Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №6 (2001)
* * *
Триумф глобального капитализма в 90-е годы не принес ни стабильности, ни порядка. Мир сотрясают кризисы, дефолты, банкротства, финансовые скандалы.
Движение капиталов все в большей мере напоминает молниеносные набеги на страны и народы. Оно, по сути, очень похоже на каперство XVIII века, на легализованное пиратство. Короли и королевы поощряли каперов, взимали с них мзду, но отказывались нести за их действия ответственность. Каперов, которые творили беспредел, время от времени вздергивали на виселицу. Современные "каперы" сами способны завалить любое правительство.
Это сравнение, конечно, не распространяется на прямые капиталовложения и долгосрочные инвестиции в реальную экономику. Создалась обстановка, когда информация о состоянии финансов и экономики в целом становится тайной за семью печатями. Тут при всем либерализме нет никакой гласности! Ее секретность идет на уровне разведданных. Никто не протестует. Потому что многие статистические данные или неосторожная фраза такого человека, как Гринспэн, способны вызвать панику, а паника чревата стратегическими сдвигами на биржах. Традиционно открытая статистика стала фальсифицироваться. Теперь к ней надо относиться осторожно, и поэтому ее все чаще ставят под сомнение. Вот, например, стали, наконец, поговаривать, что в экономике США наметилось замедление темпов роста после 12 лет беспрецедентного бума. Только в ходе предвыборной кампании некоторые аналитические центры осмелились высказать мнение, что уже многие годы в США шла фальсификация данных о росте ВВП, о темпах роста, о структуре роста, об инфляции. Как пример, отмечают фальсификацию официальных американских данных о безработице (3 - 4%). Все дело, однако, в том, как считать. Если учитывать неполную занятость миллионов американцев, работающих часть дня или эпизодически, то безработица достигает 20%, что вдвое выше, чем в Европе.
Структурные противоречия в экономике США становятся все более заметными. Лидирует так называемая "новая экономика", в которой ставка делается на высокие информационные технологии. Она привлекает основные ресурсы рынка, что обескровливает реальную экономику. Спрос на ее продукцию падает, кредит становится все менее доступным. К чему это приведет, никто не знает. Знают только, что в прошлом здоровье американской экономике обеспечивали именно сотни тысяч мелких и средних предпринимателей, многие из которых сегодня разоряются, как некогда фермеры. Жиреют банки, пенсионные и страховые фонды. Финансовый капитал неприметно, прикрываясь демагогией о свободе личности и демократии, превращает тиранию рынка и денег в норму жизни, приравнивая власть денег к законам природы.
* * *
Грядет крах или дело опять обойдется лихорадкой и серьезным недомоганием, зависит от экономики мирового лидера, от США. Полный паралич случится, если рухнет доллар. А он пока держится, и на фоне прочих валют неплохо держится. Потому что за ним запас живучести американской экономики. Судить о ее здоровье не просто даже таким признанным мастерам макроэкономического анализа, как американец Поль Кругман. Он тоже не может дать окончательного диагноза. Но, как и Гринспэн, он с тревогой указывает на такие тяжелые пороки, как рост инвестиций и продуктивности, сопровождающиеся снижением темпов роста занятости. Спрос на товары и услуги падает, дефляция достигла такого же уровня, как в 1930 г. Государство, - считает П. Кругман, - не может повысить совокупный спрос, как это удалось сделать в 1933 г. Ф. Д. Рузвельту. С другой стороны, и П. Кругман и прочие экономисты считают, что инфляция в США минимальная, цены устойчивы и сравнительно невысокие. Оптимисты полагают, что, опираясь на первоклассную науку, прочные, на десятки лет, заделы в фундаментальных исследованиях, экономика США способна устоять. Их не тревожит, что к игре на биржах пристрастились миллионы американцев. В прессе действительно сообщается о том, что миллионы обывателей, ранее не имевших отношение к биржевой игре, водители, рабочие, обслуга бросают работу и усаживаются за компьютер и денно и нощно гоняют акции и валюты, то есть спекулируют, получая неплохую прибыль. В мире говорят, что "Америка богатеет и во время сна". П. Кругман называет это турбокапитализмом, другие - казино-капитализмом.
