Филлип Найтли - Ким Филби - супершпион КГБ
Реакция военных последовала немедленно. Штабы армии, ВВС и ВМС настойчиво просили присылать такие материалы. Реакция МИД была более спокойной, но также благожелательной. Я попросил соответствующие отделы СИС дать письменную оценку переданным им материалам. У Деннисона я затребовал записку, объясняющую причины убежденности криптографов в подлинности немецких документов. Я должен был во всеоружии быть готовым к неминуемой встрече с Дэнси. С трепетом я направился к нему на прием».
Как и ожидал Филби, Дэнси пришел в ярость и здорово его отчитал. «Если даже документы подлинные, ну и что?» Филби помогает УСС «поганить разведывательную обстановку в Швейцарии» и ставить под угрозу действующую там британскую разведывательную сеть. Он не должен был вмешиваться в дела, которые его не касаются. Поскольку Филби никогда не работал в резидентуре, таких тонкостей ему не понять. Далее Филби объясняет:
«Когда Дэнси выдохся и прекратил свои беспочвенные обвинения, с напускным равнодушием я спросил его, почему он ведет речь об американском Управлении стратегических служб. Даже наши отделы, рассылавшие эти документы, не говоря о других министерствах, не знали, что в этом деле завязано УСС. Все потребители считают, что эти материалы наши и хотели, чтобы мы их направляли им и впредь. Дивиденды от этого получила только СИС. Когда я замолчал, Дэнси уставился на меня и после длительного молчания промолвил: «Ты не такой дурак, как я думал».
В этом эпизоде Филби проявил себя с наилучшей стороны как мастер интриги. Всячески поддерживая репутацию человека, не вмешивающегося в различные внутренние тяжбы, он добился того, что сотрудники родственных служб стали относиться к нему с еще большим уважением. Он убедил Дэнси одобрить свои действия, которые содействовали росту трений между Каугиллом и его коллегами. Вскоре Филби использовал это с большой выгодой для себя.
Со временем разведывательные усилия Германии против Великобритании утрачивали свою интенсивность. Соответственно уменьшилась нагрузка и на британскую контрразведку. К 1944 году пятый отдел СИС уже больше не занимался военными проблемами. Ему было поручено решение вопросов контршпионажа в таких не представлявших важности районах, как Южная Америка и Саудовская Аравия. Это падение престижа пятого отдела свидетельствовало об изменении первоочередных задач британской разведки в послевоенный период.
До 1944 года в Великобритании коммунистов допускали к секретным работам. Джеймс Клугман, вступивший в коммунистическую партию в 1931 году в Кембридже вместе с Дональдом Маклином и остававшийся коммунистом до своей смерти в 1977 году, не скрывал своих коммунистических убеждений и это не мешало ему работать в подразделении Управления специальных операций Великобритании в Каире. В начале 1944 года Черчилль отдал строгий приказ — очистить британские секретные службы от всех коммунистов. По словам Черчилля, ему пришлось это сделать после того, как «на длительные тюремные сроки были осуждены два высокопоставленных чиновника за передачу Советскому Союзу важной военной секретной информации». Вероятно, Черчилль имел в виду Дугласа Фрэнка Спрингхолла и капитана Орманда Лейтона Урена. Организатор британской коммунистической партии Спрингхолл в июле 1943 года был приговорен к семи годам тюремного заключения за получение от клерка министерства авиации секретной информации о реактивном двигателе. Суд проходил в закрытом порядке. Капитан Управления специальных операций Урен в ноябре 1943 года получил семь лет тюрьмы за передачу Спрингхоллу описания штаб-квартиры У СО.
Руководство СИС учло создавшееся положение и решило вернуться к идее создания самостоятельного контрразведывательного отдела, который занимался бы работой против коммунистических стран и организаций. В 1939 году Каугилл был взят на работу в СИС для руководства именно таким отделом, но война с Германией заставила его заниматься другими делами. Был разработан план заполнения образовавшегося вакуума. Для руководства новым отделом, которому был дан номер девять, был привлечен бывший сотрудник МИ-5 Джон Карри (пока не освободится Каугилл).
Когда Филби проинформировал своего советского коллегу о девятом отделе, ему было рекомендовано предпринять все меры, чтобы стать его начальником. По этому поводу Филби рассказал мне в Москве следующее:
«Прежде всего я проанализировал ситуацию. Карри делами почти не занимался. В основном он просматривал архивные дела на предмет возобновления каких-то наших довоенных операций и получения новых идей. Конечно, это было довольно непродуктивное занятие. Через год, примерно к концу 1944 года, начальник разведки принял решение о расширении девятого отдела: выделить ему больше средств, набрать новых людей. По справедливости этим делом должен был бы заниматься Каугилл, но я сделал все возможное, чтобы получить пост начальника этого отдела».
