Москва рок-н-ролльная. Через песни – об истории страны. Рок-музыка в столице: пароли, явки, традиции, мода - Марочкин Владимир Владимирович
В то же время я сталкивался на толкучках и с проявлением настоящей взаимовыручки. Например, на Беговой у комиссионного магазина помимо обмена пластинками шла серьёзная фарцовка: шмотки, жевательная резинка, поп-журналы, чуть-чуть порнографии… Эта точка утвердилась потому, что там при облаве можно было легко рассеиваться, бежать в разные стороны: под мост, за угол, через дорогу. Но там присутствовала брутальность, потому что там были очень серьёзные облавы, причём с битьём, с выворачиванием рук. После того как милиция забирала людей, на земле оставались лежать разные предметы. Но никакого мародёрства там не бывало, потому что люди с сочувствием относились к задержанным милицией. Иногда даже находились те, которые говорили: „Я этих людей знаю! Я им всё передам!” Они и собирали то, что оставалось, и действительно передавали».
А вообще было, конечно, и много весёлых историй.
«В ГУМе, например, была масса людей, которые с одной и той же пластинкой могли ходить по полгода, – вспоминает Игорь Шапошников. – У меня был знакомый Коля, огромный, двухметрового роста мужик, который прятал свои длинные волосы под рубашку, и у него была одна-единственная пластинка – Jethro Tull „Living in The Past”, с которой он вовсе не хотел расставаться. Он ходил и показывал всем, что она у него есть, ему что-то предлагали за неё, но он в конце концов отказывался, потому что эта пластинка была ему безмерно дорога».
Борис Андреев вспоминал, что на Ленгорах были два друга, над которыми потешался весь комок. У одного были расколотые диски, а у другого – надколотые, и, когда они менялись, между ними завязывались потешные диалоги:
– Смотри, какая у тебя трещина-то!
– А у тебя вообще как надкушено!
Константин Лаптев рассказывал про некоего Алика, одного из «мамонтов» этого движения: «Мы всегда недоумевали: почему у пластинок, которые он предлагал на обмен, всегда были загнуты углы. Мы не понимали: как же так, все же носят пластинки в портфелях, в сумках? И он тоже ходил с какой-то сумкой. Но когда милиция его проверяла, у него в сумке ничего не оказывалось. Потом мы выяснили, что пластинки он прятал на спине, где была ещё одна потаённая сумка. А так как спина все-таки округлая, то углы конвертов слегка оказывались загнуты…»
«А ещё очень много людей сидело по квартирам, – рассказывал Игорь Шапошников. – К ним можно было приехать лишь по телефонной договорённости: надо было сказать, что ты от такого или такого, они ответят:
– Да, мы такого знаем. Приезжайте!
После чего назначалось время. Ты приезжаешь – и люди предоставляли возможность посмотреть, что у них вообще есть. Но это были исключительно варианты приобретения за деньги, а не обмена. Однажды я, например, видел абсолютно пустую кухню, где была одна газовая плита и больше ничего, и эта кухня была по периметру полностью заставлена виниловыми пластинками. Я провёл на этой кухне часа четыре, выбирая диски».
В 1985 году произошло невероятное: на первом этаже Дворца культуры имени С. Горбунова меломанам было выделено пространство, на котором они могли легально встречаться, тусоваться и обмениваться пластинками.
«Нам надоело бегать по лесам, по Самотёке, по Ленинскому проспекту, – рассказывает Владимир Обруч, председатель джаз-клуба „Джаз-консилиум”. – На Самотёке, спасаясь от милиции, люди под машины прыгали… В Малине, помню, в мороз, в минус 20 появилась милиция с собаками, и я бежал остановку назад, утопая по колено в снегу… И тогда мы организовали клуб филофонистов в Лобне, в тамошнем ДК. Туда приезжали люди со всех концов Москвы. Но проработали мы там всего два месяца. И после этого нам подфартило: мы познакомились с директором ДК имени С. Горбунова Юрием Никифоровичем Шедовым, и он нам выделил комнату на втором этаже, где были всевозможные кружки, и там мы начали собираться. Нас было четверо, кто организовал на „Горбушке” этот клуб филофонистов: Боря Симонов (в 1990-х он открыл магазин „Трансильвания”), Игорь Шалыгин (сегодня он владеет магазином на „Горбушкином дворе”), Лёша Плюснин (он сейчас живёт в Санкт-Петербурге) и я…»
Желающих обмениваться пластинками оказалось так много, что очень скоро клуб филофонистов занял целое фойе Дворца культуры. Но и там он вскоре стал буквально задыхаться, ведь для того, чтобы попасть внутрь, коллекционерам приходилось выстаивать часовые очереди. Люди терпеливо маялись у входа, ожидая, когда те, кто пришёл раньше, насытятся тусой и освободят пространство в интерьере.