Такая спекулятивная вакханалия не может долго длиться. Кто-то теряет эти деньги, кто-то в мире оплачивает этот паразитизм. Это не прибыль от реального роста. Оптимисты опять же рассеивают сомнения: при любой непогоде экономика США устоит благодаря изобретательности ее финансистов. Они устроят какую-либо новую войну, вроде "Бури в пустыне" или операций в Югославии. И вновь американская экономика выберется из трясины депрессии. Есть и другой старый недуг у американцев: они любят жить в долг, не считая, берут в кредит, а зарплата у них уже ниже, чем во многих европейских странах или в Японии. Но когда-то приходится долги оплачивать. Так что преуспевание американцев временное и весьма хрупкое. В основе его не только изобретательность, напористость, размах, но долгий мир и прибыльные войны в чужих краях. А в последние десятилетия - неолиберальная модель, которая обеспечивает перераспределение мирового продукта в пользу США.
* * *
В США финансисты научились зазывать капиталовложения в реальное производство, экспортировать свои спекулятивные капиталы в криминальный бизнес в другие страны. Если послушать простых американцев, то они обычно сверхпатриоты. И не в последнюю очередь они гордятся своим долларом, своим зеленым вездеходом. Это у нас при либералах слово "патриот" стало бранным. За американцами наши либералы признают право на патриотизм.
Силу патриотизма знал особенно хорошо Р. Рейган. Когда в 1980 г. он пришел к власти, то неустанно повторял: "Америка - единая страна в благодати Господа Бога... У нее большое, доброе, верное сердце. Мы первые, мы лучшие, потому что мы свободные. Мы мощная сила в борьбе за добро". Это не гротеск, это подлинные слова Рейгана. Вот так прямолинейно насаждался нарциссизм американцев. В мире уже давно посмеиваются, что американец обижается, если им и его страной не восхищаются. Американцы обижаются на самые мягкие неодобрительные замечания. Н. С. Михалков рассказывает один типичный эпизод. Когда "Сибирского цирюльника" направили на рецензию американским коллегам, то они просили снять или смягчить сцены с капралом, который не знал, кто такой Моцарт.
Легко представить, что будет твориться в обществе, больном нарциссизмом, привыкшем одерживать легкие победы, если у него наступят тяжелые времена, последует череда поражений. Готова ли Америка держать удары? Во времена кризисов и крахов стойкость и гибкость - непременные условия выживания.
Все знают ту роль, которую в США играют деньги. Собственно, к ним там сводится все. А между тем вот грянет гром и выяснится, что то сокровище, которое собирают на земле, - доллар - вовсе не сокровище; не золотой телец, даже не идол, а всего лишь "бамажка". Еще в 60-e годы XIX века, во время Гражданской войны в США, смеялись над бумажным долларом. Доллар был золотой, как и русский рубль. Затем сто лет он имел золотое обеспечение, односторонне отмененное США в 1973 г. Имеются официальные расчеты, что от покупательной способности доллара 1912 года (100%), когда была создана ФРС, в 1978 г. осталось 12%, то есть она упала в 8 раз.
Главное опасение вызывает даже не падение покупательной способности доллара. Этим страдают все валюты. Главное опасение вызывает его никем не ограниченная, ничем не контролируемая эмиссия. Печатные станки гонят зеленые билеты, сотнями миллиардов, потом их тоннами, в самолетах Джамбо (Слон), развозят по всему свету. Едва ли кто-либо, кроме узкого круга в ФРС, знает общую сумму напечатанных и циркулирующих в мире долларов. Некоторые страны даже отказались от национальных денежных единиц и перешли на доллар.
Доллар - самая мощная опора США в борьбе за мировое лидерство. Неконтролируемая эмиссия долларов дает США колоссальную прибыль. Однако дотошные японцы подсчитали, что реальная стоимость доллара в 2000 г. колебалась от 6 до 8%. Неконтролируемая эмиссия доллара - это фактически узаконенное фальшивомонетничество, осуществляемое частным учреждением - Федеральной резервной системой США.
Если бы удалось, как предусмотрено, с 1 января 2002 г. сделать евро мировой резервной валютой, то США оказались бы на позициях резко ослабленных. Руководство Европейского Союза реалистично оценивает стратегический выигрыш превращения евро в одну из резервных валют мира. Оно уже многого добилось в этой скрытой от публики схватке двух бульдогов - доллара и евро. Несколько стран уже заявили о переходе в расчетах полностью или частично на евро. Это четыре крупных экспортера нефти - Иран, Ирак, Ливия, Венесуэла. То же сделал российский президент в ноябре 2000 г., оказав значительную помощь европейцам. В то же время это дальновидная геополитика, нацеленная на сближение с Европой.
