Маргарет Тэтчер - Великая. История «железной» Маргарет
Тем временем состояние экономики ухудшалось. В феврале 1976 г. правительство объявило о сокращении расходов на £1 600 миллионов на 1977–1978 гг. и £3 000 миллионов на 1978–1979 гг. (по современным меркам эквивалентом будут £6 000 миллионов и £11 500 миллионов). Как ни впечатляюще это может прозвучать, это было итогом более чем скромного сокращения при запланированном мощном увеличении расходов. В декабре 1975 г. МВФ удовлетворил запрос на резервный кредит, чтобы поддержать финансовую систему Британии. Все равно в марте случился полномасштабный валютный кризис. Фунт стерлингов снова попал под сильное давление уже в июне, и снова потребовался международный резервный кредит, выплатить который нужно было через полгода, и, растратив который, Британия снова обратилась к МВФ. Инфляция падала, но высокие отрицательные процентные ставки в совокупности с неудачными попытками уменьшить государственные расходы и займы не позволяли правительству разобраться с ключевыми финансовыми и экономическими проблемами. Новый кризис фунта стерлингов привел к унизительной передаче контроля над нашей экономикой МВФ. Мы утратили доверие со стороны международных рынков к манере лейбористского правительства управлять экономикой.
Ожидалось, что мы поддержим нерешительные и запоздалые шаги лейбористского правительства по обеспечению финансовой дисциплины. Но мы находились еще и под более общим давлением и должны были «отвечать» за преодоление несчастий, созданных самим лейбористским правительством. Это неизбежно сдерживало мой атакующий стиль. В общем и целом партийная политика 1976 г. была неубедительной.
«Правильный подход», опубликованный накануне конференции 1976 г., дал убедительный отчет о новом консерватизме. Он до сих пор еще интересен и сопоставим с сочинением «Перемена – наш союзник», появившемся в послевоенное время. Заслуга в написании черновика «Правильного подхода» принадлежит Крису Паттену, Ан. Моду, Киту Джозефу, Джеффри Хау и Джиму Прайеру. Мы достигли перемирия во внутренних разногласиях, определившись, где мы все стоим в вопросе о политике доходов.
Речь, произнесенная Джеффри Хау перед «Боу груп» (группа консервативных активистов) в мае 1976 г., привела к согласию по поводу «направления развития», которое пространно излагалось в «Правильном подходе». Документ отмечал, что политика цен и доходов не предлагает долговременного решения для борьбы с инфляцией, при этом отмечая, что было бы неразумно «категорически и навсегда» отвергнуть эту идею, и благосклонно кивая в сторону западногерманской системы «согласованных действий». Это была временно приемлемая мера. «Правильный подход» концентрировался на главных аргументах, отличающих наш подход от социалистического. Документ был хорошо встречен прессой, в немалой степени потому, что я и мои коллеги приложили массу усилий, чтобы заблаговременно разъяснить его редакторам.
Успех «Правильного подхода» иллюстрирует важный парадокс всего этого периода. По многим причинам мы не были успешной оппозицией в обычном смысле слова. Различия между нами продолжали проявляться. Мы обычно терпели поражение в Палате. Было трудно извлекать выгоду из ошибок правительства. Но на уровне веры, убеждения и философии мы были результативны. Мы побеждали в битве идей, которая была необходимой прелюдией не только для победы на выборах, но и для завоевания продолжительной народной поддержки тех изменений, которые мы хотели совершить. Речи Кита Джозефа продолжали доносить до публики темы, которые он развивал в Центре политических исследований. В марте он выступил с речью в Харроу, в которой было раскритиковано заявление правительства о том, что высокие государственные расходы были необходимы для высокого уровня трудоустройства.
Кит указывал: «Чрезмерные государственные расходы правительства это главная и постоянная причина безработицы. Немедленные сокращения непомерных государственных расходов необходимы, если мы собираемся спасти экономику сейчас и восстановить и стабилизировать высокий уровень трудоустройства… Несколько Питеров получают пособие по безработице, чтобы каждый Пол ходил на работу, находящуюся под защитой закона».
Я написала предисловие к опубликованной версии Стоктонской лекции Кита, названной «Монетаризма недостаточно», которая вышла несколько месяцев спустя. Поскольку монетаризм большинством членов теневого кабинета принят вовсе не был, это название было смелым способом выразить важную истину. «Было недостаточно» осуществлять валютно-денежный контроль; если бы нам к тому же не удалось сократить государственные расходы, все бремя дезинфляции упало бы на создающий благосостояние частный сектор.
