Эксперт Эксперт - Эксперт № 48 (2014)
Понятно, что на пути реального российско-американского переговорного процесса есть ряд препятствий. Это и позиция Киева (который будет этот процесс саботировать), и антироссийские настроения в Конгрессе США, и личная неприязнь между руководителями, и сложности с выбором формата переговорного процесса. Однако эти препятствия не выглядят непреодолимыми, если наличествует политическая воля и есть понимание одного простого соображения: продолжение игры в украинский покер в самом деле может перерасти в полномасштабный конфликт между Россией и Западом.
О барской любви Александр Привалов
section class="tags"
Теги
Разное
/section
Верно говорит в завязке «Горя от ума» не по летам умудрённая горничная Лиза: «Минуй нас пуще всех печалей / И барский гнев, и барская любовь». Литературу в школе постигли оба несчастья. Сначала был барский гнев: начальники нашего образования русскую словесность не любили (иные из них даже говорили об этом вслух) и не видели от неё прока, а потому всячески заметали её под плинтус. Русской литературе уменьшили число часов; её вычеркнули из перечня обязательных экзаменов — словом, постарались, чтобы дети обращали на неё как можно меньше внимания. Теперь грянула барская любовь: главный начальник велел школьную литературу полюбить, что немедля и начало исполняться. А поскольку главный начальник не разъяснил в подробностях, как именно следует её любить, любят как умеют: стандартизация и отчётность. Сейчас к принятию катятся две инициативы: законопроект нескольких депутатов об узаконении единой линейки учебников по литературе — и Концепция школьного филологического образования, подготовленная Ассоциацией учителей литературы и русского языка (АССУЛ). Насколько комплекс идей, эти инициативы объединяющих, удастся реализовать, настолько литература в школе и будет закатана уже не под плинтус, а под асфальт. На пятьдесят процентов — значит, на пятьдесят; на семьдесят — на семьдесят. На сто, думаю, не получится.
figure class="banner-right"
//var rnd = Math.floor((Math.random() * 2) + 1); var rnd = 0; if (rnd == 1) { (adsbygoogle = window.adsbygoogle []).push({}); document.getElementById("google_ads").style.display="block"; } else { }
figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure
Сам по себе единый учебник по литературе был бы не смертелен, поскольку учебник в этой дисциплине и вообще деталь маловажная — у хороших учителей ребята его и открывают не часто. Но речь-то идёт о единообразии куда более глубоком — о едином этико-патриотическом подходе к преподаванию литературы. Очевидно, об этико-патриотическом подходе говорят большей частью люди, которые ни в школе не преподают, ни самих себя детьми не помнят. Только они способны всерьёз верить, что прямая проповедь школьникам — семейных ценностей ли, патриотизма ли — выращивает в них именно проповедуемое, а заодно и любовь к тем великим книгам, на которые проповедник ссылается. На самом же деле выращиваться будут скука и презрительное равнодушие — как к книгам, так и к предметам проповеди. Ну и лицемерие — оценки-то положительные детишкам получать хочется.
И потом — как может быть единый подход к великим текстам? Взять то же «Горе от ума». Протагониста великой комедии можно трактовать как ангелоподобного предвестника декабризма (в советской школе так и делали), а можно — как небездарного, но поглощённого одним собой говоруна (а то и предвестника оранжевых революций!), за один день наделавшего столько бед самому себе и своей возлюбленной, сколько государственнику Фамусову за год не наворотить. Кто скажет, как правильнее, — и кто объяснит, почему одно другого «этико-патриотичнее»? Важнее же всего, что ни та, ни другая, ни какая-либо ещё трактовка не займут ученика и на минуту, если учитель не сумеет пробудить в нём восторга перед этим шедевром, перед стихами, половина которых вошла-таки в пословицы. И вообще, большая литература и вправду может и улучшать нравы, и пробуждать любовь к отечеству, но лишь в тех, кого потрясла и влюбила в себя. А восторг, изумление, любовь — для их пробуждения не проповеди нужны, а неспешное внимательное чтение. Однако специалистов, что сегодня говорят о таком подходе, укоряют в потакании собственным амбициям в ущерб государственной задаче нравственно-патриотического воспитания. Смысла в этих укорах не больше, чем в словах Фомы Фомича, будто в бакенбардах полковника Ростанева «мало любви к отечеству»; но как полковник тогда покорно сбрил бакенбарды, так и ныне этико-патриотический подход возобладает — по всему фронту. Адептам же вдумчивого чтения затруднят даже арьергардные бои.
