Андрей Буровский - 1937 год без вранья. «Сталинские репрессии» спасли СССР!

Многие члены партии, занимавшие достаточно видное положение, были осуждены и приговорены к расстрелу или к крупным срокам Военной коллегией Верховного суда СССР, которая выносила приговоры после рассмотрения каждого дела в закрытом заседании в течение 10–20 минут без участия обвинения и защиты, на основании списков, утвержденных лично Сталиным и его ближайшими приближенными.

Первый раз дела рассматривались таким образом 4 октября 1936 года, когда Политбюро осудило и приговорило 585 человек по списку, поданному Ежовым и Вышинским.

Нарушение законности? Да. Но разве эти люди на законном основании убивали и пытали всю свою поганую жизнь?

В 1936–1938 гг. состоялись три больших открытых процесса над бывшими высшими деятелями ВКП(б), которые были в 1920-е годы связаны с троцкистской или правой оппозицией. За рубежом их назвали Московскими процессами.

Обвиняемым, которых судила Военная коллегия Верховного суда СССР, вменялось в вину сотрудничество с западными разведками с целью убийства Сталина и других советских лидеров, роспуска СССР и восстановления капитализма, а также организация вредительства в разных отраслях экономики с той же целью.

Первый Московский процесс над 16 членами так называемого Троцкистско-Зиновьевского террористического центра состоялся в августе 1936. Основными обвиняемыми были Зиновьев и Каменев. Помимо прочих обвинений им инкриминировались убийство Кирова и заговор с целью убийства Сталина.

Второй процесс (дело «Параллельного антисоветского троцкистского центра») в январе 1937 г. прошел над 17 менее крупными руководителями, такими, как Радек, Пятаков и Сокольников. 13 человек были расстреляны, остальные отправлены в лагеря, где вскоре умерли.

Третий процесс 2–13 марта 1938 г. состоялся над 21 членами так называемого Правотроцкистского блока.

Основными обвиняемыми были видные деятели партии, еще с конца 1920-х обвиненные в правом уклоне и составлявшие в разное время ту или иную оппозицию курсу Сталина: это А. И. Рыков, Н. И. Бухарин, бывшие троцкисты Н. Н. Крестинский, Х. Г. Раковский. Важнейшим обвиняемым был также бывший нарком внутренних дел Г. Г. Ягода.

Эти 21 человек обвинялись «в измене Родине, шпионаже, диверсии, терроре, вредительстве, подрыве военной мощи СССР, провокации военного нападения иностранных государств на СССР, то есть в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 5812, 582, 587, 588, 589 и 5811 УК РСФСР». Обвинение включало в себя классические пункты:

— составление заговорщицкой группы под названием «правотроцкистский блок», поставившей себе названные цели, а также восстановление капитализма и отторжение от СССР союзных республик и Приморья;

— связь с иностранными разведками, в частности, с немецко-фашистской (непосредственно или через Л. Д. Троцкого), подготовка вооруженной агрессии против СССР, получение помощи от иностранных правительств и антисоветской и троцкистской эмиграции;

— целенаправленное вредительство на производстве и в сельском хозяйстве;

— организация кулацких восстаний в тылу Красной Армии в случае будущей войны;

— убийства деятелей советского государства: С. М. Кирова, В. Р. Менжинского, В. В. Куйбышева.

— убийство Максима Горького и его сына М. А. Пешкова.

— покушение на Ленина в 1918 году, подготовка покушений на Сталина и Н. И. Ежова.

Анекдотичность обвинений очевидна. Иногда кажется, что Сталин просто издевается над всеми, предлагая верить в Радека — убийцу Ленина.

Защитников имели только трое, остальные подсудимые при окончании предварительного следствия, а затем и на суде отказались от защитников, заявив, что защищаться будут сами.

На суде заслушивались показания свидетелей, рассказывавших о причастности Бухарина в 1918 году к группе «левых коммунистов», и показания экспертов: эти утверждали, что обвиняемые врачи действительно имели возможность ускорить смерть Менжинского (экспертиза опиралась при этом на слова тех же врачей).

Основную массу доказательств составили материалы предыдущих процессов и показания самих обвиняемых.

