Сценарии будущего. Как жить и работать в мире, захваченном нейросетью и роботами - Руслан Геннадьевич Юсуфов
Вовсе не обязательно и даже контрпродуктивно всем поголовно становиться плохими программистами. Работу со сквозной технологией стоит рассматривать в контексте комплекса твердых и мягких навыков. Так, в контексте ИИ твердые навыки будут затрагивать технические знания и способность участвовать в разработке и отладке нейросетей: чтение технической документации, работа с датасетами, их подбором, пересборкой или разметкой, написание кода, проектирование модели, ее обучение, тюнинг и модификация. Работа с ИИ как мягкий навык подразумевает грамотное пользование инструментарием, который предоставляют многочисленные модели: чтение пользовательской документации, составление корректных запросов, цифровая грамотность и гигиена, способность оперировать библиотеками и каталогами моделей.
Среди востребованных профессий:
• инженеры по машинному обучению, разрабатывающие и обучающие модели ИИ для решения различных задач, таких как распознавание образов, анализ текста и прогнозирование;
• дата-сайентисты – эксперты по анализу и интерпретации больших объемов данных с использованием ИИ и статистических методов для выявления закономерностей и предоставления бизнес-инсайтов;
• разработчики чат-ботов, создающие и оптимизирующие ИИ-агентов для автоматического взаимодействия с пользователями через текстовые и голосовые интерфейсы;
• специалисты по обучению роботов – инженеры и программисты, разрабатывающие и внедряющие ИИ для обучения роботов и автономных систем выполнению различных задач и взаимодействию с окружающей средой;
• специалисты по компьютерному зрению, разрабатывающие алгоритмы и системы ИИ для анализа и интерпретации изображений и видео.
Однако не только они, понадобятся и гуманитарии:
• исследователи в области гуманитарного ИИ, изучающие его влияние на общество, культуру и экономику и разрабатывающие стратегии для смягчения негативных последствий;
• специалисты по этическому регулированию, оценивающие и разрабатывающие стратегии обеспечения этического использования и внедрения ИИ в различных отраслях.
Вероятно, не стоит держаться за рутину, которую искусственный интеллект уже сегодня делает лучше человека. А можно ли идти не по пути конкуренции, а по пути кооперации?
Взять, например, музыканта, который, сидя в студии, нажимает клавиши синтезатора, играет на гитаре и сочиняет текст. Весь этот креатив можно записать, сохранить в большую базу и отдать искусственному интеллекту, который сопоставит текст с предыдущими записанными материалами, сгенерирует новые слова для песни, найдет под них подходящие музыкальные отрывки, и так до бесконечности. Это позволит музыканту постоянно перерабатывать собственные сочинения. Причем такое сотрудничество может происходить в live-режиме: музыкант играет, а ИИ – подыгрывает или даже подпевает. Почему бы нет?
Между Сциллой и Харибдой
Я не могу получить удовлетворения, Потому что я пытаюсь, пытаюсь, пытаюсь и пытаюсь.
The Rolling Stones «(I Can’t Get No) Satisfaction», альбом «Out of Our Heads», студии London, Decca, 1965
Технологии развиваются быстрее, чем мы успеваем задавать вопросы о грядущих рисках и новой этике, а попытка их регулировать находится где-то между Сциллой потери технологического суверенитета и проигрыша в гонке технологий и Харибдой завтрашних социальных и экономических кризисов.
Развитие научной мысли и технологий способствует распространению техноцентризма. Умные гаджеты и алгоритмы позволяют людям решать больше задач эффективнее и быстрее. При этом объем информации также растет лавинообразно, и человек уже не способен не то что его контролировать, но даже осмысливать. Пользователи по умолчанию доверяют умной технике и алгоритмам, не подвергая сомнению и не перепроверяя результаты.
Сложность высоких технологий для людей, которые не являются экспертами, но вынуждены на них реагировать и пытаться их регулировать, приводит к неспособности предвидеть долгосрочные риски. Построив цифровую структуру управления, государства и корпорации начинают зависеть от нее и методов ее реализации. Государственные и корпоративные регуляторные механизмы не поспевают за технологиями, которые развиваются быстрее, чем правовые и этические нормы, поэтому человеческое благополучие приносится в жертву прогрессу, а номинальная свобода выбора ограничивается пределами машинных сценариев. Технологии продолжат формировать нормы права и этики в выгодном для собственного развития направлении.
Когда все процессы станут цифровыми, а информационная трансформация успешно завершится, система будет эффективно работать только с цифровым двойником, а тот, кто пытается жить в «бумажном» мире, станет изгоем, вынужденным постоянно восстанавливать себя в правах, чтобы получить зарплату или пенсию, расплатиться в магазине, управлять автомобилем, пользоваться общественным транспортом или даже зайти в свой подъезд, не пройдя биометрическую аутентификацию.
Прагматизм техноцентристов может быть близок к аморальности. Руководствуясь только показателями эффективности, они ориентированы на организацию и практику, озабочены только средствами и перестают воспринимать цели, проявляют поразительную неспособность понять человеческие факторы. Техноцентрическое общество склонно к крайней авторитарности, а сами техноцентристы зачастую теряют способность критически осмысливать происходящее, воспринимать критику и извлекать уроки из ошибок.
Техноцентристы органично вписываются в современную политическую матрицу. Вместо того чтобы совершенствовать систему, они безропотно служат идее институционно-индустриального общества, стремясь лишь к тому, чтобы общество функционировало без потрясений и оставалось источником их благополучия, а потому постулируют уважение к порядку, который считают абсолютно справедливым.
Техноцентризм будет способствовать разделению современных людей на касты – по уровню доступа к технологиям, данным и алгоритмам их обработки. В своем абсолютном проявлении он вытесняет человека из всех форм управления и контроля, делая его обслуживающим персоналом и рабом техники. В конечном итоге роль человека в эволюции техники может быть расценена как тупиковая ветвь и исключена из техноцентричной экосистемы.
Предшествующая стадия быстрого роста технологий искусственного интеллекта вызвала громкие протесты со стороны влиятельных и компетентных людей, важнейшим аргументом которых стала низкая антропоцентричность[52] новых технологий. Обсуждая создание единого всемирного органа для надзора за искусственным интеллектом, наподобие Международного агентства по атомной энергетике, такие опасения озвучил один из самых видных сторонников его внедрения – предприниматель и инвестор Сэм Альтман, генеральный директор OpenAI с 2019 года. Набивает ли он себе авторитет среди озабоченной публики или действительно не может спать по ночам, думая о проблемах общества будущего, – неизвестно. Тем не менее, такого рода опасения не беспочвенны.
Техноцентристы стимулируют развитие и внедрение искусственного интеллекта, хотя не уверены в том, что смогут его контролировать. Некоторые ученые, работающие в области этики и регулирования ИИ, выдвигают тезис о том, что искусственный интеллект потенциально способен привести к экзистенциальной катастрофе, а его результатом может стать как процветание человечества, так и вымирание.
Некоторые ученые
