Алексей Лукьяненко - Темная сторона Англии
Не зная, что ему ответить, я лишь молча качал головой в ответ.
— Ты счастливчик, — подвел он итог своей пламенной речи. — Через три дня ты уйдешь отсюда. А мне еще работать до пенсии несколько лет. Я ненавижу это место. Поверь.
Поляки из бригады тоже высказали мне несколько напутственных слов:
— Тебе действительно лучше уехать. Такие, как ты, здесь не нужны. Ты слишком хорошо работаешь, а они пользуются этим. Эрик вообще уже все на тебя свалил и таскается неизвестно где. А ты выполняешь его работу за зарплату простого трудяги. Мы же видим, что все ходят с технологическими вопросами к тебе.
— Знаю, вы, кстати, видели график на следующую неделю? В понедельник вместо меня берут двоих!
* * *И вот наступил последний день. По правде говоря, не было никакого ощущения, что я здесь в последний раз. Говорят, это хорошо, когда нет такого чувства. Это значит, ты уже не вернешься сюда.
Вечером, когда все рабочие стояли в очереди около электронной системы учета времени, чтобы отметить свой уход, многие прощались со мной, жали руку, желали удачи, а один англичанин сказал:
— Я желаю, чтобы у тебя все получилось. Но если не получится, возвращайся обратно.
Колин, который стоял рядом, возмутился:
— Ты что, сдурел, что ли? Ты что желаешь человеку? — И, подмигнув мне, добавил: — Чтобы я тебя тут больше никогда не видел.
Кстати, эту же фразу однажды сказал мне еще один англичанин, когда я уходил с рыбного завода. Дэниел, помощник моего супервайзера на рыбном заводе. Единственный человек в моем цеху, который в перерывах сидел и читал книги, вместо того чтобы курить траву.
Отвальная
Хочешь не хочешь, а проставляться надо. Мы собрались у нас на квартире вчетвером. Я, Катя, Роландас и его новая девушка. Мы только что вернулись из поездки «за второй». Роландас не на шутку разошелся, вызвал такси, и мы втроем поехали в магазин, а Катя осталась с детьми. Я как чувствовал, что это добром не кончится. На входе в магазин Роландас перепутал створки и попытался со всего хода пройти в глухую секцию раздвижной двери. Стекло выдержало, а незадачливый покупатель свалился в легкий нокаут, и теперь у него на лбу красовалась огромная сине-красная шишка. Его девушка каталась от смеха по полу прямо в магазине, и мы не знали, как ее привести в себя. Слава богу, в полицию никто не позвонил, поэтому, купив бутылку «Финляндии» и сок, слегка потрепанные, но непобежденные, мы вернулись домой.
— Ну давай, раненый. — Я налил всем по рюмке, еле сдерживаясь, чтобы не захохотать.
Девчонка Роландаса тоже старалась не смотреть на его шишак, чтобы не повторить истерику, которая приключилась с ней в торговом центре.
— Ладно, Алекс, — литовец задумчиво поднял рюмку, — похоже, твои английские приключения подходят к концу. Вчера я посмотрел в графике, что через твои руки прошло больше тридцати пяти яхт. Ты много сделал за это время, а по разговорам с тобой я понял, что ты еще очень многое здесь узнал.
— Не знаю, как много, но одно понял точно. Работать тут, кроме нас, некому. Я понял, что Англия — это великолепный миф. Я понял, зачем у нас в Латвии налево и направо раздавали кредиты, зачем людям дали возможность вставить голову в петлю, а потом взяли за эту веревку и отвели на рабочее место, только уже не около родного дома, а где-то в Европе. Зачем создана эта убийственная экономическая ситуация, зачем сравниваются с землей заводы и фабрики.
— Ты понял это?
