Олег Гриневский - Сценарий для третьей мировой войны: Как Израиль чуть не стал ее причиной
И все же преобладающим было мнение, что избрание Рейгана означает приход к власти в США наиболее оголтелых сил империализма. Ничего хорошего от него ждать не следует. Об этом, казалось, свидетельствовало и все последующее развитие событий.
Кому верить?
Не прошло и двух недель после смены администрации в Белом доме, как министр обороны Уайнбергер публично объявил, что США приступают к размещению нейтронных боеголовок на ракетах. Поднялся страшный шум, и уже в августе президент пошел на попятный. Он объявил, что США продолжат производство нейтронных боеголовок, но будут хранить их на своей территории и не размещать в Европе1.
## 1 Alexander M. Haig, Jr. Caveat: Realism, Reagan and the Foreign Policy. Macmillan, 1984, p. 86–87; Нью-Йорк таймс. — 1981. — 9 авг.
Дальше еще хуже. В октябре 1981 года появился экспромт Рейгана о возможности ведения ограниченной ядерной войны в Европе. В ноябре в печать проникли сообщения о спорах между Хейгом и Уайнбергером о том, предусматривают ли планы НАТО демонстрационные взрывы ядерного оружия. Правда это или нет, было неясно. Но сообщения эти вызвали тогда серьезную озабоченность. Причем, опять-таки не только в Москве, но и среди собственных союзников, особенно в Европе1.
## 1 Нью-Йорк таймс. — 1981. — 22 окт.; Вашингтон пост. — 1981. — 21 окт.
В общем, что-то необычное варилось на политической кухне Вашингтона, но что именно, было неясно. Однако запахи, доносившиеся оттуда, вызывали не аппетит, а тревогу. Все лето и осень 1981 года в Вашингтоне разрабатывались новые «Директивы национальной безопасности» — NSDD-12, NSDD-13… А в мае 1982 года президент утвердил руководство в вопросах обороны — NSDD-32.
Но вот что удивительно: хотя эти документы считались архисекретными, сообщения о них нет-нет да и проскользнут в печати. А вскоре к великому изумлению Москвы содержание директив было публично изложено в выступлении нового советника президента по вопросам национальной безопасности Уильяма Кларка. Сделал это он весьма демонстративно 21 мая в Джорджтаунском университете.
Московские аналитики буквально впились в его речь и пришли к выводу: главное изменение в американской стратегии — это подготовка к ведению длительной ядерной войны с тем, чтобы в конечном счете «одолеть» Советский Союз. Об этом прямо заявил Кларк:
— Если сдерживание не сработает и случится стратегическая ядерная война с СССР, Соединенные Штаты должны возобладать в ней и заставить Советский Союз стремиться к скорейшему прекращению враждебных акций на условиях, благоприятных для США.
А далее говорилось об «обезглавливании» советского политического и военного руководства, нарушении линий коммуникаций, разрушении экономики и прочих прелестях. Предусматривалось даже создание резервных ядерных сил, которые выдержали бы ядерный удар и были бы способны подавить сопротивление противника1. Иными словами, речь явно шла о возможности нанесения первого внезапного удара и готовности выдержать ответный удар. Неужели Рейган и его команда верили, что в ядерной войне можно победить?2
## 1 Нью-Йорк таймс. — 1982. — 30 мая; Вашингтон пост. — 1982. — 18 июня.
## 2 Смена терминов — в новой американской директиве говорилось не о готовности «победить» (to win), а «одолеть» (to prevail) — рассматривалась аналитиками МИДа как несерьезная игра слов.
Аналитиков смущало также другое. Москва давно подозревала Вашингтон в тайной подготовке к ядерной войне. Но почему тогда высокопоставленный американский чиновник открыто заявляет об этом? Что это — предупреждение путем направленной утечки сверхсекретной информации? И для чего — чтобы нас напугать?
Все эти вопросы активно обсуждались тогда в советской верхушке: ЦК, Министерстве обороны, МИДе. И главным был: неужели Рейган хочет развязать ядерную войну? Ответа не было. Интересным было такое высказывание Громыко в узком кругу своих сотрудников:
— У демократии есть один существенный недостаток — это веер различных мнений, которые высказываются вслух. Может быть, сам Рейган или кто-то еще в его окружении этого и не хотят. Но в Белый дом пришли люди, которые хотят этого, говорят об этом вслух и явно ведут дело к этому. Весь вопрос в том, кому верить и кто контролирует положение? Ясно одно — в Америке происходит смена курса. Разрядка уступает место политике силы. Но где будут пределы ее применения и будут ли они — сегодня сказать нельзя.
