Андрей Дикий - Евреи в России и в СССР
Головка эта быстро разрослась за счет русских евреев, пополнивших ее ряды и создавших тот правящий класс, который все национально-русское, даже самое слово «Россия» или «Русь», в течение почти 30 лет охаивал и оплевывал, вызвавши в народе чувства и настроения обратные. И когда в конце 40-х годов было произнесено слово «безродный космополит», широкие народные массы почувствовали, что это начало конца власти нового правящего класса, а евреи, не только в СССР, но и во всем мире, усмотрели в этом начало «правительственного антисемитизма».
В свое время, как известно, Ленин сказал: «а на Россию мне наплевать»!… А, привезенная им в Россию головка Третьего интернационала, взявшая в свои руки дело воспитания русского народа, в правительственных органах печати писала следующее: «У нас нет национальной власти – у нас власть интернациональная. Мы защищаем не национальные интересы России, а интернациональные интересы трудящихся и обездоленных всех стран» («Известия», 8 февраля 1921 года) «Русь!… Сгнила?… Умерла?… Подохла?… Что же!… Вечная память тебе.» («Правда», 13 августа 1925 года)… «Писатели должны выкинуть за борт литературы мистику, похабщину, национальную точку зрения» («Правда», 1 января 1925 года). Между национальной точкой зрения и похабщиной поставлен знак равенства…
Так, в таком духе, тридцать лет велась политика России, переименованной в СССР, и воспитывались народные массы, попавшие под власть той «головки III Интернационала», что привез с собой Ленин. Причем головка эта разбухла и разрослась, вписавши в себя не только интернационально себя ощущавших жителей СССР, но и немало родственных по духу и племени уроженцев разных стран Запада, которые во вне выступали уже как представители СССР – «родины всех пролетариев».
В связи с этим небезынтересно привести выдержку из газеты «Новое Русское Слово (25 февр. 1965 года) с описанием персонажей, подвизавшихся в Испании во время гражданской войны 1936-39 годов.
Интернациональными бригадами командовал Лазарь Штерн из Буковины (по паспорту «Эмиль Клебер» из Канады, но в Канаде никогда не бывший). Другой Штерн – Григорий, комдив Красной Армии, назывался в Испании «Григорович». Яков Смушкевич, комкор Красной Армии, в Испании был «Дуглас». Генерал Кр. Арм. Баткин был «Фриц», Венгерский еврей – коммунист М. Залка работал в Испании под псевдонимом «генерал Лукач». Абрам Слуцкий, заведующий иностранным отделом НКВД, приезжал в Мадрид под именем «Черниговский». Главный резидент НКВД в Испании, имевший даже «собственную тюрьму» в городе Алкаладе, был некий «генерал Александр Орлов», а на самом деле на Лубянке он значился как «Никольский» или «Кацнельзон».
Послом СССР в Испании был Марсель Розенберг. Помощником военного атташе при посольстве – Львович, выступавший также под псевдонимом «Лоти». Все поименованные представители СССР были евреи. Единственным не-евреем был латыш Ян Берзин, в течение 15 лет возглавлявший Главное разведывательное управление Красной армии. В Испании он работал под псевдонимом «генерал Гришин». На короткие сроки за три года гражданской войны побывали в Испании и русские – маршалы (нынешние) Советского Союза Малиновский, Конев, Рокоссовский, Мерецков и Родимцев. Все они приезжали на короткие сроки и не под своими именами, а под псевдонимами. В Испании тогда производились чисто военные опыты в предвидении скорой большой войны.
Все иностранные разведки, конечно, отлично знали, кто такие по народности все эти «русские», представлявшие СССР в Испании, но об этом в мировой печати нигде не писалось. Страх быть заподозренными в «антисемитизме» был сильнее желания сообщить своим читателям биографические данные об этих «русских».
Примерно в такой же пропорции были представлены евреи и во всех других странах и государствах в полпредствах и торгпредствах СССР.
В связи с этим накануне последней войны в Европе был распространен характерный анекдот. В Женеве было назначено совещание полпредов и торгпредов СССР в крупнейших государствах Европы. Понятно, английская разведка хотела знать о чем будет вестись разговор на этом совещании. Инсталлировали микрофон и нашли двух русских эмигрантов и одного англичанина для стенографирования всего совещания. Но… получился большой конфуз. Все трое ничего не смогли записать, ибо «русские дипломаты» все совещание вели на еврейском языке…
Но дальше анекдотов, да и то передаваемых только устно, дело не шло. Ни печать эмигрантская, ни мировая этого «щекотливого» вопроса не касалась,
Молчали и чисто еврейские органы печати вне СССР, так много и часто писавшие раньше о процентной норме и всевозможных видах дискриминации евреев в России.
