Анатолий Манаков - Апостолы двуликого Януса: Очерки о современной Америке
За время беседы на ходу мы выкурили с Тони Эктоном почти полпачки сигарет. Чувствовалось, он волновался за себя, свою жену, семимесячного ребенка и старшего сына, который в этом году должен был пойти впервые в школу. Настроение в семье пасмурное, на сколько еще дней хватит сбережений, неизвестно.
Попрощавшись с Тони и его товарищами, пожелав им успеха, я попытался пройти в башню, чтобы взглянуть на тех, кто сегодня развязывает узлы воздушного движения. Здоровенный охранник у входа неумолим: к диспетчерам нельзя, администрация запретила пускать репортеров даже к тем, у кого передышка. Обидно, но делать нечего.
Уже на обратном пути, проезжая мимо контрольно–диспетчерской башни аэропорта, бросил последний взгляд на цепочку пикетчиков. Их становилось все больше. И у каждого, наверное, теплилась надежда, что им удастся все же вырваться из замкнутого круга…
Пытаясь избежать решения проблемы, иногда прибегают к такому весьма простому способу отделаться от нее — утверждают, что проблемы нет и в помине. Просто и удобно. Так, во всяком случае, действовала вашингтонская администрация по отношению к бастовавшим диспетчерам воздушного транспорта. Дабы услышать мнение руководителей забастовщиков на этот счет, я поехал в их комитет, расположенный неподалеку от международного аэропорта.
— Мне выпала судьба быть одним из двенадцати тысяч, кого администрация вышвырнула за ворота, предварительно предъявив ультиматум: либо остаетесь, либо ищите работу в другом месте, — рассказывал в беседе со мной один из руководителей профсоюза авиадиспетчеров Джон Кьюбик. — Циничный расчет правительства, что мы отступим от своих требований, спасуем и вернемся, не оправдался — штрейкбрехеров оказалось в наших рядах немного. Да и как мы могли вернуться, если каждый из нас сознает, что в прежних условиях работать просто невыносимо и пагубно не только для собственного здоровья, но для безопасности всей системы контроля за движением воздушного транспорта. С первого дня пребывания у власти Рейган был прекрасно осведомлен о том, что перенапряжение диспетчеров на работе сказывается на безопасности полетов. Но ни он, ни его федеральное управление никак не облегчили нашу участь. Правительство отказалось наотрез признать обоснованность требований нашего профсоюза, вообще даже обсуждать их. Единственно, что его беспокоило, — как избежать ассигнований на улучшение системы безопасности полетов.
— Многие профсоюзы поддерживают вашу забастовку и считают репрессии против авиадиспетчеров началом правительственного наступления вообще против профсоюзного движения с целью запугать его участников, заставить смириться с якобы неизбежными сокращениями программ на социальные нужды и громадными увеличениями военных расходов.
— И не без оснований, — заметил мой собеседник. — У диспетчеров, испытывающих все это на себе, нет никаких иллюзий. Администрация хочет уничтожить наш профсоюз и пригрозить другим. Интересы и нужды трудящихся ее не заботят. Вот почему по всей стране проходят манифестации в поддержку нашей забастовки, профсоюзы собирают средства для облегчения положения наших семей. Что касается жен и детей, они целиком на нашей стороне и часто даже участвуют в пикетах, а это для нас тоже большое подспорье.
— В прессе много пишут о безопасности полетов, причем утверждается, что пока система работает нормально, несмотря на забастовку. Так ли это?
— Не хочется предрекать трагических исходов, но опасность реально существует. За панели радарных установок сели сейчас супервизоры аэропортов, которые выполняли диспетчерскую работу десять — пятнадцать лет назад. Их квалификация уже не отвечает предъявляемым сегодня требованиям. Кроме того, на контрольно–диспетчерских пунктах находятся сейчас люди, в свое время освобожденные от этой работы по состоянию здоровья. Разве этот фактор не может не вызвать серьезного беспокойства? И конечно, военнослужащие, заменившие нас почти на восемьдесят процентов: при нынешних условиях им надо минимум два–три года практики, чтобы достичь необходимого уровня профессиональной подготовки. Скажу откровенно, всем пока еще везет — в последние недели над Штатами сохраняется нормальная летная погода. И тем не менее помимо уже происшедшего столкновения самолетов над Калифорнией нами зафиксировано девяносто четыре случая на грани серьезного инцидента. Правительство, правда, чтобы не отпугивать пассажиров, категорически отрицает эти факты.