Цели этой новой силовой политики Рейгана виделись из Москвы следующим образом:
1. Советский коммунизм, как неоднократно заявлял Рейган, является заблуждением и злом. Поэтому надо не дожидаться его падения, а ускорить его крах.
2. Советская экономика, по мнению Вашингтона, переживает трудное время. Поэтому надо навязать Советскому Союзу гонку вооружений, которая его доканает.
3. Коммунистические режимы силой навязаны многим народам мира. Надо помочь им сбросить это ярмо и обрести свободу. В этом суть призывов Рейгана к «крестовому походу за свободу».
Вот на таких штормовых нотах начинались эти «проклятые 80-е».
Глава вторая
Что беспокоило Леонида Ильича?
С начала 80-х годов советскую политику прочно заклинило в четырехугольнике Афганистан — Польша — американские ракеты в Европе — Ближний Восток. И в каждом углу Советский Союз поджидал военный конфликт.
В Афганистане он уже воевал, все глубже влезая в бойню, которая затянется почти на десять лет. Брежнев только ворчал на военных:
— Вот влипли! Не могут справиться с бандой каких-то оборванцев!
В Польше шло демократическое брожение. Оппозиционная «Солидарность» набирала политический вес, и польские власти были в панике. «Ярузельский совсем раскис, Каня пьет», — докладывал на Политбюро Андропов. В общем, коммунистический режим там на грани краха. Что делать?
По периметру польских границ с востока уже шли маневры войск стран Варшавского договора — пока просто попугать. Но Э. Хонеккер, Т. Живков и другие лидеры соцстран требовали ввода союзных войск в Польшу, как это было в прошлом с Венгрией и Чехословакией. Да и в Москве было немало сторонников повторения такого сценария. Достаточно назвать могущественного Андропова. Но к такой решительной акции не были готовы Устинов и Громыко, и они сумели убедить Брежнева: с вводом войск надо погодить.
15 сентября 1981 года Политбюро обсуждало срочную шифровку советского посла в Берлине П. А. Абрасимова, в которой сообщалось о предложении Хонеккера немедленно созвать совещание руководителей «братских партий» для принятия решения о вводе войск. Однако Политбюро решило тогда войска в Польшу не вводить. Как рассказывали всезнающие помощники, против решительно выступил Устинов, который говорил, что поляки не готовы принять наши войска.
Вернувшись в МИД с этого заседания, Громыко долго молча расхаживал по кабинету. А потом загадочно произнес:
— Польшу спас Афганистан. Поляки в своих костелах Аллаха должны благодарить!
Пронесло. Дело ограничилось введением военного положения, и обстановка в Польше худо-бедно, но стабилизировалась без советского вооруженного вмешательства, хотя напряженность сохранялась.
Куда хуже обстояло дело с размещением ракет среднего радиуса действия в Европе. В середине 70-х годов Советский Союз начал замену своих старых ракет СС-4 и СС-5 на новые трехголовые, которые ласково назвали «Пионер». На Западе их сухо именовали СС-20. Но заменой дело не ограничилось. Из года в год число этих ракет росло, и европейцы, в первую очередь западные немцы, били тревогу: что происходит? Какова цель этого массированного развертывания советских ракет в Европе?
И основания для беспокойства были основательные. Злые языки в МИДе рассказывали, что Брежнев и Устинов самолично ползали на карачках в кабинете у Генсека по расстеленной на полу карте Западной Европы, измеряя циркулем зоны возможного поражения. Вывод был таков: для уничтожения существующего там человеческого общества нужно всего лишь 20 ядерных боеголовок. А к концу 1983 года в Европе стояло уже 360 «Пионеров» с 1080 боеголовками.[6]
НАТО предложил убрать эти ракеты, угрожая начать размещение в Западной Европе американских средних ракет «Першинг». Советские военные уперлись, и ситуация накалялась. В МИДе и ЦК били тревогу: появление американских «Першингов» в Европе с подлетным временем 7—12 минут к целям на советской территории существенно меняет стратегический баланс сил между СССР и США. Аналогичного оружия у нас нет. А на одну только Москву, по секретным американским данным и так уже нацелено 200 ядерных боеголовок. И это в условиях, когда новая администрация США взяла курс на силовое решение международных проблем…