То же самое явление, в смысле переполнения евреями разных учреждений, наблюдалось не только в ведомстве Иностранных Дел, но и во всех других наркоматах (министерствах) СССР.
Вот впечатления иностранцев, посетивших Москву в 1935 году и имевших возможность убедиться в этой обратной «пропорциональности» между евреями и не-евреями в ответственных государственных учреждениях в СССР.
Впечатления эти и наблюдения изложены в книге «Ярмарка Безумия», которую написал англичанин Дуглас Рид, английский журналист, который совместно с Антони Иденом провел несколько дней в Москве. На страницах 194, 199, 200 этой книги он пишет следующее:
«Два больших британских учреждения, представленных Антони Иденом и мною, никогда до сих пор не посылали своих представителей в Советскую Россию… Ни один государственный деятель не посетил Москву… Моя газета никогда не посылала корреспондентов в Москву из-за советской цензуры. Таким образом, эти два визита были большим событием, каждый в своей области.
Советское правительство неоднократно жаловалось, что русские новости (корреспонденции из Москвы) передавались из Риги и спрашивало, почему газета не пошлет своего представителя в Москву. Ответ всегда был – цензура…
Таким образом, мой визит имел характер долго ожидаемого и желаемого посещения.
Не пробыл я там и пяти минут, как представители правительства начали споры со мной из-за ничтожных вещей: я написал (в своей корреспонденции), что Иден проходил по улице, где «молчаливая толпа в затасканной одежде стояла в очередях». Немедленно появился мелкий цензор-еврей и потребовал, чтобы я вычеркнул это выражение (из посылаемой корреспонденции). На это требование я ответил: «Не хотите ли Вы, чтобы я написал, что улицы наполнены буржуями в цилиндрах?»… Он остался непреклонен. Таков культурный уровень цензоров…
Министерство Цензуры, а это значит – вся машина контроля (намордников) для представителей иностранной прессы, было набито евреями и это меня удивило больше, чем что бы то ни было в Москве. Там не было ни одного не-еврея, а они были те же самые евреи, что и в Нью-Йорке, в Берлине, Вене или Праге – хорошо упитанные, наманикюренные, с налетом дендизма в одежде.
Мне раньше говорили, что процент евреев в Правительстве небольшой. Но в этом министерстве, которое я узнал очень близко, они были монополистами»… Дальше, в той же книге Дуглас Рид пишет так: «А где же русские?… Надо полагать, это те молчаливые, плохо одетые толпы, что стоят в очередях»…
Другое свидетельство о евреях в государственном аппарате СССР мы находим в книге «От свободы к Брест-Литовску», изданной в 1919 г. в Лондоне, автор которой
А. Тыркова-Вильямс, жена долголетнего корреспондента английской газеты «Манчестер Гардиен», Харольда Вильямса, сама журналистка по профессии, принимавшая активное участие в политике в рядах «Конституционно-Демократической партии», состоя членом ЦК этой партии. Вот что читаем мы в этой книге:
«Среди большевистских заправил было очень мало русских, т. е. мало людей пропитанных русской культурой и интересом к русскому народу. Никто из них никогда ни в какой области не занимал видных позиций в русской жизни до революции…
Наряду с просто иностранцами, большевизм привлек много приверженцев среди эмигрантов, проживших долгие годы в эмиграции за границей. Особенно много среди них было евреев. Они очень плохо говорили по-русски. Некоторые никогда раньше в России не бывали.
Нация, над которой они захватили власть, была им чужда. К тому же они вели себя, как победители в покоренной стране.
Вообще, за все время революции, а за время большевизма в особенности, евреи заняли всюду очень влиятельные посты. Явление это очень сложное и странное. Но факт остается; например, с выборами в первый и второй советы (1905 и 1917 гг.) – знаменитое трио: Либер, Гоц и Дан.
В Советской Республике все комитеты и комиссариаты были заполнены евреями. Они часто меняли свои еврейские имена… Но этот маскарад никого не обманывал. Скорее наоборот, псевдонимы комиссаров подчеркивали интернациональный и даже иностранный характер большевистской власти.
Конечно, были среди большевиков и русские – рабочие, крестьяне, солдаты. Ленин, Луначарский, Бонч-Бруевич, Коллонтай, Чичерин – влиятельные большевики по происхождению тоже были русские…[2]
