Дмитрий Калюжный - Другая история Российской империи. От Петра до Павла [= Забытая история Российской империи. От Петра I до Павла I]

1735. — Утверждение высшей власти Кабинета министров: в отсутствие императрицы его указы обретают силу закона. Видимо, императрица решила, что выслушивать доклады членов Кабинета для подписания того или иного документа — пустая трата драгоценного времени, которого и так не хватает для всевозможных радостей жизни, и разрешила приравнять подписи трёх кабинет-министров к её одной подписи.

В 1735 году с персидским шахом Аббасом III заключён важнейший Ганджийский трактат, согласно которому города Баку и Дербент с принадлежащими к ним владениями и прочие места Россия вернула Персии с обязательством вывести оттуда свои войска. Обе державы согласились впредь не заключать мира с Турцией порознь, но совокупно, и взаимно друг друга включать в мирные договоры. А Персия, между тем, в это время вела успешную войну с Турцией (1730–1735). Что ж, и Россия начала с Турцией свою войну, которая длилась затем до 1739 года. Поводом, по которому она началась, было названо обилие набегов крымчаков на русские границы.

И. Л. Солоневич даёт оценки, — во что обошлась нам Турция и её вассал, Крым. С XV по XVIII век включительно из Великой и Малой Руси, частично из Польши (поскольку Польша тогда владела русскими западными областями) крымчаками было уведено в турецкий плен от трёх до пяти миллионов человек. Венецианские посланники XVI века писали, что вся прислуга Константинополя, и у турок, и у местных христиан состояла из русских рабов и рабынь. Венеция и Франция употребляли русских рабов на военных галерах, как гребцов колодников; их покупали у крымчаков на рынках Леванта.

А сколько людей погибло в боях? Сколько погибло при транспортировке живого товара от мест его «добычи» до мест его сбыта? Итоговое число следует увеличить в несколько раз. Так что защита от степи была вопросом физического выживания для России. Война началась в союзе с Австрией, но союз этот был, сказать по правде, довольно странный: пока австрийцы терпели неудачи в Сербии, Боснии и Болгарии, русские под начальством Миниха[20] и Ласси одержали ряд блестящих побед. Главное татарское гнездо, непроницаемый дотоле Крым, был опустошён три раза. Были заняты Перекоп, Очаков, Азов, Кинбурн, Гезлев (Евпатория), Бахчисарай, Яссы; при Ставучанах Миних одержал блестящую победу над турками.

Кончилось тем, что в сентябре 1739 года был заключён в Белграде мир, невыгодный даже для неудачливой в боях Австрии, а России давший до смешного мало. Она лишь немного отодвинула свою границу на юг, приобретя часть степи между Донцем и Бугом, и получила Азов, но без укреплений и без права иметь на Чёрном море не только военный, но и торговый флот. Турки отказались даже признать за Анной Иоанновной императорский титул. Это, однако, не помешало ей отпраздновать 14 февраля 1740 года в Петербурге Белградский мир с чрезвычайной торжественностью и, главное, щедро наградить своих министров и генералов.

Вспомним, как выглядело «имперское наследство» Петра I. В 1708 году он образовал всего восемь губерний, из которых Киевская, Азовская и Сибирская не имели территориального деления. При этом, как поясняется в книге «Государи дома Романовых», «граница между Киевской и Азовской губерниями проходила приблизительно по тульскому меридиану, поскольку земли, соответствующие Харьковской губернии XX в., в XVIII в. ещё не были заселены» — а ведь это чернозёмная зона!

Вот в чём причина движения России на юг — в незаселённости благодатнейших земель; тут и не могли селиться мирные крестьяне ввиду опасности набегов крымчаков. Эта территория аж до 1765 года называлась Слободской Окраиной и была территорией свободных «служилых казаков-однодворцев», то есть военизированных селян.

В XVI–XVII веках на южных и юго-восточных границах Русского государства широко применялись засечные черты, не только для защиты от нашествия, но и в качестве опоры при наступлении. Первая линия шла по Оке, от Мурома на Коломну, Серпухов, Боровск, Можайск, Волоколамск. Это было передовое укреплённое кольцо, от которого протягивались наружу вооружённые щупальца засёк, застав, сторожей и прочего.

