Олег Мороз - Почему «поставили» именно Путина
Ельцин призвал россиян «принять и поддержать» его решение по кандидатуре главы правительства.
Как пишут бывшие помощники президента, «чиновная челядь стремительно меняла таблички на кабинетах Белого дома. Черномырдин возвращался в свой кабинет как триумфатор, как будущий спаситель Отечества». Мало кто сомневался, что второе пришествие недавно отставленного премьера действительно состоится.
Кстати, раз уж речь зашла о правительственных назначениях… Некоторые информагентства сообщили, что пост первого вице-премьера будет предложен Борису Березовскому. В газетах за 25 августа утверждалось: «Вчера исполнительный секретарь СНГ Борис Березовский первым вошел в премьерский кабинет». И, более того, «Березовский формирует кабинет»…
Конечно, если судить внешне, трудно себе представить два более несовместимых человеческих типа, чем Черномырдин и Березовский, однако, учитывая некоторые обстоятельства, не таким уж невероятным было предположение, что Борис Абрамович действительно может занять какую-то высокую должность в правительстве, может быть, даже вторую. Дело в том, что весной и летом 1998-го, после отставки Черномырдина, они довольно много времени проводили с Борисом Абрамовичем. Даже отдыхать ездили вместе. Хотя надежды на возвращение ЧВСа на самый верх вроде бы не было никакой, интуиция Березовского, видимо, подсказывала ему, что для бывшего премьера не все еще потеряно.
Собственно говоря, я уже упоминал об этом, сама идея вновь сделать Черномырдина премьером возникла у Юмашева в результате его разговоров с Березовским. Эти разговоры начались в тот момент, когда стало уже ясно, что приближается опаснейший кризис. (Впрочем, немалую роль тут сыграли беседы главы Админист рации с Анатолием Чубайсом и Игорем Малашенко: и тот, и другой тоже считали, что для той ситуации Черномырдин в роли премьера — наилучший вариант. Резко против Черномырдина была Татьяна Дьяченко, как известно, также входившая в узкий круг советников Ельцина. Она считала, что глупо возвращаться к старому, к тому, что уже было).
Однако сам Березовский сразу же опроверг предположения о своем вхождении в будущее правительство Черномырдина. «Слухи, слухи», — коротко бросил он.
Все это были действительно слухи. Мифы. Березовский никогда не рассматривался как кандидат в члены правительства. Скорее всего, он и сам не видел себя в этой роли.
Дума возражает
Итак, Ельцин снова выдвинул Черномырдина на пост премьера. Как уже говорилось, поддержка у этого кандидата была мощной. Трудно было себе представить, что на его пути к столь знакомому для него премьерскому креслу могут возникнуть какие-то серьезные преграды. Однако уже на следующий день после объявления Ельциным его решения появились первые признаки того, что этот путь не будет легким. 24-го утром думская фракция КПРФ, а также депутатские группы аграриев и «Народовластие» призвали Ельцина отозвать кандидатуру Черномырдина, которую он представил в Думу.
Дальше — больше. С аналогичным требованием в этот же день выступил Совет Госдумы: большинством голосов он принял решение поручить спикеру палаты Геннадию Селезневу обратиться к президенту с просьбой отозвать соответствующее письмо-представление, касающееся Черномырдина. Правда, это было мотивировано тем, что сначала, дескать, кандидат должен представить программу нового правительства, тем не менее, такая позиция думского руководящего органа ничего хорошего кандидату в премьеры не обещала.
Однако Ельцин, только что вернувшийся из отпуска, твердо стоял на своем…
Вроде бы все ясно: возлагая на Черномырдина задачу обеспечения преемственности власти на будущих президентских выборах, Ельцин тем самым сообщал, что сам он не собирается в третий раз идти на выборы (такие предположения в ту пору не однажды высказывались). Однако Кремль, видимо, все же решил оставить для этого третьего ельцинского хождения во власть некоторую щель, маленькую-маленькую щелочку. Растолковывая журналистам смысл соответствующего пассажа в обращении президента, его пресс-секретарь Сергей Ястржембский заявил довольно туманно:
«Думаю, что об этом (то есть о возможном участии Ельцина в президентских выборах в 2000 году. — О. М.) надо спросить президента, но если вы сопоставите все, что президент говорил раньше об этом, сегодня вы увидите в этой теме новые аспекты. А далее полагайтесь на свое чутье…»
Какое ж тут требуется особенное чутье, если Ельцин вроде бы прямо говорит: основной смысл нынешнего представления Черномырдина — обеспечить преемственность власти в 2000 году?
