Кровь, пот и чашка чая. Реальные истории из машины скорой помощи - Рейнолдс Том

Второе – это насекомые. Обычно помещение кишит мухами, которые вывелись в трупе и питались его тканями. Иногда они садятся на вас, и тогда еще несколько часов вам кажется, что они копошатся у вас на коже (у меня это ощущение не прошло до сих пор, за целых 8 часов). Не то чтобы я чувствовал себя грязным, но постоянно хочется почесаться.

Сам по себе труп выглядит в действительности не так уж отвратительно. Глаз нет, кожа темно-коричневая или черная. Больше всего о том, что перед вами человек, который еще совсем недавно был живым, напоминают волосы. Они сохраняют тот же вид, что в момент смерти: в данном случае волосы были белоснежно-седые, чисто вымытые и аккуратно причесанные. Входные отверстия тела (глаза, нос и рот) кишат мухами и личинками – это единственное движение, которое сразу замечаешь.

Похоже, тот пациент умер во сне. Он лежал в постели и выглядел так, будто уснул и не проснулся. Очень неплохая смерть.

Я предвижу такой же конец и для себя: родных я собираюсь пережить, с соседями не разговариваю (отчасти потому, что они не знают английского), а вероятность того, что у меня появится жена, с учетом моих предыдущих успехов, крайне мала.

Надеюсь, из меня получится очень вонючий труп, молоденького фельдшера скорой помощи стошнит при виде него и все на станции будут над ним смеяться.

И да, вы совершенно правы: у нас, работников скорой, специфическое чувство юмора.

Спасение на водах

Еще один интересный вызов за сегодня (в основном мы весь день катались по родам и болям в груди) был вновь на роды, но особенные. Пациентка собиралась рожать дома, но процесс затягивался, женщина начала уставать, а в околоплодных водах присутствовал меконий. Меконий – это первые испражнения младенца; его присутствие означает проблемы с плодом.

Акушерки решили, что будет лучше рожать в больнице, и вызвали скорую, чтобы доставить мать туда.

Особенность заключалась в том, что роженица жила на лодке.

…Теперь представьте, как я тащил дорогущее тяжелое оборудование по узкому причалу, еще более узким сходням и почти непроходимому коридорчику на лодке, а через пару минут возвращался с ним же, да еще и с оборудованием акушерок вдобавок. Мелочи жизни

Для начала: в моем секторе завелся врач общей практики с очень странными представлениями о лечении. Примерами его работы являются пожилая леди с головокружением и пожелтением кожи, мужчина с мышечными болями, продолжающимися 2 недели, и старик с «жидкостью в легких». Все получили рецепты на антибиотики, а вместо диагноза услышали «это какая-то инфекция, непонятно где». Не знаю, один ли врач посетил их всех, но, если это так, он просто бестолочь.

Вот почему к нам обращаются так часто: скорая помощь не отделывается отговорками, а отвозит всех, кто действительно болен, в клинику, оставляя здоровых дома.

Меня вызывали к хрупкой пожилой даме, которая упала в обморок. Она показалась мне абсолютно очаровательной (возможно, потому что вежливо посмеялась моей шутке про то, что надо добавлять больше воды в джин, если от него у нее кружится голова), но не захотела ехать в больницу, потому что ухаживала за мужем-инвалидом. Они живут в социальной квартире, но обслуживающий персонал там не занимается уходом за постояльцами. Наша пациентка не могла уехать, бросив мужа одного, поэтому, наученный прежним опытом, я позвонил в диспетчерскую и попросил связаться с социальным работником, занимающимся этой семьей. После моего обещания, что все будет в порядке, пациентка согласилась поехать в больницу.

