Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №6 (2001)
В то же время современники А. Тойнби - русские космисты (В. Вернадский, А. Чижевский, Н. Моисеев) полагают, что капитализм и социализм это два пути к одному обрыву. Они лежат в одной парадигме истребления природы. Поиск новой парадигмы, путь к устойчивому развитию возможны лишь как исход из "эпохи денег". Новая парадигма развития, коэволюция общества, техносферы и биосферы, станет актом высшего творчества просветленного человечества, осуществляющего евангельские заветы. Это, однако, особая тема.
* * *
То, что и капитализм тупиковый путь развития, понимают многие из сегодняшних властителей мира, такие, например, как Джордж Сорос или Алэн Гринспэн, в четвертый раз возглавляющий центральный банк США - Федеральную резервную систему (ФРС). Их на мякине "конца истории" и всеобщего процветания не проведешь. Они не такие легковерные, как ученые в бывших социалистических странах, в упор не видящие кризиса глобального капитализма. Властители потому и властвуют, что реально оценивают происходящее. Они давно поняли, что не могут решить многих проблем, например, справиться с безработицей. Потому что в глобальном капитализме возник новый феномен: экономический рост без роста занятости, а то и с ее сокращением. Над миром нависла реальная угроза жесточайшей тирании денег, неслыханного тоталитаризма и разрушения целых стран и отраслей под предлогом неконкурентоспособности. Уже сейчас в мире миллиард безработных, каждый шестой житель планеты.
На Западе все меняется, идет мощный отлив неолиберализма, нарастает борьба не против капитализма вообще, а против тирании банков, финансового капитала. Выступления против глобализации в Сиэтле, Бангкоке, Давосе, Праге свидетельствуют о том, что постепенно формируется гражданское общество планеты. Опросы, например, среди англичан показывают, что 30 лет тому назад о существовании классовой борьбы заявляли 60% опрошенных, 20 лет спустя - 70%, а теперь 80%. Она принимает новые формы не только на Востоке. Вскоре она полыхнет и в развитых странах. Возможно, яростнее всего в самой цитадели глобального капитализма - США. Приближающийся крах ускорит симбиоз классовых и этнических противоречий.
Одним из первых, кто не только признал, но и описал патологию глобального капитализма, был известный Джордж Сорос. Это бесспорно незаурядный человек. Вот уже два десятка лет он выступает в трех лицах - как интеллектуал, как филантроп и меценат и, главное, как международный спекулянт. Либералы избегают называть спекулянтов спекулянтами. Сороса они почтительно называют инвестором. Но шила в мешке не утаить: французское правосудие возбудило в декабре 2000 г. против Сороса уголовное дело, обвинив его в мошенничестве. Так что у Сороса может появиться и четвертое лицо. Вот такое расщепление личности! Личности, без иронии, весьма одаренной. Взять хотя бы его книгу "Кризис глобального капитализма"[2]. В ней он подробно анализирует болезненные явления в мировой экономике. Как и почему развивалась болезнь? Основную вину за надвигающийся крах Сорос возлагает на "р ы н о ч н ы й ф у н- д а м е н т а л и з м". С легкой руки Тэтчер и Рейгана он со скоростью торнадо распространился по всему свету. В отличие от рыночных фундаменталистов, Сорос не считает, что невидимая рука рынка совершенна, что "рынок всегда прав". Это касается в первую очередь финансовых рынков. Финансовые рынки, пишет он, - всегда будут нестабильны, как бы открыты, как бы свободны от регламентации они ни были, сколько бы ни было приватизировано банков. И поэтому "финансовые рынки действуют вовсе не как уравновешенный маятник, а как стальная болванка (wrecking ball), которая мечется из страны в страну, все сметая на своем пути", - пишет Сорос в статье "Последний шанс капитализма"[3].
В противоположность либералам в России, он не скрывает, что во всех главных капиталистических странах уже давно созданы инструменты мощного вмешательства государства в экономику. Странно близорукими оказались российские либералы, через колено ломавшие планирование и прочие инструменты государственного регулирования советской экономики. Она была несовершенна, больна, но нельзя было ее убивать! Под лозунгом борьбы с административно-командной системой выплеснули ребенка. Весьма перспективного ребенка. Поразительно, как легко номенклатурные реформаторы прельстились мифами и догмами "свободной рыночной экономики". Маловеры побросали старых идолов, не заметив, что наиболее динамичные, здоровые экономики были в таких странах, как Япония, Южная Корея, у азиатских "тигров", наконец, в Китае, там, где свобода предпринимательства сочетается с применением макроэкономического планирования.