Вообще-то, фактически объявляя Черномырдина своим преемником, Ельцин, по-видимому, допустил некоторую оплошность. Во-первых, он уже не раз делал подобные заявления, не имевшие никаких реальных по следствий. В роли «преемников» побывали Немцов, Лебедь… Так что такого рода заявления уже довольно заметно девальвировались, тем паче, что делались, как и в данном случае, задолго до выборов. Во-вторых, в недрах самой Думы было достаточно претендентов на президентский пост: Зюганов, Жириновский, Явлинский… и обретать в лице Черномырдина сильного, поддерживаемого самим президентом соперника им было вовсе ни к чему. Об этом прямо сказал вице-спикер Думы Михаил Гуцериев:
«Ельцин назвал его (Черномырдина. — О. М.) своим преемником. В результате шансы на утверждение Черномырдина сошли на ноль, поскольку в Думе есть пять собственных кандидатов в президенты, включая Геннадия Зюганова. Теперь голосование руководимых этими кандидатами фракций предрешено».
Кстати, занятное заявление сделал тогда спикер Госдумы Геннадий Селезнев. Он сказал, что не исключает возможности досрочного ухода Бориса Ельцина с поста президента. В таком случае «по Конституции до выборов нового главы государства» обязанности президента будет исполнять Виктор Черномырдин. То ли обостренное политическое «чутье» подсказало Селезневу такую возможность, то ли он хотел намекнуть депутатам: не исключено, что опасность воцарения Черномырдина в Кремле ближе, чем они думают.
* * *Так или иначе, думское сопротивление назначению Черномырдина действительно увеличивалось. Во второй половине дня 24 августа с критикой ельцинского решения выступила думская фракция «Яблоко». В распространенном ею заявлении говорилось, что у власти, предлагающей очередную кандидатуру премьера, по-прежнему нет помыслов «о серьезной программе реформ и честном диалоге с конструктивной оппозицией» и что «результатом такой политики явится еще большая деградация российской экономики».
Лидер «Яблока» Григорий Явлинский заявил, что сам готов занять пост премьер-министра и предложить программу вывода страны из кризиса. В этой связи, естественно, за кандидатуру Черномырдина «яблочники» голосовать не будут.
Вовсе уж бесхитростный торгашеский подход, как всегда, продемонстрировал Жириновский. Если представители фракции ЛДПР не войдут в новое правительство, заявил он, то это правительство не будет поддержано им и его коллегами. Для самого себя Жириновский «жестко» потребовал должности вице-премьера.
Несмотря на то, что оппозиционное думское большинство обозначило свою позицию достаточно четко, Кремль не оставил надежду переломить настроения депутатов. Началось затяжное маневрирование двух противостоящих друг другу ветвей власти: исполнительной и законодательной. Обсуждалась возможность формирования «коалиционного» правительства, заключения своего рода политического договора, соглашения между исполнительной властью и всеми политическими силами, представленными в Госдуме.
К планам насчет политического соглашения добавилась идея подписания еще одного документа о концепции действий по выводу России из кризиса.
Основную цель политического соглашения, каким ее видит Дума, разъяснил спикер нижней палаты Селезнев: «Его смысл в том, что президент должен гарантировать, что правительство, которое будет сформировано на коалиционной основе, не будут без конца дергать, что премьер-министр будет располагать всеми полномочиями по руководству кабинетом, сам будет определять его кадровый состав».
Селезнев также добавил, что он и его коллеги намерены обратиться к президенту, чтобы он сам внес поправки в Конституцию, усиливающие роль правительства.
В общем-то, трудно было себе представить, чтобы Ельцин пошел на подобное изменение Конституции, ограничивающее власть президента. Не для этого он выдержал тяжелейшую битву с Верховным Советом в 1992–1993 годах. К тому же теперь, как мы знаем, в центре его помыслов был поиск преемника, а обязательство «не дергать» правительство, не менять при необходимости премьера сильно связывало бы ему руки при решении этой задачи. Однако дальнейшие события показали, что в поисках компромисса Ельцин готов был идти как никогда далеко. Да и планируемое политическое соглашение, а оно при всех вариантах предполагало значительные уступки оппозиционерам, по замыслу Кремля, должно было стать платой за назначение Черномырдина премьером.