Почему я позвонил в диспетчерскую, вместо того чтобы связаться с социальным работником напрямую? Очень просто… (как уже говорилось ранее) в диспетчерской все звонки записываются, поэтому, если социальный работник пообещает что-то сделать, то у нас останется доказательство… Да и вообще у меня мало опыта общения с социальными работниками…

Далее я получил вызов в школу к 15-летней девочке с «остановкой сердца и дыхания» (это вежливый способ сказать – «мертвой») и, кажется, ни разу не оторвал ноги от педали газа всю дорогу туда. Думаю, немало резины с моих шин осталось на асфальте там, где я с заносом входил в повороты (кто сказал, что компьютерные игры бесполезны?). Я примчался в школу вместе со скорой помощью (они тоже гнали как сумасшедшие), мы взбежали на третий этаж, по галерее, и опять вниз. Девочка лежала на боку; я перекатил ее на спину и выдохнул с облегчением, увидев, как она в ужасе зажмурилась при виде моего уродливого лица, нависшего над ней. С пациенткой все оказалось в порядке – к моей вящей радости.

Мы все были очень довольны, но потом адреналин схлынул, на меня навалилась усталость от физического и психического напряжения, и я чувствовал себя отвратительно целых полчаса, пока чашка горячего чая не оказала свое целительное действие.

Однако… Завтра я иду на охоту: надо отыскать одного торговца леденцами (или как их там сейчас называют) и самого насадить на палку. Почему? Представьте себе такую картину: я мчусь по дороге с мигалкой и сиреной, думая, что еду к умирающей 15-летней школьнице, и, соответственно, лечу на всех парах.

…И что делает этот идиот, завидев малыша на другой стороне дороги? Подзывает его к себе, прямо у меня перед носом!

От подобных вещей так и хочется схватиться за нож!

Мне много от чего хочется схватиться за нож, но тот парень просто поставил рекорд по идиотизму! Хоть я и высматривал его всю неделю, он так и не попался мне на глаза. Удачный вызов (для разнообразия)

Не прошло и двух дней после вызова к роженице на лодку, как меня отправили на еще один, похожий.

– У нас для вас вызов, – сказала диспетчер.

– Ну естественно, я же только-только налил себе чаю, – ответил я, – так что… куда ехать?

Я посмотрел на дисплей у себя в машине.

– Черт, да это же роды! – воскликнул я возмущенно. – Схватки каждую минуту, могу поспорить, что к моему приезду интервал между ними будет минут по десять.

– Думаю, так оно и будет, – согласилась диспетчер.

Я покорно поехал на вызов по хорошо знакомому мне адресу в приют для подростков. К каждому из них прикреплен социальный работник, и за подопечными хорошо смотрят. Если честно, мне кажется, это очень неплохое место. У меня ни разу не возникало там проблем, и его жители получают всю необходимую поддержку.

Я вошел в комнату и увидел молоденькую девушку, у которой начиналась схватка, стоявшую в луже околоплодной жидкости.

Не проблема, подумал я, воды отошли только-только.

– Мне надо по-большому, – сказала она.

– О черт, – подумал я.

Это один из признаков приближающихся родов: если женщина ощущает позывы к испражнению, значит, ребенок на подходе.

Потом наступила еще одна сильная схватка, и сразу за ней следующая: они действительно шли каждую минуту…

Поэтому я произнес свое обычное «успокойтесь, все отлично, не о чем беспокоиться», а сам быстренько связался с диспетчерской, чтобы узнать, где скорая. Мне сказали, что она вот-вот подъедет, и бригада действительно подъехала очень быстро, но ребенок был готов появиться на свет, поэтому мы решили действовать на месте.

Я вызвал акушерку. Она сообщила диспетчерской, что доберется сама на собственной машине. Мне это не понравилось: если уж скорая помощь вызывает акушерку, значит, она нужна немедленно, иначе мы отвезли бы пациентку в больницу. А раз она нужна немедленно, не лучше ли нам поехать за ней и доставить на место с мигалкой и сиреной?

Мы с фельдшером скорой помощи позволили сделать всю работу новенькому практиканту. Не потому что мы (такие уж) жестокие, просто это были его первые роды… очень полезный опыт.

Хорошенькая девочка родилась в 10:29; мы дали отцу перерезать пуповину.