Журнал Современник - Журнал Наш Современник 2007 #4
Весьма колоритной личностью был австрийский еврей, родившийся во Львове, парикмахер по профессии, Паукер. Звали его у нас Карл Викторович, но это кличка, подлинное имя пока не установлено. Мобилизованный в армию Австро-Венгрии в ходе мировой войны, он поспешил сдаться в плен русским, попал в Туркестан, где после Октября примкнул к большевикам, а уже в 1918-м, в качестве “красного мадьяра”, стал сотрудником ВЧК в Самарканде. Уже в 1920-м сметливый парикмахер каким-то неведомым образом перебирается в центральное руководство ВЧК и в 1923-м делается начальником Оперативного отдела ОГПУ СССР! В его ведение входила охрана Кремля, членов Политбюро и лично Сталина. Кстати, Паукер самолично брил вождя, делал это с величайшим старанием, а вождь не опасался обнажать горло перед опасной бритвой чекиста-брадобрея (понимал, конечно, его ничтожную и трусливую душонку). Он же был признанным кремлёвским шутом, рассказчиком анекдотов, изображал разного рода высоких деятелей — из числа опальных, разумеется. Так, он лично арестовывал Зиновьева и Каменева, а потом весело представлял, как их тащили на расстрел. Уже в самом начале чистки летом 1937-го на казнь потащили и его самого.
Гай (Шоклянд) Марк Исаевич (Исаакович), сын еврея-ремесленника из Винницы, поступил на юридический факультет Киевского университета (как и Прокофьев), но вскоре ушёл. Ставленник Ягоды, был начальником Особого отдела ОГПУ, проводил чистку Красной Армии от служивших в “старой армии”, устроил несколько фальсифицированных процессов. С падением Ягоды был обречён. В ноябре 1936-го Ежов направил Гая в Восточную Сибирь, где его вскоре арестовали и казнили.
Далее в нашем списке идут Миронов и Молчанов, этакая “сладкая парочка” чекистских заплечных дел мастеров, оба они были ближайшими доверенными лицами Ягоды, оба готовили первый “открытый” московский суд на Зиновьевым и иными, обоим удалось сломать свои жертвы (которые были не лучше своих палачей) и добиться прилюдных жутких самооговоров. Но вместо благодарности оба вскоре нашли свой конец в тех же подвалах. Настоящая фамилия Льва Григорьевича Миронова — Каган, сын банковского служащего в Киеве, перед революцией вступил в Бунд, но потом перешёл в большевики и преуспел в ЧК-ГПУ. Молчанов Георгий Андреевич, русский, сын харьковского официанта, сам он тоже начал было учиться в торговой школе, но соблазнился “революционной романтикой” и уже в 1917 г., двадцатилетним, вступил в большевистскую партию. С 1931-го Молчанов стал на Лубянке начальником Секретно-политического отдела, а Миронов тогда же — начальником Экономического. Это были ключевые посты в органах госбезопасности, а им обоим было едва более тридцати лет. И при нулевом образовании.
Начальником Транспортного отдела в ту же пору был Шанин, русский, из подмосковных крестьян, слетел с высокого поста вместе с иными ставленниками Ягоды. Затем в списке идёт длинный ряд еврейских фамилий: Слуцкий Абрам Аронович, Бельский (Левин) Лев (Абрам) Николаевич (Михайлович), Рудь Пётр Гаврилович (сын местечкового ремесленника), Залин (Левин) Лев (Зельман) Борисович (Маркович), Леплевский Григорий (Израиль) Моисеевич, Кацнельсон Зиновий Борисович. Шесть высших руководителей НКВД названы тут подряд, все они еврейского происхождения, но это не пристрастный подбор, а слепая воля бюрократического перечня, составленного в недрах Лубянки.
Среди вышеперечисленного однообразного ряда лиц мелькнуло совершенно неожиданное для той среды имя одного экзотического генерала НКВД — Пилляр фон Пильхау Роман (Ромуальд) Александрович. Он носил даже баронский титул, был то ли немец, то ли из числа онемеченных поляков, недавно всплыло странное обстоятельство — он был двоюродным племянником Дзержинского. Учитывая пёстрое происхождение Феликса, это делает национальную принадлежность Пилляра ещё более неопределённой. В двадцать лет, ещё до революции, стал большевиком, потом оказался в ЧК, где вместе со своими коллегами истреблял всех прочих баронов и дворян. А потом разделил их участь.
Вторую половину генеральского списка для краткости изложения рассмотрим по национальным группам. Эти 18 персон делятся на четыре неравные группы. Трое латышей: Карл Карлсон, Владимир Стырне и Ян Зирнис. Ну, с латышами всё ясно. Эти инородцы, равнодушные к судьбам России, охотно пристроились к чекистской мясорубке и деловито обслуживали её. Пока сами не угодили туда же. Все до одного. Да ещё прихватили с собой немало земляков, в их делах не участвовавших.
