Владимир Максимов - Растление великой империи
Но мы продолжаем молчать, словно нас это абсолютно не касается. И все еще не перестаем сокрушенно удивляться, отчего это наши дети и внуки все более и более становятся похожи на моральных монстров, чем на обыкновенных людей. И бежим искать виноватых на радиостанцию «Свобода», а бежать, на мой взгляд, следует совсем в другую сторону, помятуя, что земля, во всяком случае российская, начинается не с Мюнхена, а с Кремля, поскольку рыба, простите за банальность, все-таки гниет с головы. И пока мы не опомнимся и не поймем этого, граду-государству нашему быть пусту.
Бог плачет над тобой, Россия, так окажись наконец хотя бы достойной Его слез!
Приглашение на казнь
Хотя гнусным и провокационным по своему исполнению убийством Дмитрия Холодова из «Московского комсомольца» я был потрясен не менее его коллег, оно тем не менее не стало для меня неожиданностью. Вот уже в течение нескольких лет, а в особенности с октября 93-го, я не перестаю пользоваться любой публичной возможностью, чтобы еще и еще раз пробиться к сознанию, логике, здравому смыслу соотечественников, в первую очередь интеллектуальных: что вы делаете со своей страной и с самими собой, остановитесь, наконец, прекратите апологетику насилия (даже против ваших политических врагов), наживы (будь она хоть самая что ни на есть законная), этической и эстетической аморальности, обряжая ее в белоснежные одежды Свободы и демократии, ибо преступный бумеранг, запущенный однажды с разрушительными целями в сторону недругов, обязательно вернется к вам те же самым. И вот он возвращается. Как говорится, пришла беда — открывай ворота! И, уверяю вас, это только начало.
Простите за откровенность, на что вы надеялись, когда восторженно аплодировали преступному президентскому указу № 1400? Неужели и впрямь наивно полагали, что все это кончится лишь избиением и расстрелом ваших политических оппонентов? Для взрослых людей, да еще прекрасно знающих новейшую историю страны, это более чем непростительно. Ведь модель возможных последствий предельно элементарна: если вчера, даже во имя самых благородных целей можно было убивать и калечить их, то почему, спрашивается, по каким таким альтруистическим причинам сегодня, во имя столь же возвышенных побуждений (каждый, согласитесь, волен толковать их по-своему) нельзя убивать и калечить вас? Выпустить неуправляемого джинна из бутылки легче всего, попробуйте теперь загнать его обратно!
На что вы уповали, публикуя в самых супердемократических изданиях сентенции фашизоидной истерички Новодворской вроде «свобода — это ненависть» или «нам не за что любить русских»? На восторженные аплодисменты? Воздушные поцелуи? Слезы умиления? Порхание дамских чепчиков в воздухе? Полноте, господа хорошие, нельзя же в самом деле всех на свете, кроме себя, держать за быдло или безответных дураков? Поищите их где-нибудь в других широтах, в России они давным-давно перевелись.
На что рассчитывали, когда воодушевленно тиражировали гнусности некоего «художника», который на глазах у многочисленных зрителей и с разрешения «патриота» Лужкова, онанировал над фундаментом будущего Храма Христа Спасителя (представьте себе подобное действо у Стены Плача?) и публично оправлялся в отечественных музеях? (Попробуйте проделать нечто подобное в какой-нибудь «цивилизованной» стране!) На причисление изобретательного артиста к лику святых? На демонстрации солидарности и поддержки? Что, какие эмоции, учитывая фамилию, и национальное происхождение святотатца, кроме новой волны агрессивного шовинизма и юдофобии вы предполагали вызвать в окружающей вас среде? Фашизм, как известно, произрастает на унижении, а в унижении России и ее народа вы уже давно перешагнули все мыслимо допустимые в нормальном обществе границы.
Какие радужные планы строите нынче, когда вот уже несколько лет в своих самых либеральных изданиях упорно мусолите грязную мыслишку о преимуществах для России поражения в войне с гитлеровской Германией? Причем трогательные изыскания эти, как правило, подписаны соответствующими авторами. До чего же, до какой степени нужно ненавидеть страну, где живешь, и народ ее населяющий, чтобы в своей патологической злобе даже забыть о том, какая судьба ожидала бы в случае победы нацистов их единокровных собратьев? Трудно сказать, что там стучит в их миллионах обросших паутиной сердец, кроме злобного гноя, но вне всяких сомнений только не пепел Майданека и Освенцима. И мудрые предостережения Жаботинского не устраивать более счастья других народов, ибо это опять плохо для них кончится, а заняться обустройством собственного не пошли им впрок. Что ж, и за это уважаемые неуважаемые, рано или поздно придется платить. Жаль только, что в результате ваших пакостных и взрывоопасных игр погибнут многие ни в чем не повинные люди.
