Никита Кричевский - Экономика во лжи. Прошлое, настоящее и будущее российской экономики
Китай считает разработку электромобилей приоритетным направлением развития промышленности: еще в октябре 2010 г. Академия общественных наук КНР опубликовала «Синюю книгу» о конкурентоспособности страны, где в список приоритетов были включены экология, альтернативная энергетика и, в частности, автомобили на новых источниках энергии. На рубеже первого и второго десятилетий Китай принял 10-летний план по превращению страны в мирового лидера по производству гибридных авто– и электромобилей. План, в частности, предусматривает перепрофилирование трех из пяти ведущих китайских автоконцернов под производство электромобилей и гибридов, создание нескольких глобальных производств комплектующих, ежегодный выпуск к 2020 г. не менее 3 млн электромобилей.
Наконец, о производстве компактных аккумуляторов с высокими энергетическими параметрами, необходимых для запуска в серию электромобилей. Разработке аккумуляторов нового типа особое значение придается не только в США (в рамках Закона о восстановлении экономики и реинвестировании в Америку (2009), известного как «План Обамы», на эти и другие цели в области энергосбережения было выделено 32 млрд долл.). Исследования и разработки (R&D) также ведутся в Китае, Южной Корее, Японии, других странах.
Будущее без газодолларов
Перейдем к природному газу. Существенное ухудшение показателей газового экспорта начнется не в 2012–2013 гг., а с 2014 г., то есть ближе к середине десятилетия. Виной тому – принятый 3 сентября 2009 г. Третий энергетический пакет ЕС, или ТЭП (точное название – Третья газовая директива ЕС 73/ЕС/09), направленный на обеспечение более высокого уровня конкуренции на европейских энергорынках.
ТЭП, в частности, обязывает вертикально интегрированные газовые компании, работающие на европейском газовом рынке, реструктурировать свой бизнес на отдельные независимые компании по добыче, транспортировке и распределению природного газа, обеспечить недискриминационный доступ третьих сторон к транспортным мощностям европейских газотранспортных сетей, создать систему региональных зон оптового газового рынка с тарифами «вход-выход» и ликвидными виртуальными хабами (центрами спотовой торговли) в каждой зоне. В России, как известно, основной производитель природного газа, а также собственник трубопроводов, компрессорных станций и прочей газотранспортной инфраструктуры, – ОАО «Газпром», против доминирующего положения которого на европейском рынке в значительной степени и направлена Директива. По сути, «Газпром» будет поставлять продукцию только до пунктов сдачи-приемки на российской границе, где газ будет менять собственника.
Формально новые правила начали действовать с 3 марта 2011 г., однако с учетом того, что все члены ЕС должны внести соответствующие поправки в национальные правовые базы, в полном объеме ТЭП начнет действовать как раз с 2014 г. Ключевой особенностью этого документа является его ретроактивность (обратная сила): европейские потребители будут обязаны перезаключить уже действующие договоры, естественно, на принципиально иных условиях. Так, российская сторона (читай – «Газпром») не сможет поставлять газ европейским покупателям в объемах и в соответствии с условиями, указанными в действующих долгосрочных контрактах, транспортировка российского газа по существующим контрактам будет дороже, а новые инвестиции в газовую инфраструктуру (в первую очередь строительство новых газопроводов) окажутся трудноосуществимыми.
Еще одним фактором предстоящего снижения российского газового экспорта становится выход США на мировой рынок углеводородов в качестве нетто-экспортера, и случится это не позднее 2015–2016 гг. Еще в 2011 г. США, крупнейший мировой потребитель углеводородов, на долю которого, по разным оценкам, приходится порядка 22 % глобального потребления нефти, запланировали в течение предстоящего десятилетия сократить импорт нефти на треть.
Широкую известность получило высказывание президента США Барака Обамы, сделанное им 30 марта 2011 г. в Джорджтаунском университете в Вашингтоне: «Сегодня я устанавливаю новую цель, разумную, достижимую и необходимую. На момент, когда я был избран президентом, Америка импортировала 11 миллионов баррелей нефти в день. Чуть более чем через 10 лет мы сократим этот показатель на треть. Реализация новой цели… зависит от двух вещей: поиск и добыча большего количества нефти на нашей территории плюс использование экологически чистых альтернативных источников топлива и более рациональное использование энергии». Заметьте, Форсайт проводился во второй половине нулевых, когда Обама был простым сенатором от штата Иллинойс.