Как? Да очень просто. Обратите внимание: из Концепции, в которой есть и правильные, и очень спорные — словом, всякие слова, обсуждается практически одно лишь приложение № 2, перечень обязательной литературы. Перечень этот велик и местами весьма странен — укажу для примера восстановленную обязательность Радищева и Чернышевского. Но ни «Что делать?», ни «Путешествие…» обязательными для чтения сегодня быть не могут — просто потому, что это недостаточно сильные тексты . А уж если, как указывает Концепция, нельзя «пропускать эпизоды и фрагменты, которые на первый взгляд могут показаться затянутыми», так и совсем беда. Ученик будет в них вязнуть, а если его всё-таки принуждать читать далее, он возненавидит чтение как таковое, что обессмыслит обсуждаемый курс — зачем вам это? Спикер АССУЛ Дощинский говорит: «Что делать?» в школе необходимо, поскольку «нельзя изучать Лескова, не поняв Чернышевского». Да будет вам! «Очарованного странника» куда лучше читать, не утомив глаз и мозга непролазными снами Веры Павловны. Скажите уж прямо, что вне противопоставления с безнадёжно устаревшим Чернышевским — которого вы помните, как преподавать, — вы понятия не имеете, как и зачем преподавать великого Лескова. Вы и от Островского оставили далеко не лучшую «Грозу» потому, что сто раз конспектированный «Луч света в тёмном царстве» — про неё, а не про «Лес» или «Горячее сердце». Да и вообще из списка довольно прозрачно следует, что литературу в школе авторы видят только в свете учения Белинского-Чернышевского-Добролюбова-Писарева и далее вплоть до Ермилова — и никак иначе; где-то с переменой знака (чтобы революция выходила всё-таки «плохо», а не «хорошо»), а чаще — напрямую. Что советская по сути школьная литература вне советской системы будет работать ещё гораздо хуже, чем работала внутри неё, никого не останавливает.
А теперь смотрите: обязательных авторов и текстов много. Кого пропустишь — накажут. Контроль начальства над учителем сегодня в разы жёстче, чем в советское время: одних бумаг на каждый урок в любой момент могут потребовать не меньше полудюжины. Попытка дать какого-нибудь автора в иной, не писаревско-ермиловской логике, то есть выйти из логики программы, неизбежно потребует большего времени — и учителя накажут. Даже не за то накажут, что отсебятину сказал, — за отставание от графика. Где есть ещё учителя, способные противостоять диктату или обхитрить его, там останется преподавание русской литературы. Где нет — нет.
Правильно говорит Лиза в конце второго акта: «Ну! люди в здешней стороне!»
Покорить пролив Надежда Мерешко
Российские власти форсируют строительство моста между материковой Россией и Крымом. Обоснование проекта будет готово до конца года, после чего правительство назначит генподрядчика
section class="box-today"
Сюжеты
Транспортная инфраструктура:
Домодедово ищет баланс
Дороги с умом
/section section class="tags"
Теги
Русский бизнес
Инфраструктура
Транспортная инфраструктура
/section
Сезон отпусков однозначно показал, что транспортная система Крыма не справляется с многократно возросшим туристическим потоком. Транспортные связи Крымского полуострова с другими регионами России сейчас обеспечивают два вида транспорта — паромы и авиация. Но этого явно недостаточно. Решить проблему должно строительство транспортного перехода через Керченский пролив. Таким инфраструктурным объектом, по решению правительства, должен стать мост. Средства на его возведение будут выделены из федерального бюджета, а сам проект находится под контролем Владимира Путина . По его распоряжению новый мост должен быть совмещенным, обеспечивающим автомобильное и железнодорожное движение, и откроется к концу 2018 года.
Столь сжатые сроки строительства могут негативно повлиять на качество будущей конструкции. Представители транспортной отрасли напоминают, что первый мост в этой акватории тоже создавался в спешке, из-за которой были допущены инженерные просчеты, в результате чего конструкции вскоре разрушились. В качестве альтернативы мостовому переходу ряд экспертов предлагает построить тоннель. Но доказать, в чем плюсы такого варианта, им пока не удалось.
