Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6448 ( № 5 2014)
…А Ферапонту не суждено было провести остаток дней в этом дивном краю. Слава о нем распространилась далеко по Русской земле, и вот однажды приехали посланники от можайского князя Андрея, сына Дмитрия Донского. Он хотел построить близ своего города обитель, давно искал старца, которому можно было бы это доверить. Выбор князя пал на Ферапонта – ведь у него, ко всему прочему, был опыт в устроении монастырей... Семидесятилетний подвижник очень не хотел покидать насиженное место и идти «в мир, на смех людям», но князь умел просить. И вот Ферапонт возвращается почти что в родные края (от Можайска до Волоколамска ста верст нет) и в очередной раз в своей жизни начинает все с нуля.
«Нуль», конечно, был условный — Андрей Можайский помогал в устроении обители и на средства не скупился. Первый храм Рождества Богородицы был заложен в 1408 году на берегу Москвы-реки, «на лужке» (отсюда и название монастыря — Лужецкий, с ударением на второй слог). Большинство построек в то время были деревянными, но собор Ферапонт ставил сразу каменным. Век спустя его решили расширить – тот храм, что стоит сейчас, был построен в 1524 — 1547 годах. Он стал одним из первых пятиглавых монастырских соборов в нашей стране (если не самым первым, но это доподлинно сказать трудно). Сейчас главы блестят золотом, но это современный «тренд» — изначально они были «крыты чешуею деревянною», то есть лемехом — исконная русская традиция, о которой в наше время почему-то забывают (и даже на деревянные храмы стремятся поставить типовую «золоченую луковицу», создавая архитектурный нонсенс). В 1960-х годах веке советские реставраторы вернули «шлемы» с лемехом, но саму реставрацию почему-то не закончили. Уже в наше время доделали, как есть.
Глядя на Рождественский храм, вспоминаешь то ли соборы московского Кремля, то ли древности Новгорода Великого. Точеные формы, тщательно выверенные пропорции, лаконичный орнамент — старинные традиции национальной архитектуры до пришествия «узорочья». Древние мастера были убеждены, что гармония сооружения достигается не пестротой внешней отделки, а совершенством геометрии. Умели создать этот удивительный эффект – слияние монументальности и легкости, когда сооружение, казавшееся издали вроде бы массивным и коренастым, по мере приближения к нему словно взмывает вверх, быстро – до стремительности. Наверное, подобное удивление гость из древности испытал бы при виде авиалайнера – как эта махина летит? А мы удивляемся древним соборам…
А ведь этой красоты могло не быть. В 1812 году в стенах обители квартировали бойцы французского генерала Жюно. Сей исторический персонаж известен в основном тем, что не смог выполнить приказ Наполеона и отрезать отходящую русскую армию у Смоленска (как воскликнул в сердцах о своем военачальнике император: «Из-за него я теряю кампанию!»), а потом положил добрую часть своего Вестфальского корпуса в безуспешной попытке взять Багратионовы флеши при Бородине. После этого сомнительного подвига обессиленные остатки корпуса на Москву не пошли и остались в Можайске. Когда «Великая армия» отступала, Жюно решил, видимо, напоследок отличиться, раз уж на поле боя это у него не вышло. «Просвещенные» французы свалили в соборе мешки с порохом, подвели фитили и подожгли иконостас. Взрыва хватило бы, чтобы разнести все вокруг. Страшную трагедию предотвратил героический поступок простого монастырского служителя Ивана Матвеева: вбежав в полыхающий храм, он погасил фитили и вынес порох. Сгорел только иконостас. Уже через пару недель в обитель вернулась братия…
А в ХХ веке монастырь чуть было не лишился главной святыни – мощей преподобного Ферапонта. Он прожил в обители под Можайском почти двадцать лет и преставился в 1426 году глубоким старцем — ему было за девяносто. Мощи покоились под спудом в церкви Иоанна Лествичника (позже переосвященной во имя Ферапонта). До них даже французы не добрались, хотя и разграбили раку над усыпальницей. Храм сломали в 1930-е. Мощи удалось сохранить – их перенесли в надвратную Преображенскую церковь. А на месте Ферапонтовской – крест над фундаментом. Вроде бы храм хотят восстановить, да все никак не определятся, в каких формах.
Что там про свято место?
Теги: Ферапонтов монастырь , история России
«Театральное цареубийство»
Мария Крючкова. Триумф Мельпомены: убийство Петра III в Ропше как политический спектакль. - М.: Русскiй Мiръ, 2013. – 336 с.: ил. – 1000 экз.
