Живой Журнал. Публикации 2010 - Владимир Сергеевич Березин
— Как вы относитесь к идеологии гедонизма?
— Я не очень понимаю, что такое "идеология гедонизма". По-моему, гедонизим сам по себе идеология. Если внутри этого философского течения зреет какая-то новая идея, то мне это очень интересно. Я человек ленивый, прожорливый и сонливый. Но, как издевался Эпикур, парадокс в том, для увеличения наслаждения нужно себя всё время ограничивать.
Данте поместил, кстати, чревоугодников в Третий круг — "За то, что я обжорству предавался, я истлеваю, под дождем стеня".
— Что значат в Вашей жизни женщины? И какой должна быть женщина, чтобы Вы могли ей заинтересоваться? Что должно в ней быть обязательно и чего быть не должно.
— Много значат, но не могу сформулировать, что. С женщинами очень интересно дружить — это совсем не то, что мужская дружба. Я как-то на эту тему говорил с Артемием Троицким, и он сказал, что у него друзей женщин больше, чем друзей-мужчин, потому что с женщинами всегда интереснее, чем с мужчинами: "с женщинами отношения всегда складываются неодномерно. Мужчин я всегда очень хорошо понимаю, довольно быстро их узнаю. Если парень мне нравится, то всё отлично, но эта мужская дружба проста как грабли. Она без подтекстов, без внутреннего драматизма… Да и нафиг мне нужны драматичные, тем более романтичные отношения с каким-нибудь мужиком? А с женщинами отношения очень извилистые, и мне это очень нравится. Я женщин никогда толком не понимал, никогда толком не знал, что от них ждать, и чего они хотят, и меня это очень интриговало. И в плане любовно-романтическом, и в дружеском. Это глубокие и интересные отношения". И я с ним согласен.
Но в вопросе есть понятный подтекст иных отношений, "не-дружбы" — тема эта бесконечная, но я вот что скажу: я очень опасаюсь сумасшедших. То есть, мы все, конечно, не образец нормы, но есть такой тип сумасшествия, когда человек нервный начинает поступать по принципу "назло бабушке отморожу уши". То есть, из каких-то нервических соображений устраивает мелодраматические сцены, нагнетает напряжение. С корыстными людьми всегда проще — их выгода понятна, а вот бескорыстные сумасшедшие могут и жизнь сломать. Ещё криков быть не должно — человек кричит ведь от бессилия, и тогда всем вокруг понятно, что в дом пришла беда. В юности меня это чрезвычайно напрягало, правда, теперь я стал более толстокожим.
— Как Вы думаете, что будут читать лет через десять-пятнадцать? И вообще — будут ли читать? Если ли будущее у реальных, а не виртуальных книг?
— Тут два вопроса (как мне кажется). На первый я отвечу так: читать, я думаю, будут очень мало, причём современная художественная проза отойдёт на второй план, а спрос будет на литературное описание происходящего. Например, поехал человек в Тюмень, и с шутками-прибаутками рассказывает, как там и что. Раньше это называлось "путевой очерк", но ведь не обязательно он должен быть "путевым", но обязательно интерактивным.
А вот поэзия выживет — у поэзии такое свойство, выживаемость. Но с крупными формами будет что-то интересное происходить.
Второй вопрос, о том, не что будут читать, а как. Я думаю, будут читать с удобных электронных носителей.
Извините, если кого обидел.
02 марта 2010
История про карикатуры
А вот, говорят, что Жан Эффель нарисовал во время знаменитой Парижской выставке, для которой Мухина создала скульптуру "Рабочий и колхозница" карикатуру «Устали!» — по этому поводу.
Кто видел? Что за рисунок?
Извините, если кого обидел.
04 марта 2010
История про ответы на вопросы (VII)
Запишу я и сюда часть ответов, чтобы не пропало http://www.formspring.me/berezin
— Бывает ли, что Вас мучает бессонница? О чём Вы размышляете тогда? О чём зимой, и о чём летом?
— Страшный вопрос, кстати. Дело в том, что у меня часто бывает бессонница. Много лет назад это было проблемой — в полночь играл по радио гимн, и ты до шести утра, до такого же гимна, только утреннего, ты оставался один на свете. Телевидение ещё раньше прекращало передачи, а коротковолнового приёмника у меня не было. Вот это была проблема, страшно вспомнить.
У хорошего писателя Пруста есть такое место — больной просыпается ночью, и видит, что из-под двери пробивается свет. Он радуется, что настаёт утро, новый день, но это просто слуги прошли со свечой по коридору, и нужно мучится ещё несколько часов в одиночестве. Я лежал в больницах и знаю эту ситуацию.
А вот в обычной жизни, где ночью можно выйти в Сеть, на другой стороне планеты день и можно поговорить с людьми, что давно там живут, в жизни, где телевизор круглосуточно — уже не так неуютно. Но ночью с другой стороны хорошо — мало кто тревожит, можно делать, что хочешь. Можно написать что-гнибудь или читать других.
Так или иначе, все случаи бессонницы сейчас упираются в экран и клавиатуру.
— Оправдали ожидания своих родителей?
— Невозможно понять. Отца уже не спросишь, а матушка моя скромна была в своих ожиданиях. Я же собственными успехами не очень доволен — в смысле того, что недостаточно ресурсов накоплено.
— А какой у Вас "самый — самый" художник? Какие картины производят на Вас впечатление: природа Левитана, поля Шишкина, моря маринистов…
— У меня самых-самых много, а это значит, что главного нет. Я люблю загадочных персонажей — вот башни, которые рисовал Александр Бровин. Мне нравится графика Владимира Камаева. А так-то… Вот Дюрер — гений. Что, про Дюрера рассказывать?
— Вам хочется славы? Влияния на людей?
— Ужасно хочется. Чтобы приходишь в магазин, набираешь полный вещмешок капусты, а потом делаешь такие пассы ладонями, и тебе только кланяются — ступайте, мол, какие там деньги? Чего там!.. А потом тебе ещё перезванивают, и говорят, что хотят тебя поить, кормить и возить по всему миру вечно, лишь бы я только отвечал на какие-нибудь вопросы.
— Какое время года любите?
— Апрель люблю. Апрель похож на субботу. Мне в детстве нужно было ходить в школу по субботам, и когда ты выходил из школы, то понимал, что у тебя есть этот день, вечер, и ещё целое воскресенье. Так и апрель — после него будет ещё май, потом целое лето. А потом золотая осень, которую я люблю не меньше