Вскоре пластиночная толкучка захватила периметр Дворца культуры, а затем перекинулась и на аллеи Филёвского парка. В начале 1990-х это уже был громадный рынок, на котором торговали практически всем: пластинками, компактами, видеокассетами, магнитофонами, вертушками, колонками и даже пылесосами. Говорят, сюда регулярно наведывались сотрудники западноевропейских посольств, чтобы отыскать редкие записи, которые уже невозможно было купить у них дома. Несмотря на все попытки дискредитировать «Горбушку», вплоть до своего закрытия в 1998 году она оставалась самым светлым и самым продвинутым местом в Москве для любителей музыки и кино.
Есть мнение, что закрытие «Горбушки» явилось символическим откупным, которое власти России после дефолта 1998 года дали Америке в качестве платы за «кидок» с ГКО. Как известно, когда в августе 1998 года правительство России объявило о дефолте, деньги, поступившие в нашу страну в качестве кредитов МВФ и колоссальных инвестиций в ГКО, исчезли в неизвестном направлении. В итоге правительство РФ обесценило свои долговые обязательства в три раза, а затем и вовсе прекратило все выплаты. Тут-то и пришла кому-то в Кремле «гениальная» идея произвести заклание «Горбушки», как символа российского «пиратства».
Начались омоновские рейды, показательные конфискации товара и уничтожение якобы контрафактной продукции. Потом рынок и вовсе закрыли, а многие из тех, для кого «Горбушка» давно уже стала родным домом, оказались без работы и фактически без средств к существованию. Продавцы пытались пикетировать перед закрытыми дверями Дворца культуры, но их требования услышать никто не захотел.
В 2001 году расположенный по соседству телевизорный завод «Рубин» был перепрофилирован в торговые ряды, которые мгновенно наполнились горбушечной торговой братией. Так родился наследник первой «Горбушки» – торговый центр «Горбушкин двор», который постепенно превратился в крупнейший в России комплекс по продаже медианосителей, электроники, бытовой техники, компьютеров, музыки, видео и софта. Но люди приходят сюда не только за покупками, но и за общением, ведь за долгие годы толкучка стала привычкой. Недаром здесь вновь возродился Клуб филофонистов, который по субботам собирает по нескольку сот человек. Атмосфера «Горбушкина двора» очень способствует доверительному общению, причём разговор о музыкальных новинках часто идёт с теми же интонациями, как если бы говорилось о хороших друзьях или знакомых, или даже о родной семье.
Разумеется, в Москве существовали не только дисковые толкучки, были также специализированные толкучки, где можно было купить книги, радиоаппаратуру, модную одежду.
Символично, что книжная толкучка бурлила у памятника первопечатнику Ивану Фёдорову в Третьяковском проезде. Там можно было отыскать всяческие редкости. Когда в Советский Союз завезли первые ксероксы, тут же наладился рынок ксерокопированных книг. Подпольными тиражами выпускались книги Булгакова и братьев Стругацких, Солженицына и Войновича. Выполненные на хорошей бумаге, имевшие солидные переплёты, сегодня эти книги являются библиографической редкостью.
Дефицитную одежду в советской столице можно было приобрести на толкучке в женском туалете в Столешниковом переулке. Недаром на этом самом месте теперь находится модный бутик.
За импортной радиотехникой люди отправлялись в комиссионный магазин на Садово-Кудринскую улицу. Кстати, именно в этом магазине работал герой Андрея Миронова в фильме «Берегись автомобиля». Там всё так и было, как показано в фильме, плюс толкучка спекулянтов около магазина. Когда «комок» на Садовой закрыли, толкучка переместилась на Комсомольский проспект, где тоже был комиссионный магазин, правда поменьше. Потом толчок и вовсе убрали с глаз долой – на Шаболовку. Там толкучка радиотехники и доживала свои последние дни. Она стала неактуальной, когда граждане бывшей Советской страны получили возможность беспрепятственно выезжать за рубеж.