О дворцовом перевороте в июне 1762 года, когда был свергнут император Пётр III и воцарилась Екатерина II, написано множество книг. Но до сих пор в этой истории неясным остаётся один момент – смерть Петра III вскоре после его низложения и ареста.
Самая ранняя и распространённая версия такова: Петра Фёдоровича убили заговорщики с ведома его супруги.
Изучая свидетельства того, что происходило с императором между его свержением и смертью, М. Крючкова обратила внимание на их "странную особенность удваивать события и лица. Самое разительное удвоение – у Петра две даты смерти: 3 и 6 июля 1762 г. Что же произошло в первый из указанных дней и что во второй?" Автор считает, что «смерть Петра III в Ропше 3 июля была инсценировкой, театральным спектаклем, поставленным «главным режиссёром» Екатерины II Фёдором Волковым при помощи нескольких самодеятельных актёров из ропшинского караула. Это была иллюзия, имевшая целью погасить возможные реваншистские настроения в революционном Петербурге».
Автор полагает, что «общая сюжетная канва смерти Петра III вернее всего обрисована» в известном письме Екатерины II С. Понятовскому от 2 августа 1762 г.: «Пётр III сначала заболел от страха, через три дня воспрянул, пошёл на поправку, напился, окончательно расстроился здоровьем, умер. Только императрица, как это она обычно делала, кое о чём помалкивает: что между всеми этими делами Пётр ещё был «убит» в Ропше, «убит» в тот переломный день – 3 июля, когда пошёл на поправку и имел всё, что хотел, кроме свободы».
По мнению автора, «в этот день в Ропше был убит «фальшивый» император, двойник... Реальный же Пётр III со своим лакеем Алексеем Масловым в это время ехал на приморскую мызу гетмана Разумовского, где ему и предстояло провести ближайшие дни. Однако вскоре он там умер, и весь первоначальный сценарий пошёл насмарку».
«Театральное убийство Петра III и его реальная смерть слились в один казавшийся неоспоримым факт: убийство Петра III в Ропше».
Одновременно с распространением в Европе криминальной версии смерти Петра III в России возникли упорные слухи, что император жив. Причём исходили они от тех лиц, «которые в июле 1762 г. стояли к событиям поближе Рюльера». Потом один за другим стали появляться самозванцы.
Наибольшую популярность имела книга Рюльера, изданная в 1797 г. во Франции. Его версия в целом была поддержана сочинениями иностранных авторов, появившимися в конце XVIII – начале XIX вв. «Одно было плохо: эта история не была подкреплена ни одним документом, – замечает автор[?] – И вдруг в России появилось «неопровержимое доказательство» этой истории. Речь идёт о так называемом третьем письме Алексея Орлова из Ропши». В нём брат фаворита царицы признаётся ей в убийстве охраняемого его командой Петра III, называет соучастников. По мнению, высказанному в середине 1990-х гг. историком О.А. Ивановым, письмо является фальшивкой. Её изготовил фаворит Павла I Фёдор Ростопчин.
По мнению автора, Екатерина «надеялась, что перед судом истории её оправдают те документы, которые лежали у неё в секретном шкафу: письма Алексея Орлова и самого Петра III, из коих явствовало, что убийства императора в Ропше не было. Но в этих документах после смерти Екатерины кто-то хорошенько порылся, в результате чего до нас дошла лишь часть секретной переписки, да ещё «копия» Ростопчина, которая всё окончательно запутала…».
Версия М. Крючковой косвенно подтверждается фактами, которые ранее казались необъяснимыми. Например, собственноручно написанный арестованным экс-императором список вещей, которые он требовал вернуть ему; среди них ордена, мундиры, шляпы. Значит, в какой-то момент «Пётр III настолько воспрянул духом»?.. Другая загадка: почему при Павле I, которого неслучайно называли «русским Гамлетом», судьба тех, кого молва называла убийцами его отца (в том числе и Алексея Орлова), «оказалась далеко не так плачевна, как можно было ожидать». Значит, Павел получил убедительные доказательства их невиновности?..
Это основные контуры версии М.А. Крючковой. В книге подробно, со всеми логически допустимыми вариантами воссоздан каждый эпизод финала Петра III. Сделано это с глубоким проникновением в предмет, опорой на обширный круг источников и литературы, психологически убедительно.
Исследователи подчас бросаются из одной крайности в другую. Так, после длительного периода огульного очернения Петра III многие принялись лепить из него образ едва ли не идеального правителя и человека, а его врагов – рисовать исключительно чёрными красками. При этом порой игнорируются или искажаются факты. Например, некоторые авторы отрицают пристрастие Петра III к спиртному, хотя существует немало свидетельств на этот счёт.