Сами США давно, после советского спутника, отошли от принципов laissez-faire, свободной торговли, открытости и прозрачности. Вот уже почти полвека шаг за шагом в США централизованно выстраивается регулируемая экономика. Все шире внедряются рецепты военного кейнсианства: госзаказы на вооружение положительно влияют на уровень накопления, на эффективные капиталовложения и на подавление инфляции. Появляются и механизмы межотраслевой координации американской экономики. В свете этого монетаризм и его методы выглядят чем-то вроде вредоносного товара на экспорт для ослабления противников.
Мифы и догмы свободной рыночной экономики служат прикрытием для становления либерально-спекулятивной модели, для господства финансового капитала. Они обезоруживают государства, например Россию, перед лицом грядущих кризисов, катастроф, финансовых крахов. Особенно стойким оказался миф о конкуренции, о конкурентной среде на свободном рынке. Глубоко прав такой серьезный экономист, как С. Глазьев, утверждая, что их давно нет, они давно умерли и на Западе. Цены на основные продукты всюду более или менее жестко регулируются государствами. Много лет назад один из Рокфеллеров заявлял, что "конкуренция это грех", потому что крупные состояния создаются только в условиях монополии.
Финансовый кризис в Азии в 1997 г. нанес сокрушительный удар по либерализму и монетаризму. Р ы н о ч н ы е ф у н д а м е н т а л и с т ы начали стратегическое отступление, компенсируя свои потери на периферии, то в Бразилии, то в России, то в Турции. Всюду это уже поняли, кроме России, где продолжают приватизировать[4], монетизировать, вытеснять государство из экономики, а следовательно, и из мировой политики. Сорос, буревестник открытого общества, конечно, тоже против регулирования экономики н а ц и о- н а л ь н ы м и государствами. Но он за жесткое глобальное регулирование всего мирового хозяйства. "Без него, - пишет Сорос, - финансовый и политический кризис приведут уже в скором времени к дезинтеграции глобального капитализма". Национальные государства, национальные интересы и суверенитет народов он считает главным препятствием к преодолению кризиса.
Другой предупреждающий голос принадлежит Алэну Гринспэну, главе ФРС. Ему больше, чем кому-либо, ведомы все хитросплетения, неполадки и болезни мировой валютно-финансовой системы (если ее можно назвать системой, настолько она хаотична). В ФРС, которую он возглавляет вот уже второй десяток лет, стекается самая полная информация. Бранят во всем мире обычно бреттон-вудских близнецов - МВФ и Мировой банк. Но упускают из вида скрытую иерархию: командные импульсы исходят, как правило, от ФРС, от Гринспэна к министру финансов США (в 90-е годы к демократу Саммерсу), а от него к МВФ. Не случайно Дж. Буш в первые же часы после своего избрания 18 декабря 2000 г. встретился с Гринспэном, человеком, который знает о состоянии здоровья мировой экономики и может влиять на нее больше, чем кто-либо другой.
Этот человек, начиная с июля 1997 г., когда разразился кризис в Азии, стал все чаще выступать с предупреждениями о болезненных явлениях в мировой валютно-финансовой сфере. Замечено, что тон этих предупреждений становится все тревожнее. За заявлениями, как правило, следуют спасательные меры, в том числе крупные вливания долларов, изменения учетно-кредитных ставок и другие монетаристские инструменты. Оптимисты в прошлые годы обычно отмахивались от этих предупреждений: мол, старина Гринспэн решил перестраховаться! Что может грозить процветающему Западу, кто подорвет зеленый вездеход доллар?! Резко колеблются курсы? Так это обычная лихорадка здорового организма. Она была всегда. Сумели справиться с ней и в 1973 г. во время первого нефтяного кризиса, и в 1987 г., и в 1993 г., и в 1997 г., и в 1998 г. Сколько их было на биржах - тяжелых понедельников и черных пятниц! Но в последние два-три года даже оптимисты сникли. Гринспэн считает, что лихорадка перешла в глубокую патологию мировых финансов. Колебания курсов акций и валют углубились и участились. Азиатский кризис удалось остановить на пороге "золотого миллиарда". Да и то рикошетом он задел Японию. Тряхнуло Россию, Бразилию, второй раз за десять лет Мексику, осенью 2000 г. Турцию. Потом буря, казалось, развеялась. Однако весь 2000 г. наблюдалась растущая неустойчивость фондовых рынков в самих США, особенно акций высоких информационных технологий, так называемых "виртуальных производств". Многократно возрос спекулятивный сегмент рынка, который называют фондовым пузырем. Индекс Доу Джонса всего лишь за 6 месяцев 2000 г. взметнулся с 6500 пунктов до 10000 - 11000.