— Каков будет исход забастовки?
— Мне лично кажется, администрация под давлением вынуждена будет признать нынешнюю систему безопасности полетов недостаточно эффективной, а потому пойти на компромисс и переговоры.
Уже по дороге из забастовочного комитета я услышал сообщение по радио: опытный пилот гражданской авиации Брайен Уолтерс, почти четверть века проработавший за штурвалом самолета, уволен только за то, что в разговоре с пассажирами возложил вину за задержки рейсов на неквалифицированный персонал, занявший место бастующих авиадиспетчеров. «Меня вызвали и сказали, что я лечу в последний рейс и, приземлившись, прямо из аэропорта могу ехать домой до официального извещения об увольнении, — говорил в радиоинтервью Уолтерс. — Такое извещение пришло на следующий день. Меня уволили, но так и не объяснили толком за что». Как и не объяснили тем двенадцати тысячам, выступившим в защиту своих прав. Да и какое убедительное объяснение могло найти правительство, которому были совершенно безразличны судьбы людей и безопасность своих граждан.
Энтони Эктон и Джон Кьюбик, однако, ошиблись относительно исхода забастовки. Власти не пошли на компромисс и переговоры, забастовка была подавлена. Но они оказались правы, указывая на полнейшее безразличие правительства к судьбам и безопасности своих соотечественников.
Думается, реакция Вашингтона на забастовку авиадиспетчеров была весьма символична, она выходила далеко за рамки очередного конфликта между трудящимися и предпринимателями. Белый дом действовал «с позиции силы» не только по отношению к бастующим, но и пытался вести себя точно так же на международной арене. «Если мы и переживем в конечном счете срывы в расписании авиарейсов, то последствия внешнеполитического курса на конфронтацию с Советским Союзом могут оказаться гораздо более серьезными, — заметил президент организации «Американцы за демократические действия» Роберт Дриннан. — Администрация Рейгана сделала такой крен во внешней политике, при котором ни отдельные люди, ни целые нации не чувствуют себя в безопасности».
Взяв курс на наращивание «мускулов» в области вооружений, на достижение военного превосходства над Советским Союзом, Белый дом всячески урезал программы на социальные нужды, откровенно беспокоясь только о прибылях крупного бизнеса. И то и другое было звеньями одной цепи, связывавшей в единое целое все, что происходило на земле и в небе Америки.
ПЛЕННИКИ НЕОБЪЯВЛЕННОЙ ВОЙНЫ
Это случилось в десяти шагах от меня, на перекрестке 21–й улицы и Парк–авеню, в три часа дня. Высоченный парень в голубой нейлоновой куртке вынул из кармана какой–то предмет, раздался хлопок, точь–в-точь как у стартового пистолета. Стоявший рядом с ним человек взмахнул руками и рухнул лицом на мостовую. Резко повернувшись, верзила побежал по тротуару в мою сторону. В руках у меня был зонтик, у него — на сей раз я предмет разглядел — револьвер. Дабы, наверное, подчеркнуть еще раз неравенство в силах, он метнул на меня бешеный, полный отчаяния взгляд: «Мистер, ты ничего не видел, а то…» Не знаю, что парень прочитал во взгляде ответном, но меня он не тронул.
Когда я подошел к лежавшему у бровки тротуара, вокруг него стали собираться прохожие. Через две минуты послышался пронзительный вой полицейской сирены и кареты скорой помощи. Но чем они могли помочь человеку, у которого на сердце сияло красное пятнышко — след от пули, пробившей почти навылет. Судя по тому, как не спешили санитары погружать носилки с телом в фургон, каждому стало ясно — несколько минут назад здесь произошло убийство. Оставалось только гадать, кого и за что. С этими вопросами весь вечер того дня я обращался в полицейский участок, на территории которого произошло убийство, и лишь к полуночи получил от детективов лаконичный ответ: «Убит бродяга, вылезший погулять из «дыры». За что? Спросите у тех, кто последние месяцы ходит по улицам и расправляется с бездомными. У нас уже было несколько подобных случаев».
Действительно не совсем типичное нью–йоркское убийство. Пять и шесть десятых убийств ежедневно, если говорить языком статистики, обычно совершается при ограблении. На сей раз, как выяснилось, человека убили просто за то, что выглядел, как бродяга, и кого–то нечаянно задел при переходе улицы.