Результаты не замедлили сказаться. В начале 2013 г. в обновленной версии прогноза компании British Petroleum (ВР) отмечалось, что в 2013 г. США обгонят Саудовскую Аравию и Россию, выйдя на первое место в мире по объемам производства жидких углеводородов и биотоплива[181]. По итогам первой половины 2013 г. Америка впервые с начала 1980-х гг. обогнала Россию по объему добычи природного газа: в январе – июле 2013 г. в США было добыто примерно 493,8 млрд кубометров, тогда как у нас (по данным Минэнерго России) за первые семь месяцев 2013 г. – 383,6 млрд кубометров[182].
За 2008–2013 гг. США почти в два раза снизили внутреннюю цену на газ, в том числе за счет наращивания собственного производства, включая промышленную добычу «нетрадиционных» энергоносителей, чем серьезно поддержали свою промышленность. Сегодня цена газа для российской промышленности выше, чем для промышленности США. В 2012 г., согласно расчетам ведущего мирового центра информации и аналитики компании IHS, сланцевый бум позволил средней американской семье сэкономить до 1,2 тыс. долл. за счет более низких счетов за энергию и уменьшения цен на товары и услуги. Предполагается, что к 2015 г. этот показатель вырастет до 2 тыс. долл., а к 2025 г. – до 3,5 тыс. долл. До 2025 г. американская нефтехимическая отрасль получит благодаря сланцевому буму до 100 млрд долл. новых инвестиций, в отрасли будет создано дополнительно 300 тыс. рабочих мест, а промышленное производство увеличится на 328 млрд долл.[183]. Добавлю, что приоритет в газовом экспорте (заявительный, а не разрешительный порядок) будет отдан странам, с которыми США имеют договоры о свободной торговле (FTA), – в этом, возможно, главная причина создания зоны свободной торговли между США и ЕС[184].
Судостроительная лихорадка – еще один эффект от энергетической революции в США и Канаде. Рост добычи нефти в США снизил расходы на нефтепереработку (США стали нетто-экспортером нефтепродуктов, но не сырой нефти, еще в 2011 г.). В июле 2013 г. экспорт продукции американских НПЗ составил 3,8 млн баррелей в день, что почти на две трети превышает показатели 2010 г. В ближайшие три года среднегодовой рост спроса на танкеры для перевозки нефтепродуктов составит 7 %. Для сравнения: спрос на танкеры, перевозящие сырую нефть, скорее всего, упадет на 1,5 %[185].
Дополнительные аргументы в пользу реальности Форсайт-прогноза: в 2014–2015 гг. спуск на воду на судостроительных верфях танкеров, предназначенных для транспортировки из США сжиженного природного газа; объявленная в 2013 г. приостановка ввода в эксплуатацию новых газовых месторождений на Ближнем Востоке, прежде всего в Катаре; начало в 2014–2016 гг. промышленной добычи сланцевого газа на месторождениях в Австралии, Европе и Китае. По оценке аналитиков компании Halliburton, сделанной ими в 2010 г., наибольшие запасы сланцевого газа зафиксированы как раз в Северной Америке (в США и Канаде) – 23,8 % общемировых, – а также в Китае и некоторых других государствах Центральной Азии (21,9 %) и в Австралии (16,3 %). Значительные запасы также обнаружены в ряде стран СНГ, прежде всего на Украине – 3,9 %.
Напомню: представленные выводы были опубликованы в «Новой газете» в 2010 г., а основой для них послужили Форсайт-исследования, проведенные несколькими годами ранее.
Такой Форсайт нам не нужен
В упомянутой публикации рассматривались и другие направления прорывных технологий, несущие потенциальную угрозу для России: потеря части мирового рынка оружия, утрата ведущих позиций в сфере «мирного» атома, поражение в сфере нанотехнологий. С другой стороны, выкладки были представлены исключительно по итогам иностранных исследований, а осведомленность зарубежных специалистов в отношении российских технологических нововведений представляется спорной. В конце концов, учитывая исторически свойственную закрытость некоторых сфер российской экономики, можно предположить наличие у России симметричных ответов.
Есть, однако, один раздел, о котором нужно поговорить особо. Это «Кардинальные социальные изменения», а именно: «революционная трансформация существующей системы образования (2015–2020 гг.), нарастание демографического кризиса и связанный с этим рост трудовой миграции (2016–2020 гг.), вступление во «взрослую» жизнь поколения, лишенного имперской ментальности и идеологического догматизма (2010–2020 гг.)».
