Невероятное путешествие из Нью-Йорка в Голливуд: без денег, но с чистым сердцем - Леон Логотетис
Все это навсегда останется со мной, но вот Кэтрин уехала. И я должен был найти способ выбраться из Альбукерке. Я побрел со стоянки назад, на территорию, где проходил праздник, мимо многочисленных продавцов, мимо аттракционов, мимо гуляющих, отдыхающих семей и компаний друзей и наконец набрел на шоу ретроавтомобилей. На зеленой поляне были выставлены сотни сверкающих машин, идеально отмытых, свежеокрашенных и отлакированных. Я никогда не был фанатом ретроавтомобилей, но красота этих машин была способна свалить наповал любого. Было заметно, как ухаживали за ними, как заботились о них, как преданы были им их владельцы. Тут можно говорить о настоящей любви.
Каждый раз, когда вы встречаете людей, по-настоящему увлеченных чем-то, будь то воздушные шары, искусство, кухня, спорт или, как в данном случае, ретроавтомобили, с ними оказывается очень легко завязать беседу. Просто попросите их рассказать о предмете их любви. Разумеется, я надеялся, что после нескольких разговоров о старых машинах кто-нибудь из них согласиться подбросить меня в сторону Калифорнии.
Мне не повезло.
Каждый любитель старых машин из тех, с которыми я успел поболтать, был бесконечно дружелюбен, но все они либо оставались на празднике еще на один день, либо ехали в противоположном направлении. Похоже, никто из них не мог мне помочь, пока случайно, как это обычно бывает, не появился огонек надежды.
Мужчина средних лет, одетый в клетчатую фланелевую рубашку и широкие штаны примерно с тысячью карманов, посоветовал мне обратиться к организатору шоу, которого он называл «главным боссом». По собственному опыту я знал, что если кто и может что-нибудь для вас сделать, то это «главный босс».
Немного поплутав, я наконец сумел установить местонахождение босса, высокого, коротко стриженного, гладко выбритого парня по имени Майкл, который имел обыкновение класть руки на плечи каждого, с кем говорил. Он был совершенно поглощен беседой с кучей энтузиастов ретроавтодвижения. После трех или четырех безуспешных попыток привлечь его внимание мне, наконец, удалось установить с ним контакт.
— Это ведь вы здесь главный? — спросил я.
Он стоял передо мной, не переставая подписывать какие-то бумаги.
— По крайней мере мне так сказали.
— Превосходно. Главный босс, если у вас найдется 30 секунд, то у меня найдется для вас история.
Он поднял на меня взгляд: — История? А она интересная?
— По крайней мере мне так сказали.
Он рассмеялся.
— Что ж, малыш, ты поймал меня.
И я меньше чем за полминуты рассказал ему свою историю. Мой самый быстрый на тот момент пересказ.
Когда я закончил, он скрестил руки на своей груди.
— Хорошо, это звучит как короткая история, которая скрывает под собою другую, длинную историю.
— Что ж, можно сказать и так.
— Итак, если я хочу услышать все полностью, что я должен сделать? Я имею в виду, что вряд ли вы начали свой рассказ вот так, за здорово живешь?
Я рассмеялся:
— Что ж, главный босс, мне нужна попутка. Поскольку, как вы знаете, знак Голливуда — вот цель моей поездки, а я до сих пор не там.
И вот наконец это случилось: его руки были на моих плечах: «Проезд в обмен на историю. Сделка выглядит приемлемой. Мой бойфренд и я сам — люди, легкие на подъем, и мы направляемся на запад. Однако давай сразу внесем ясность: я хочу услышать всю историю, от начала до конца. Жди меня через полчаса у серебристого кадиллака».
Я прирос к земле, хотя больше всего мне хотелось скакать от радости. Только что я потратил три доллара на вареный початок кукурузы, и это все, что я мог себе позволить, и вот через полчаса я должен был сесть в самый безупречный классический кадиллак, какой когда-либо видел.
— Ну что, Леон, есть что сказать? — спросил Майкл, который широко шагал в мою сторону от стенда, где я его оставил.
— Я скажу, поехали!
Он рассмеялся глубоким искренним смехом: — Леон? Ты готов?
— Как никогда! Дорога зовет!
— Тогда давай не будем заставлять ее ждать в одиночестве, — сказал Майкл, — Давай, Леон. Садись за руль.
— Прости? — меня поразила предложенная мне возможность управлять этой красотой.
— Давай, вы же там в Британии можете водить машины, да? Я имею в виду, ничего необычного, только держись правой стороны дороги и все. Давай, веди машину и рассказывай свою историю.
Я не мог отказаться. Я залез в кожаное кресло, поправил зеркало обзора, взялся за руль и выехал на дорогу.
— Это же тип 52, да?
— Близко к нему — 58, — поправил он меня.
Мы неслись по свободному шоссе, впереди нас были горы, над нами — вечное голубое небо. Ветер и скорость. Я не мог перестать улыбаться.
— Чувствуешь себя Джеймсом Дином?
— Или Джеймсом Бондом.
— Моя страсть к машинам — вот что доставляет мне большую часть удовольствия в этой жизни. Остальное дает мне мой бойфренд Крэг, с которым вы познакомитесь, когда мы доедем до дома.
Некоторое время мы ехали молча.
— Есть во всем этом нечто возвышенное, так ведь? Практически как будто ты едешь назад во времени, — сказал я.
— Вне всякого сомнения, в этом есть нечто возвышенное. Большая часть машин, которые у меня есть, вытащены с куч хлама. Я возвращаю их к жизни.
— Воскрешаешь, — отметил я.
— Ты уловил суть. Это — мое самое острое наслаждение.
— Как много у тебя машин?
— Оу, ну, в общем, 36, но все они находятся на разных стадиях ремонта и реставрации.
— А какая твоя самая старая машина?
— Кадиллак 1940 года 60-й серии Special с отодвигающимся люком в крыше. Насколько я знаю, было выпущено только шесть таких машин. Останови кадиллак здесь.
Я передал ему руль и сел на пассажирское место, чтобы послушать историю Майкла. Он был интересным собеседником, человеком, который, похоже, нашел свою истинную страсть. Это чувствовалось во всем: в манере себя держать, в энергичном способе излагать свою точку зрения. Глядя на Майкла, можно было понять, что люди, в жизни которых имеется смысл, гораздо энергичнее тех, кто живет бесцельно. Я часто находился в пагубном состоянии, когда мне не хватало сил ни на что, что объяснялось отсутствием четких ориентиров. Очевидно, что для Майкла подобное было невозможным. В самой глубокой