Альфред Шерман, помогавший Киту с его Стоктонской лекцией, помог и мне в написании черновика речи, с которой я выступала перед Цюрихским экономическим обществом в понедельник 14 марта 1977 г. Хотя и произнесенная в Швейцарии, эта речь была адресована большей частью к домашней аудитории. Альфред и я особенно много работали над текстом, который бросал оптимистичный взгляд на будущее Британии, утверждая следующее: «Поднимается волна настроений против коллективизма… и этот поворот коренится в отвращении к кислым плодам социалистического опыта. Волна уводящая от неудач. Но она не принесет нас автоматически туда, куда мы хотим прибыть… Мы должны дать ей интеллектуальное наполнение и политическое направление… Если мы упустим эту возможность, волна будет потеряна. Но если мы не упустим момент, последняя четверть нашего столетия сможет стать началом нового возрождения, сопоставимого с любым событием долгой и выдающейся истории нашего острова».
Лейбористы все больше теряли уверенность в себе, и опросы общественного мнения показывали, что мы опережаем их на десять пунктов. Победа тори на дополнительных выборах в Уолсолл Норт и Воркингтоне подтвердила эту картину. В этот момент среди тех консерваторов, что были настроены любой ценой вырвать у меня победу, снова заговорили о коалиции.
Гарольд Макмиллан выступил по телевидению с призывом создать «Правительство национального единения». Не имел он, казалось, и особых сомнений по поводу того, кого нужно пригласить в качестве его главы. Я думала, что мне лучше пойти к нему лично, поговорить и узнать, что он на самом деле думает, и встреча была назначена в доме Мориса Макмиллана в Кэтрин Плейс. Я рано приехала и ждала наверху в гостиной. Я услышала, как приехал отец Мориса и спросил: «Был звонок?» Морис сказал: «Нет». Ему пришлось довольствоваться мной. Наш разговор был приятным и безрезультатным, ибо Макмиллан убеждал меня быть мягче по отношению к правительству в период кризиса. В итоге единственным звонком стал звонок в МВФ.
Я решила сама внести некоторые изменения. Реджи Модлинг в роли теневого министра внутренних дел уже давно был источником затруднений. Он не соглашался с моим подходом и был отставлен. Но когда я сказала ему, что ему придется уйти, вся его энергия вылилась в грубость.
Я хотела сместить Майкла Хезелтайна с поста теневого министра промышленности и заменить его Джоном Биффеном. Майкл был эффективным критиком правительства и был заинтересован в сохранении занимаемой должности. Проблема была в том, что его взгляды совершенно отличались от всего истинно консервативного. Например, в январе 1976 г. он произнес речь, в которой критиковал лейбористских министров за то, что им не удается достаточно часто встречаться, чтобы «согласовать и развить промышленную стратегию нации». Казалось, ему никогда не приходила в голову идея, что вмешательство в промышленность с целью поддержать свое собственное суждение за счет средств налогоплательщиков подрывает экономику в целом. Когда я попросила Майкла уйти из департамента промышленности и перейти в департамент по вопросам окружающей среды, он сказал, что предпочел бы этого не делать. Я послала моего парламентского секретаря Джона Стэнли, который хорошо его знал, поговорить с Майклом, после чего он согласился уступить место Джону Биффену.
Было важно иметь энергичную и результативную команду, потому что росла вероятность, что нас скоро пригласят стать правительством. В среду 15 декабря Дэнис Хили представил новый мини-бюджет. Он объявил о сильных сокращениях государственных расходов и займов и план управления денежной массой (хоть и выраженный в терминах внутренней кредитной экспансии) как часть соглашения с МВФ. Это, по сути, был монетаристский подход того типа, в который верили Кит Джозеф и я, и он обошел с правого фланга тех членов моего собственного теневого кабинета, которые все еще цеплялись за устаревшие приемы кейнсианского управления спросом. Верные своей тактике, мы воздержались от голосования.
Пакет мер МВФ стал поворотным пунктом, ибо при новой финансовой дисциплине экономика начала восстанавливаться. Что касается партийной политики, это было неоднозначно для нас. С одной стороны, недовольство тем, как правительство управляет экономикой, уменьшалось, и было вероятно, что лейбористы снова обретут поддержку среди населения. С другой стороны, мы теперь могли доказать, что социализм как экономическая доктрина себя полностью дискредитировал и что даже социалисты теперь должны были признать, что реальностью стала программа консерваторов.