— Да. А еще я понял, что стремительно стареющая Европа не в состоянии вытянуть свои производственные мощности и содержать своих пенсионеров, привыкших к хорошей и обеспеченной жизни. Европе нужна рабочая сила и налогоплательщики. А как их привлечь? Очень просто. Надо открыть рынок труда и принять в Еврозону страны, где еще остались рукастые и головастые кадры, а потом создать внутри этих стран невыносимую экономическую обстановку. Это ведь нетрудно. Нужно только продвинуть несколько нужных решений в Брюсселе по просьбе некоторых «высокоразвитых» стран. Тех, которые приняли у себя из жалости несметное количество бездельников из своих бывших и настоящих колоний, а теперь схватились за голову, потому что те не работали у себя дома да и по приезде в Англию даже не планируют это начинать. А ведь содержать их кто-то должен! Своя рабочая сила постепенно выходит на пенсию, заменить ее реально некем, поэтому надо что-нибудь пообещать нам, приведенным в скотское состояние, и мы сами побежим к ним. И будем с благодарностью целовать им руки. Работать на трех работах за себя и за них на их заводах и фабриках, платить налоги, обогащать их владельцев недвижимости неслыханными арендами за убогое жилье, оплачивать нереальные страховки, отдавать бешеные деньги за связь, коммуникации и электричество, чтобы их компании не лишились прибыли. Они ведь привыкли хорошо жить.
— Помните четвертый «Крепкий орешек», где Брюс Уиллис спасал США, в которых компьютерщики обрушили экономику страны?
— Да.
— Так вот теперь я знаю, как обрушить экономику Великобритании.
— Как?
— Надо сделать так, чтобы в один день все эмигранты не вышли на работу. Это будет конец.
Эпилог
Я отправил вещи в Латвию транспортной компанией в банановых коробках «BIOBABA». В тех самых, что приехали со мной из Риги на далекий шотландский остров двадцать месяцев назад. Когда коробки грузили в микроавтобус, я невольно задумался о том, что даже они совершили какой-то магический круг. Сейчас на них уже красовалась третья наклейка с местом назначения, и эта наклейка совпадала с адресом первой отправки. Рига — Шетланд — Пул — Рига. Вместе с коробками совершил круг и я.
Более полутора лет судьба носила меня по туманному Альбиону. Нужно ли было мне пройти этот путь? Наверное, да.
Нужно ли было упасть на самое дно, чтобы понять, где находится поверхность? Несомненно, особенно, если ты теряешь точку отсчета и перестаешь понимать, где истинные ценности, а где декор.
Изменились ли мои ценности? Безусловно. В погоне за деньгами и славой мы часто забываем о тех, кто рядом, кто любит нас, кто верит в нас, кто поддерживает в самые тяжелые дни. Именно в сложнейших ситуациях, когда ты остаешься с испытаниями один на один, начинаешь остро ощущать недостаток любимых, тех, кто не отворачивается от тебя никогда.
Ты понимаешь это и начинаешь по-настоящему ценить то, что эти люди есть. Я попал в сложную ситуацию, но именно она сделала меня еще более стойким. Научила бороться даже тогда, когда шансы равны нулю, уверенно вести себя в критические моменты, мгновенно принимать правильные решения, быть мужественным, с достоинством пробиваться сквозь тысячи проблем.
Опыт? Наверное, это самое точное определение. Вся наша жизнь — это опыт. Плохой или хороший — когда как. Но в каждом прожитом эпизоде, пускай даже самом жестоком, всегда есть смысл. Мы закаляемся только для того, чтобы дальше стать еще лучше. И спасибо за это судьбе, несмотря ни на что.
Фото с вкладки
Английские спички поперёк коробки. У них всё наоборот.
Отлёт с острова в Пул.
Паром «Northlink» отходит из Абердина.
Из окна дома, в котором мы жили, пока я работал на лососёвом заводе.
Рампа, где происходит погрузка готовой продукции в грузовики.
Атлантический океан. Западное побережье острова.
Морские котики на набережной в Лервике.
Маяк на острове и выход в море.
Паромный терминал и паром в Лервике.
Пляж за жилым районом в городской черте.
Объявление аэропорту: «Внимание! Горячая вода может быть ОЧЕНЬ горячей»
Коробки с рыбой внутри холодильника.
Роботы, которые грузят коробки в рыбном цеху
Мохнатые шетландские пони
Пул. Готовые яхты на воде около центральной верфи. Вид с набережной.
Я внутри топливного бака яхты.
Пул. Гостиница с общим туалетом и душем, в которой я прожил больше месяца.
В конце рабочего дня вся улица заполонена рабочими в жёлтых жилетках.
Корпус яхты которую, краном переставляют на другое место.
Вид со старого разводного моста. Слева набережная, справа верфь.
Квартира в Пуле. Вид на улицу из прихожей.
Пляж в Пуле.
Так выглядит столовая, где можно поесть в перерывах между работой.