Русских по документам набралось пятеро: Глеб Бокий, Николай Николаев-Журид (числился украинцем, родился в Конотопе в небедной семье), Илья Решетов, Михаил Фриновский и ещё один, довольно примечательный. Сергей Васильевич Пузицкий происходил из дворянской семьи, по документам русский. Известный литератор В. В. Кожинов приходился ему племянником по матери. Вадим рассказывал, что дядя происходил из обрусевших поляков. Пузицкий окончил гимназию, тут его застала революция, по каким-то причинам он к ней примкнул, оказался в ЧК, стал видным сотрудником Иностранного отдела (закордонной разведки). Выезжал за границу с опаснейшими заданиями, в частности, участвовал в похищении из Парижа белогвардейского генерала и героя А. П. Кутепова (довести до Москвы не удалось, бедняга умер от передозировки снотворного). В конце своей бурной и короткой жизни Пузицкий, находясь уже в опале, стал лишь заместителем начальника лагеря в Дмитрове на строительстве каторжного канала Москва-Волга. Оттуда его в 1938 г. увезли на казнь.
Евреев среди данного пространства генеральского списка было восемь: Берман Борис Давыдович, Каруцкий Василий Абрамович, Дагин Израиль Яковлевич, Дейч Яков Абрамович, Бак Борис Аркадьевич, Погребинский Матвей Самойлович, Люшков Генрих Самойлович (из Одессы-мамы), Мазо Соломон Самойлович.
В заключение о двух оставшихся пока не названными деятелях НКВД. Это оказались именно те, которые пережили “большую чистку” и сохранили жизнь до 1941 года и далее. Это Сергей Гоглидзе и Ювельян Сумбатов-Топуридзе, оба грузины из крестьянских семей, с молодых лет в ОГПУ, потом стали наркомами НКВД в Грузии. Оба были ставленниками Берии и его доверенными людьми, отсюда их относительно счастливая судьба во время чисток. Как свидетельствуют источники, оба отличались неописуемой жестокостью, в том числе и по отношению к своим же соплеменникам. Впрочем, возмездия оба злодея не избежали: Гоглидзе был расстрелян 23 декабря 1953 года вместе со своим покровителем Берией. Сумбатов тоже был арестован как бериевский соучастник, во время следствия сошёл с ума и был помещён в психиатрическую больницу на принудительное лечение, где и скончался в августе 1960 г.
Итак, подведём некоторые арифметические итоги. Среди 37 генералов НКВД образца 1935 года евреев было 19, русских — 10, латышей — 4, поляков — 2, грузин — 2. В процентном отношении это выглядит так: евреев — 51, русских (всех славянских народов СССР) — 27. Напомним, что среди всего населения страны евреи в те годы составляли менее двух процентов, а русские (с украинцами и белорусами) более восьмидесяти. Пропорция 2:80 не может не впечатлять. В особенности в сопоставлении с тем, каково было тогда национальное соотношение в руководстве главного карательного органа страны диктатуры революционного пролетариата.
Нельзя не отметить, что в ЧК-ГПУ сложились некие семейные кланы. Упомянутый уже Матвей Давыдович Берман был с 1932 года начальником Главного управления лагерей, один из отцов-основателей знаменитого ГУЛАГа. У него был младший братец, Борис Давыдович, который тоже служил на крупных постах в Иностранном отделе Лубянки. А вот тоже означенный в генеральском списке Борис Аркадьевич Бак, возглавлявший ОГПУ важнейшей Московской области, привлёк на ответственную службу в лубянское ведомство брата Соломона Аркадьевича. И совсем уж трогательным семейственным обстоятельством должно считать то, что Матвей Берман был женат на сестре Баков Марии (Мариам) Аркадьевне. Она тоже была ответственным сотрудником ОГПУ.
26 сентября 1936 г. НАРКОМОМ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ стал печально-памятный в нашей истории Николай Иванович Ежов. Великая чистка, часто называемая его именем, началась. Ежов был русский, хотя, по мнению историка Б. Соколова, с некими прибалтийскими вкраплениями. Первая жена его была русская, детей не имели, уже в двадцатых годах разошлись, её позже не тронули, умерла после войны. Существует мнение, которое озвучил сын Берии Серго, что Ежов, сменивший еврея Ягоду, а потом арестовавший множество других евреев в руководстве НКВД, был чуть ли не русофилом. (См. Б е р и я С. Л. Мой отец Берия. М., 2002.) Так ли это? Рассмотрим объективные факты.
Чистку ягодинских людей в высшем аппарате НКВД Ежов начал сразу, пока лишь смещая с должностей, без арестов. Уже осенью 1936 года Ежов произвёл первые свои четыре новых назначения на посты начальников отделов. Это были Литвин Михаил Иосифович, Шапиро Исаак Ильич, Цесарский Владимир Ефимович и Жуковский Семён Борисович. Все они были евреи, в том числе и однофамилец русского поэта. Заместителя Ягоды Георгия Прокофьева убрали через три дня после отставки шефа, а на его место Ежов назначил уже упомянутого выше Матвея Бермана. Наконец, на ответственную должность секретаря наркомата вместо снятого с этого поста ягодинского порученца русского авантюриста Павла Булатова был поставлен известный Яков Дейч. Не правда ли, довольно странный подбор кадров для русофила?