Все подсудимые признали свою вину, повторяли свои показания, добытые на предварительном следствии, каялись в преступлениях перед народом. До сих пор спорят, чем объясняется их поведение. Есть версия, что они были сломлены пытками, Есть — что их семьи стали заложниками. Есть, что коммунисты психологически не могли «идти против партии» и считали свою гибель «полезной для построения социализма». Скажу честно — у меня нет ни малейшего желания копаться в психологии этих монстров. Пусть занимается кто-то менее брезгливый.

13 марта 1938 года суд приговорил всех подсудимых, кроме троих, к расстрелу. Троих приговорили к 25, 20 и 15 годам заключения. Все эти трое, Плетнёв, Раковский и Бессонов были расстреляны 11 сентября 1941 года в Медведевском лесу под Орлом вместе с 154 другими политзаключенными при приближении гитлеровских войск.

По внутренним документам ВКВС Бухарин, Рыков и Крестинский были приговорены к расстрелу еще 2 марта, в день начала процесса. Возможно, это не ошибка, а отражение реального положения дел: сперва приговорили, потом огласили на суде.

Все осужденные, кроме Ягоды, были расстреляны и похоронены 15 марта на спецобъекте «Коммунарка» Московской области (ныне около МКАД). Дата и место расстрела и похорон Ягоды неизвестны. Естественно, есть версия «чудесного спасения» Ягоды. Есть и версия о том, что Ягода еще несколько месяцев был расстрельщиком во внутренней тюрьме НКВД.

Все осужденные на Третьем Московском процессе были реабилитированы в 1988 г. Кроме Ягоды.

Во время Московских процессов была развернута пропагандистская кампания в прессе. Многократно в ней печатались письма с осуждением обвиняемых, в том числе от лица видных советских ученых[153]. Под некоторыми письмами с требованием «уничтожить предателей Родины!», «Раздавить ядовитых гадов!» стояли подписи академиков Комарова, Губкина, Терпигорева, Вавилова…

Политическая проституция? Явно не всегда. Мало кто любил и уважал «доблестную» «ленинскую гвардию».

Дело Тухачевского, официально: дело «антисоветской троцкистской военной организации» — дело по обвинению 9 крупных советских военачальников в организации военного заговора с целью захвата власти. Из них армейский комиссар 1-го ранга, начальник Политуправления РККА, первый зам. наркома обороны СССР, Я. Б. Гамарник застрелился накануне ареста. Остальных судили.

Эти 9 высших руководителей РККА обвинялись в

— передаче в 1932–1935 годах представителям германского Генштаба секретных сведений военного характера;

— разработке в 1935 году подробного оперативного плана поражения Красной Армии на основных направлениях наступления германской и польской армий;

— подготовке террористических актов против членов Политбюро ЦК ВКП(б) и советского правительства;

— подготовке плана вооруженного «захвата Кремля» и ареста руководителей ЦК ВКП(б) и советского правительства, то есть подготовка военного переворота, назначенного на 15 мая 1937.

Целью организации был объявлен насильственный захват власти в СССР в обстановке военного поражения от Германии и Польши.

Следствие заняло меньше месяца, судебное заседание прошло через 2 дня после утверждения обвинительного заключения и заняло всего один день. При этом судебное заседание было закрытым, подсудимые лишены права на защиту и обжалование приговора. В материалах суда не приводятся какие-либо факты, подтверждающие предъявленные обвинения в шпионаже, заговоре и подготовке террористических актов. Приговор от 11 июня 1937 года целиком основан на признаниях (или «признаниях»?) подсудимых.

11 июня 1937 г. Специальное судебное присутствие Верховного суда СССР приговорило к расстрелу с конфискацией имущества и лишением воинских званий: маршала СССР М. Н. Тухачевского, командарма 1-го ранга И. Э. Якира, командующего войсками Киевского ВО, командарма 1-го ранга И. П. Уборевич, командующего войсками Белорусского ВО; командарма 2-го ранга А. И. Корка, начальника Военной академии им. М. Фрунзе, комкоров Р. П. Эйдельмана, В. К. Путну, атташе при полпредстве СССР в Великобритании, Б. М. Фельдмана, начальника Управления по начальствующему составу РККА, и В. М. Примакова — заместителя командующего войсками Ленинградского ВО.

Приговор был приведен в исполнение через несколько часов по завершении суда в ночь на 12 июня 1937 г.

Типичный «сталинский» процесс, не утруждающий себя доказательствами. Не удивительно, что у многих современников и последующих исследователей возникали сомнения в обоснованности приговора и сильнейшие подозрения в незаконных методах получения показаний.