Великий Жаботинский высказался однажды по этому поводу с обезоруживающей простотой: «Мы, как и другие народы, имеем право на своих негодяев» (цитирую по памяти, но за смысл ручаюсь). Прекрасно сказано! Но в таком разе оставьте за этими другими право называть вещи своими именами, не рискуя при этом прослыть антисемитами.
Поймите меня правильно, дело не в национальном происхождении, я в течение многих лет близко общался с соотечественниками самых разных национальностей. Назову хотя бы Наума Коржавина, Александра Галича, Фазиля Искандера, Льва Аннинского, Иосифа Бродского, Азата Абдулина, Петра Егидеса, Абдурахмана Авторханова. Мог бы назвать и целый ряд других, может быть, менее известных, но не менее достойных земляков. Их бы любви к России, ее языку, ее истории, ее культуры многим нашим нынешним записным патриотам, дела бы у нас, я уверен, пошли бы куда лучше. Во всяком случае, не так, как сейчас.
Конечно же, насильно мил не будешь, поэтому человек в полном праве любить или ненавидеть по своему выбору. Но тогда что, помимо звериной злобы и презрения, привязывает этих русоненавистников к нашей стране? При всех ее грехах и пороках нынешняя Россия обладает одним несомненным достоинством: она более никого не удерживает. Казалось бы, чего проще, бери чемодан и мотай себе в райские кущи «цивилизованной» демократии, манну с неба двумя руками загребать. Но, сдается мне, публика эта не хуже меня соображает, что в кущах тех она никому, ну абсолютно никому не нужна, вместе со своими эстрадными хохмами «а-ля» колхоз «Красный лапоть», гитарным стоном под блаженной памяти Видоплясова и убогой журналистикой на уровне стенной газеты в школе для дефективных. Поэтому и предпочитает продолжать паразитировать на бедах и несчастьях своей доисторической родины и круглосуточно красоваться на ее телеэкранах, чем в безвестности и небрежении прозябать на тучных нивах демократического рая, где к таким экранам ее не подпустят даже на пушечный выстрел, внешностью не вышли. И квалификацией тоже. Тогда пусть не вызывает хотя бы на свою обезумевшую голову гнев Господень, пусть опамятуется, наконец, пока не поздно!
Предупреждаю, что даже при очень большом желании охотникам обвинить меня в антисемитизме будет довольно сложно. Моя теперь уже более чем сорокалетняя литературная жизнь прошла у всех на глазах. Ни в устном общении, ни в письменном виде в грехе юдофобии я еще никем не замечен. Более чем активно сотрудничал с движением в защиту советских евреев не только у себя на родине, но и в политической эмиграции, что могут подтвердить видные деятели различных сионистских организаций. Ведь не за здорово живешь, в самом деле, покойный Менахем Бегин и ныне здравствующий Симон Визенталь называли меня своим личным другом, а бывший мэр Иерусалима Тедди Колек приглашал меня в Израиль в качестве почетного гостя. Кстати, статью эту я обязательно пошлю на подпись тому же Визенталю. Его оценка и станет для меня высшей инстанцией в этом разговоре. Хотя берусь заранее утверждать, что беспокоится мне, ей-богу, не о чем.
Но вернемся к началу нашего разговора, связанному с варварским убийством Дмитрия Холодова. Чтобы найти виноватых (их, хотелось бы надеяться, все же удастся найти), «Московскому комсомольцу» далеко ходить не надо. Надо прежде всего внимательно посмотреть в зеркало, на себя и своих кремлевских любимцев вроде Ельцина, Гайдара или Костикова.
Растоптав указом № 1400 основной закон государства — конституцию и совершив тем самым преступный государственный переворот (кстати сказать, второй на его счету), так называемый всенародно избранный (Боже мой, какую нелюдь выносишь ты на свою политическую поверхность, Россия!) как бы дал стартовую отмашку правовому беспределу и беззаконию, то есть практически гражданской войне: все можно, все дозволено!
И сколько бы услужливые перья ни ухищрялись теперь в ерничестве и погогатывании над самой возможностью такой войны в наших нынешних российских условиях, сколько бы ни тщились высмеять всякое упоминание о ней, как «выдумку красно-коричневой пропаганды», она — эта война сделалась в России свершившимся фактом. Конечно же, не та, с которой мы знакомились по революционным лентам «Мосфильма», где разыгрывались крупномасштабные бои между идейными противниками: в дыму и в огне, в крови и конском топоте. (История, конечно, повторяется, но чаще всего в неожиданной для нас форме.) Сегодняшняя гражданская война в России — это битва всех против всех и каждого против каждого. Не во имя тех или других высоких идеалов — красных или белых, а на животном уровне, за свое личное место под солнцем, по принципу: ты умри сегодня, я — завтра. Люди в этой войне гибнут ежедневно десятками и сотнями. Жертвам ее уже несть числа.
