследования казнили только 120 (или даже 116), а 180-ти Царь объявил прощение и отпустил.
Но проблема взаимоотношений все-таки возникла. Но, если источником этой проблемы не были ни Государь, ни митрополит, возникает закономерный вопрос: так кто же был источником этой проблемы? Если источник не был внутри, значит, он был снаружи. Если конфликт не был вызван внутриличностными причинами, то, значит, он спровоцирован извне. Кем спровоцирован и для чего? И кто был заинтересован в убийстве Филиппа? Задаем традиционный вопрос: кому выгодно?