С течением времени эти щупальца превратились во вторую линию укреплённых пунктов: Венёв, Рязань, Тула, Одоев, Лихвин, Жиздры, Козельск. Эта вторая линия, опираясь на блестящую организацию тыла, протянула на юг и на восток новые засеки, заставы и сторожи, и из них выросла третья линия: Алатырь, Тёмников, Шацк, Ряжск, Данков, Новосиль, Орёл, Новгород-Северский, Рыльск, Путивль. На важнейших направлениях она состояла из двух рядов укреплений (между Тулой и Венёвом), из трёх (между Белёвом и Лихвином) и даже четырёх (между Белёвом и Перемышлем), — а между ними селились люди, начинали возделывать землю и воспитывать детей.

Продвигая всё дальше и дальше свою стратегическую оборону при Иване Грозном, Москва позже, при его сыне Фёдоре Ивановиче закрепила четвёртую линию: Воронеж, Оскол, Курск, Ливны, Кромы. Её дальнейшим логическим продолжением стала организация казачьих войск: донского, потом кубанского и терского.

Во время польско-шведской интервенции начала XVII века крымчаки усилили набеги и разрушили многие сооружения засечной черты. В 1618–1630 они нападали реже, но из-за ветхости укреплений их набеги наносили существенный урон. Набеги участились в годы русско-польской войны 1632–1634 годов.

Движение на юг приостановилось. Наиболее южные форпосты (как Царёв-Борисов) исчезли бесследно. Татарские шляхи (западный, шедший из Крыма на Тулу, назывался Муравским; восточнее был Изюмский; самый восточный — Калмиусский) снова стали служить кочевникам для набегов. Население разбежалось из бассейна реки Оскола (по обе стороны которой тянулись два шляха), и стали искать убежища на лесных притоках Донца, кругом Белгорода, или у ещё более отдалённого Воронежа, защищённого лесами. В Курской земле, где на водоразделе донских, днепровских и окских притоков сходились все татарские шляхи, никто вообще не решался селиться, а то население, что имелось к югу от Оки, говоря по правде, аж до Екатерины II жило, по сути, само по себе.

При Анне Иоанновне южные губернии России продолжали страдать от набегов крымских татар. За период с 1713 по 1735 год было тридцать пять набегов. И вот, незадолго до войны с Турцией, вместо казацких начато было формирование десяти украинских, а также четырёх закамских ландмилицких полка (их содержание обходилось дешевле, чем регулярных). Задумка соответствовала манифесту, принятому ещё Екатериной I в январе 1727-го: «Справиться с примерами шведскими, каким образом у них в мирное время солдаты стоят в земле по крестьянам и на них работают. Сыскать наши старые примеры, как прежде всего солдаты и рейтары во время мирное расписаны были по городам, и даны им были земли…».

Мы выделили тут слова «вместо казацких», поскольку ещё в 1732 году была предпринята попытка ликвидировать шесть прежних Слободских полков. Они стояли на автономных территориях и были укомплектованы вольнонаёмными, а потому представлялись ненадёжными. Но из этой затеи ничего не вышло; напротив, пришлось ландмилицким полкам предоставить почти те же привилегии, что имели «старые» Слободские.

Одновременно началось строительство новой оборонительной линии. Почти на всём её протяжении правительство вынуждено было строить новые города, специально с целями обороны; во многих местах приходилось вместе с городами создавать и население. Проект, предложенный в конце 1730 года в Сенат, предусматривал одновременное строительство трёх пограничных линий — Украинской, Ново-Закамской и Царицынской, причём в самой идее линий и обеспечении их охраны несомненно отразилось влияние опыта использования прежних засечных черт по южным пограничьям с Диким полем, — линии представляют собой как бы новые черты, шагнувшие ещё дальше на юг и юго-восток. А идея такого строительства возникла ещё ранее и восходит к предшествующему царствованию, если не ко временам Петра I, так как к концу 1730 года Сенат уже имел план Украинской линии, составленный Андреем Дебриньи.

Данные о протяжённости этой линии разнятся: Журавский называет 800 вёрст; Скальковский — 385; Чеботарёв — 268; Манштейн — около 400. Число опорных крепостей тоже разнится от 15 у Манштейна, до 18 у Скальковского. Но как бы то ни было, реальные условия создания цепи крепостей, с сетью более мелких укреплений, объединённых земляным валом, в малозаселённой и маловодной степи между Днепром и Доном, делало новую линию тяжёлым испытанием для однодворцев южных губерний и украинцев, силами которых она строилась и содержалась! За девять лет строительства на линию было выслано более 120 000 работников; общие убытки казны составили 1,9 миллиона, а численность однодворцев южных губерний, несмотря на естественный прирост, сократилась на 66,5 тысячи человек.