Филби приступил к осуществлению полученного от Москвы задания, имеющего две цели: во-первых, освободиться от Каугилла, который конечно заслуживал пост начальника девятого отдела, и, во-вторых, сделать так, чтобы это место предложили ему, что и было использованием служебного положения в личных целях, которое так раздражало Грэма Грина. Прежде всего он воспользовался плохим отношением полковника Вивьена к Ка-угиллу и предложил Вивьену организовать встречу между одним из руководящих сотрудников МИ-5 и Кристофером Арнольдом-Форстером, который занимался кадрами СИС и к мнению которого прислушивался генерал Мензис. Идея состояла в том, чтобы довести до Арнольда-Форстера, что Каугилл находится на ножах с МИ-5. Вивьен организовал такую встречу, во время которой он, очевидно, довел до Арнольда-Форстера идею, что, если с назначением Каугилла начальником девятого отдела возникнут трудности, тогда наиболее приемлемым кандидатом был бы Филби. Это предположение проистекало из того, что вскоре после этого Арнольд-Форстер пригласил Филби к себе и они подробно обсуждали вопрос о деятельности СИС в мирное время после окончания войны. Затем произошло следующее. Пока Филби искал возможности склонить на свою сторону МИД, Каугилл подготовил для Мензиса проект письма в адрес директора ФБР США Эдгара Гувера, в котором высказывалась жалоба по какому-то вопросу. Враждебный тон письма вызвал недовольство советника Министерства иностранных дел при СИС Патрика Рейли, который посоветовал Вивьену переписать письмо. Вивьен в свою очередь попросил сделать это Филби. Он рассказал Рейли о своей озабоченности в отношении Каугилла и о доверии к Филби. Очевидно, Вивьен поинтересовался мнением о Каугилле у руководства правительственной школы кодов и шифров и, узнав о неоднократных стычках, уверился в том, что криптоаналитики не будут возражать против ухода Каугилла.
Вот как об этом говорит сам Филби:
«Эта история закончилась в один из дней, когда меня вызвал Вивьен и предложил прочитать объяснительную записку на имя шефа. Записка была невероятно длинной и приукрашена цитатами из «Гамлета». В ней излагалась печальная история ссор Каугилла и доказывалась необходимость радикальных перемен, прежде чем мы перейдем к работе в условиях мирного времени. Мое имя называлось в качестве преемника Каррц. Кандидатура Каугилла на этот пост категорически отвергалась. В лестных выражениях объяснялось мое соответствие этой должности. Как ни странно, но, перечисляя мои достоинства, упустили самое важное качество, нужное для данной работы: это то, что я кое-что знал о коммунизме».
Из книги Филби «Моя тайная война»
У Филби была еще одна, последняя карта. Когда его вызвал к себе Мензис, чтобы предложить пост начальника девятого отдела, Филби подал шефу мысль о том, чтобы до официального объявления о его назначении на эту должность получить официальное одобрение МИ-5. Мензис сразу же увидел бюрократические преимущества этого шага, написал письмо начальнику МИ-5 сэру Дэвиду Петри и получил благожелательный ответ. Таким образом, Филби обеспечил для себя такое положение, при котором, если бы у МИ-5 появились в отношении его как начальника отдела какие-либо подозрения, они были бы скованы в своих действиях, поскольку сами одобрили его кандидатуру.
Отставка Каугилла, последовавшая сразу после того, как он узнал о назначении Филби, знаменовала триумф последнего. Как впоследствии писал один из коллег Кима: «Одним ударом Филби освободил себя от возможности быть разоблаченным в верности идеям коммунизма и обеспечил осведомленность Кремля о всех послевоенных усилиях Великобритании по борьбе со шпионажем стран социализма. Это одна из очень немногих мастерских комбинаций в мире шпионажа».
Какие задачи были поставлены перед новым отделом, во главе которого должен был встать Филби? Тот факт, что отдел был создан сразу после решения Черчилля очистить секретные организации от коммунистов, а его начальник Карри принадлежал к МИ-5 свидетельствовали о планах придать этому подразделению контрразведывательные функции и поручить ему защиту Великобритании от проникновения агентов из социалистических стран. Но отдел должен был проводить и наступательные разведывательные операции — проникать в страны с коммунистическими режимами и осуществлять там шпионские акции. Ирония состояла в том, что во главе девятого отдела был поставлен Ким Филби, работавший на советскую разведку. По роду службы он оказался в состоянии не только защищать действовавших в Великобритании советских агентов, в том числе и себя, но и информировать Москву о всех британских операциях против Советского Союза.
